Книга Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл

— С удовольствием, мистер Хопкинс-Уайт. С большим удовольствием. – Ни за что. Ни за что на свете. Но все-таки он – очень милый и приятный человек. – Быть может, уже завтра я смогу помочь вам разобрать вашу коллекцию. – Я отпустила складки шарфа, которые придерживала рукой, и вновь спрятала в них нос.

Он покрепче перехватил свою Библию:

— Прекрасно! Просто… просто прекрасно, мисс Уитерсби.

* * *

Расставшись с пастором, я решила заглянуть в Оуэрвич-Холл. Меня интересовала новая орхидея, которую приобрел мистер Стенсбери. Я знала, что мне полагалось взять кого-нибудь с собой – адмирала или мисс Темплтон, – но поскольку дело было на обратном пути, то желание взглянуть на цветок пересилило, и я решила, что отсутствие дуэньи – не самый большой грех.

Мистер Стенсбери, похоже, был искренне рад видеть меня. Мы немного поболтали о том, что его коллекция становится все обширнее, после чего он продемонстрировал мне свое новое приобретение. Он последовал моему совету и обратился за содействием к одному из корреспондентов отца, так что теперь я с радостью подтвердила, что он действительно получил именно то, за что заплатил.

Когда я уже собралась уходить, он остановил меня:

— Я всего лишь хочу сказать, мисс Уитерсби, что мне чрезвычайно приятно иметь с вами дело. Надеюсь, вы можете сказать то же самое.

— Скажу, мистер Стенсбери. – Особенно если не нужно было восхищаться его коряжником.

— Вы оказали на меня самое благотворное влияние.

Я не смогла убедить его отказаться от своих разлюбезных пней, но во всем остальном, можно сказать, преуспела и привела его оранжерею в более-менее пристойный вид.

— Вы слишком добры ко мне, мистер Стенсбери.

— То, что мы с вами здесь начали, я рассматриваю как долгосрочный проект, и мое самое сокровенное желание состоит в том, чтобы вы оказали мне честь и продолжили начатое со мной вместе.

— С большим удовольствием. – Тогда, быть может, мне удастся превратить его коряжник в один из тех гротов, о которых вечно рассказывала мисс Темплтон. Или сад, в крайнем случае. Наверняка с ним можно будет найти общий язык в этом вопросе.

— Прежде чем вы согласитесь, мисс Уитерсби, должен вам сообщить, что в результате тяжелого недуга, коим я переболел в юности… – У него вдруг зарделись даже кончики ушей. – Словом, мой доктор открытым текстом заявил мне, что я никогда… – Он откашлялся. – Словом, я никогда не смогу насладиться радостью отцовства.

Я, если уж быть совсем откровенной, не совсем поняла, какое отношение это несчастье имеет к тому интересу, который он проявляет к ботанике, но этот вопрос явно причинял ему нешуточное беспокойство. Я положила руку ему на локоть:

— В этом есть и светлая сторона, мистер Стенсбери, поскольку вашему коряжнику не будут грозить капризы и прихоти ваших наследников.

— Нашему коряжнику, мисс Уитерсби. – Он похлопал меня по руке. – Должен сказать, что вы на удивление здравомыслящая и отзывчивая женщина.

ГЛАВА 25

На обратном пути из Оуэрвич-Холла я заглянула в Додсли-Манор, но мисс Темплтон на месте не оказалось, и я решила пройтись до дому пешком. Я уже давненько не совершала длительных прогулок, и сейчас одновременно наслаждалась свежим воздухом и сердилась оттого, что растений, которыми можно было любоваться, оставалось слишком мало.

В общем и целом я была весьма довольна собой. Мне удалось помочь пастору понять, что именно он насобирал в свою коллекцию, а с мистером Стенсбери мы спланировали его последующие приобретения для оранжереи. Вскоре я уже совсем забыла о своей бедной голове и принялась бодро прыгать с камня на камень, спускаясь на дно ущелья, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь интересного.

Если бы я не забыла снять перчатки, все было бы вообще отлично, но, думая о приближающихся рождественских праздниках, я нашла несколько побегов плюща и остролиста[71], удержаться и не сорвать которые были решительно невозможно. Вскоре перчатки превратились в нечто неописуемое, а на ботики налипли комья грязи. Ну и что? Кому какое дело до того, как я выгляжу?

Но вот я поскользнулась на влажном камне и упала на колени.

В какого совершенно бесполезного ботаника я превратилась за последние несколько месяцев! От меня теперь ничего не зависело. Я не получила предложения руки и сердца. Моя карьера в обществе, точно так же как и в ботанике, потерпела крах. Я могу быть разодетой по последней моде, но что толку?

Я бродила по округе несколько часов, прежде чем направила свои стопы домой, твердо решив при этом положить конец поискам супруга.

* * *

Когда я вернулась, из кабинета выглянул отец и пригласил меня к себе.

— Должен сказать, Шарлотта, что ты добилась потрясающих успехов.

— Будем надеяться, это действительно так. Коллекция пастора уже близка к тому, чтобы считаться приведенной в порядок, да и растения мистера Стенсбери теперь чувствуют себя гораздо лучше. Он только что получил новую орхидею. – Я сняла перчатки, смахнула со стула стопку бумаг и опустилась на него.

Отец по своему обыкновению жевал кончик уса:

— Вот только… Я никак не пойму, что ты хочешь, чтобы я ответил…

— Насчет чего? – Скинув с ног ботики, я поставила их рядом со стулом.

— Насчет предложений.

— Каких еще предложений?

— О замужестве.

— Чьем?

— Твоем.

— Моем! – Моем? – Вот это удар! И кто же предложил взять меня замуж?

— Как кто? Пастор и мистер Стенсбери.

— В таком случае, ты должен отказать им обоим.

— Но ведь ты уже дала согласие.

— Я? – Когда это я успела? – Кому?

— Обоим.

— Обоим? С какой стати я буду принимать предложения обоих, когда ни один из них меня даже не интересует? Как бы там ни было, мне трудно поверить в то, что я дала согласие выйти замуж, учитывая, что я только что виделась с ними обоими и ни один из них даже не заикнулся ни о чем подобном.

Мистер Тримбл работал за своим столом в малой гостиной, но теперь оставил свои труды и встал рядом с отцом:

— Значит, вы действительно разговаривали с ними…

— Разумеется, разговаривала. Я разговаривала с ними обоими, причем именно так, как вы меня учили.

— И о чем же вы говорили?

— Мистер Стенсбери завел речь о своих растениях и своем дурацком коряжнике, а потом заявил, что, по его мнению, я проделала прекрасную работу, спросил, счастлива ли я, и добавил, что почел бы за честь продолжить начатое вместе.

— Вот оно.

— Что оно?

— То самое. Вы должны научиться слышать то, о чем люди не говорят открыто, мисс Уитерсби!