Книга Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

И тут же пригорюнилась.

Из нее выпадало одно звено — одно, но самое важное: почемуФилипп Кодрин отказался от наслед…ства? — Свой вопрос я закончила уже вбассейне: вероломная Монти за ноги стянула меня в воду. Проплавав еще добрыхполчаса, мы выбрались наружу, распили по дежурной стопке коньяка и наметилипланы на ближайшее время. Монтесума пообещала мне, что через юриста своей фирмыуточнит процедуру принятия наследства и отказа от него. А также кто можетпретендовать на состояние в отсутствие прямых и косвенных наследников. Крометого, завтра-послезавтра должна была вернуться культсоска, владеющая«Лендровером» и ехавшая в одном лифте с убийцей Стаса.

Раскрутку дочурки коммерческого директора «Ладога TradeCompany» и очную ставку в подземном гараже Монти брала на себя.

— А как ты узнаешь, что она уже вернулась? —наивно спросила я.

— Ты меня удивляешь, Варвара! Птичья водичка! Птичьяводичка незаменима в построении агентурной сети! Так что глупую дочь глупогокоммерческого директора нам выложат на блюдце!..

«Птичьей водичкой» Монтесума иногда именовала водку.

— И кто так перед тобой прогнулся?

— Сторож, я же говорила тебе… Ну а у тебя какиеновости?

За остатками коньяка я рассказала Монти о сегодняшней ночи ио том, что умудрилась найти полинявший азиатский «хвост» Тео Лермитта. Воттолько о Рейно я благоразумно промолчала. Но Монтесума сама заговорила о нем.

— А что за чмо с тобой вчера приезжало? — спросилаона — Акоп мне рассказал… Это и есть твое криминальное журло из… Черт, какназывается эта дацзыбао?

— «Петербургская Аномалия»…

— Именно. Так кто он?

— Ты же сама сказала — криминальное журло, — я нестала напрягать Монтесуму появлением еще одного действующего лица в драме моейжизни.

— Будь осторожна, Варвара!

— Не волнуйся… Я предельно осторожна.

— Где, ты говорить, он читает доклад? В Доме ученых?

— А… Ну да. В Доме ученых. Завтра в 15.00. «Мифы вдекоративно-прикладном искусстве Юго-Восточной Азии».

— Всегда интересовалась Юго-Восточной Азией… Сама,можно сказать, азиатка, — Монтесума пощелкала языком. — Сойду я заСорипада?

— За кого? — Я выпучила глаза.

— А-а… Тупица ты, тупица… Есть там один такой божок… НаЮго-Востоке. Выполз, между прочим, из яйца бабочки…

— Какая же ты умная, Монти!..

— Думаю, общий язык с этим искусствоведом мы найдем.

— И про спальни в индийском стиле не забудь.

— Уж как-нибудь не забуду, душа моя, — Монтесумапокровительственно потрепала меня по голове. — Ладно. Встречаемся завтра вДоме ученых…

…Монтесума ушла первой, обдав меня напоследок запахом духови чисто вымытой кожи. Я же, прихватив с собой остатки коньяка и несколькогроздей винограда, снова плюхнулась в бассейн. И снова принялась терзатькартонного тигра по имени Филипп Кедрин.

Вопросов у меня к нему накопилось предостаточно. И ответов —тоже. Несомненно, он был не последним человеком в связке Дремов — Лермитт. Несомненно,он снабдил Стасевича кольцом, фотографией и некоторыми интимными подробностямииз жизни своей сестры Аллы. Иначе мне никогда бы не удалось подцепитьвиолончелиста. Несомненно, он боялся, что фотография, которую я ему показала,изобличит его знакомство с Лермиттом. Несомненно, он знал о смерти Аллы больше,чем знает официальное следствие. Несомненно, он в курсе того, как продвигаетсядело и с убийством Олева Киви.

И потом — нож.

Олева Киви убили не просто ножом для резки хлеба, а ножомритуальным, а Кодрин был экспертом по таким ножам! Не исключено, что он виделнож. Не исключено, что он сам передал нож убийце. И совершенно не исключено,что, по замыслу убийцы, нож должен был остаться в теле жертвы.

А он взял и не остался.

Доев виноград и едва не пойдя ко дну из-за излишков коньяка,я выпала из сауны с наскоро вытертыми волосами. И у самого выхода на улицуподбросила монетку в пять рублей: если выпадет орел, то в Кронштадт я поеду настаром «опельке» Рейно, а если выпадет решк…

Выпал орел.

Выпал орел, в чем я нисколько не сомневалась. Как и в том,что Рейно все это время наверняка искал щель, чтобы подсмотреть за банящимисяпредставительницами прекрасного пола.

Так оно и оказалось: прямо напротив бани маячил надоевший доболи в яичниках «опелек-задрота». Я даже перестала удивляться такомупристальному вниманию ко мне со стороны прохиндея Рейно. И потому безропотносела на переднее сиденье.

— Kerge Leitsak! [36] — поприветствовалменя эстонец, оскалив неприлично белые зубы.

— Что же не присоединились? — буркнула я. —Или предпочитаете в щель подглядывать?

— Не понял?

— Да ладно… Будем считать, что я неудачно пошутила. Увас какие-нибудь новости? Произошло что-то экстраординарное?

— Пока нет.

— Слушайте, Рейно! Я плачу вам за то, чтобы вы следилиза другими людьми! А вы следите за мной. Разве входит в условия договора?

Рейно поскреб подбородок и вытащил из бардачка закатанный в пластикдоговор. И принялся перечитываи, его, от усердия шевеля губами.

— Ну, нашли что-нибудь любопытное?

— Я должен был обнаружить местоположение гражданинаШвейцарии Тео Лермитта. Я его обнаружил. Так что основной пункт договоравыполнен. Кроме того, я имею право на два выходных. Это предусматриваетсяКонституцией вашей страны и подзаконными актами… Зачитать?

— Увольте меня от этого законодательного барахла!..

— Я говорю это к тому, что сегодня у меня выходной.

— Жаль… А я хотела попросить вас об одном одолжении.

— Об одолжении?

— Мне нужно съездить в Кронштадт. Вы не могли быотвезти меня?

— Я плохо знаю ваш город. И пригороды тоже, —завел свою старую волынку он.

— Я покажу.

— Ну, хорошо. Только предварительно нам будет нужнообсудить одно условие.

— Какое еще условие? — Я насторожилась. Еслисейчас он достанет откуда-то из рулевой колонки Гражданский кодекс и сборник поадминистративному праву Российской Федерации (Эстонии, Финляндии, Лихтенштейна,островов Тринидад и Тобаго), я нисколько не удивлюсь.

— Поскольку у меня сегодня выходной, а вы собираетесьвоспользоваться моими услугами, не уведомив об этом заранее, то вступает в силупункт о форс-мажорных обстоятельствах… За сегодня вы заплатите мне в двойномразмере.