Книга Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл

Издалека мне помахал рукой мистер Стенсбери, который, должно быть, отдал соответствующее распоряжение одному из лакеев, поскольку мне нескончаемым потоком несли чай и печенье.

Адмирал, по своему обыкновению, расположился снаружи, под окнами. Холодный ветер трепал полы его плаща.

Отец с мистером Тримблом стояли подле апельсинового дерева и увлеченно беседовали. Тем не менее мистер Тримбл то и дело поглядывал в мою сторону, а я усиленно принималась делать вид, будто ничего не замечаю и вообще чувствую себя прекрасно. О предмете их разговора мне оставалось только догадываться. Скорее всего, это было нечто куда более важное, чем папоротник, вызвавший бурю восторга у мисс Темплтон.

Я изрядно удивилась, когда она поздравила меня с успехом мероприятия:

— Прекрасная работа, мисс Уитерсби.

— Должна признаться, что, несмотря на мое участие, все действительно прошло самым достойным образом.

— Признаюсь, у меня были некоторые сомнения, но я подавила в себе стремление помочь вам советом, поскольку решила, что вам необходимо приобрести практический опыт. Чтобы выйти замуж за одного из ваших поклонников, вы должны продемонстрировать, что можете быть умелой хозяйкой. Это не каждому дано и, более того, не все это понимают. Но зато теперь вы сумеете обратить на себя внимание и других мужчин.

— Вы имеете в виду, что именно этим мне и предстоит заниматься, если я выйду замуж?

Она кивнула.

— Всю жизнь? В порядке вещей? – В животе у меня похолодело от ужаса.

— А на что еще вы рассчитывали?

— Слава Богу, у меня нет матримониальных планов. Я не могу выйти замуж. И никогда не выйду. Это слишком уж утомительно!

— Полноте. Только не говорите мне, что устрашились.

— Я никогда не сумею совершить что-либо полезное, если начну забивать себе голову размышлениями о том, как надо давать балы, составлять списки гостей и организовывать благотворительные мероприятия и лотереи.

— Но вам и не придется. Теперь ваш батюшка наверняка осознает, какая опасность ему грозит, если он и далее будет упорствовать в своем желании выдать вас замуж. Но сегодня вы организовали самое громкое мероприятие сезона.

— Прошу вас, мисс Темплтон, перестаньте! Это ведь вы все придумали и рассказали мне, что я должна делать.

— Но он-то об этом не знает. Пожалуй, я попробую убедить редактора поместить материал об этом на первой странице местной газеты. Ваш отец ведь читает ее, не так ли?

— Не думаю, что он…

— Когда он увидит, что сообщение об этом напечатано черным по белому, да еще в газете, то он должен осознать всю степень опасности, с которой играет.

— Должен… – Обязан.

— Это всего лишь вопрос времени. Когда вернетесь домой, можете даже помочь мистеру Тримблу собрать и уложить вещи! Не отчаивайтесь, уже совсем скоро этот человек превратится для вас лишь в приятное воспоминание.

— Приятное?

— Мне очень нравится его прическа и форма подбородка. Ах, если бы он происходил из приличной семьи! Если бы только он был джентльменом!

— Мне кажется, вы не улавливаете главного!

— Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Просто у меня есть и своя точка зрения. Не будь его семья настолько ужасной, он мог бы рассчитывать на успех в обществе.

В этом-то и заключалась проблема. Если бы они не были столь отвратительными, он мог бы вернуться к ним.

— Вы собирались заставить его вернуться к своей семье. Есть какие-нибудь успехи?

— Я ожидаю ответа от одной знакомой в Эссексе. Уверяю вас, так или иначе, но вскоре все ваши проблемы останутся позади.

По мере того, как ко мне возвращались силы, хотя экспедиции в поле почему-то перестали меня интересовать, мои прогулки становились все более продолжительными, и я часто встречалась с пастором, когда он навещал своих прихожан. Его общество не было мне неприятным, особенно если речь не заходила о растениях или его коллекции, и, пусть он совершенно не разбирался в ботанике, его философский склад позволял нам вести занимательные беседы. Мы говорили о птицах и звездах, ошибках и слабостях местной газеты и парламента, равно как и о необъяснимом благоволении, которое леди Харривик испытывала к мрачным и невразумительным гимнам.

— А что вы думаете о детях? – поинтересовался он однажды в начале декабря, когда мы шли рядом.

Нос у меня замерз, и я спрятала его в складки шарфа, которые и убрала рукой в перчатке, отвечая на его вопрос:

— О детях? Ничего. То есть, я о них ничего не думаю.

— Вы – единственный ребенок у своих родителей?

— Да.

— Но вы ведь любите детей?

— Скажем так, я не испытываю к ним неприязни.

Он неуверенно улыбнулся, но потом просиял:

— А вы – очень необычная девушка, мисс Уитерсби. Не такая, как все.

Я рассмеялась, выдыхая клубы пара:

— Да уж. Собственная разновидность, как выражается мистер Тримбл.

— Я уверен, что он не имеет в виду ничего плохого.

— А я – нет.

— Если честно, то, по-моему, без детей жизнь была бы куда скучнее, вы не находите?

Мне стало интересно, с чего бы это он вдруг заговорил о детях. Раньше мы с ним никогда не поднимали эту тему. По некотором размышлении я решила, что, будучи отцом восьмерых детей, он никогда не забывал о них.

— Вынуждена согласиться с вами. В конце концов, если бы не дети, то мы бы все вымерли, как класс.

Он растерянно покосился на меня:

— Вы правы… но я говорил о конкретных детях, а… а не в общем смысле.

— Конкретных?

— О своих детях, например. Они… очень милые. И очень мне дороги.

Про себя я подумала, что они как раз шумные и крикливые, но озвучивать подобные кощунственные мысли вслух воздержалась.

Когда я ничего не ответила, он продолжал:

— Некоторых пугает их количество, но управляться с ними вовсе не так трудно, как можно было бы ожидать.

— При разумном поливе и достаточном количестве солнечного света процветать будет любое растение.

— Это… очень философический взгляд на вещи. Но… я хочу сказать, что мы с вами отлично сработались, мисс Уитерсби.

Он был прав. Хотя поспевать за ним, а также разбирать тот кошмар, который он устроил из своей коллекции, и выписывать ярлычки оказалось куда труднее, чем я предполагала.

— Могу я надеяться, что вы окажете мне честь и станете верной помощницей на протяжении еще многих лет?

Лет! Я же искренне надеялась, что до этого не дойдет, иначе я сотру себе пальцы до крови. Но любезное предложение требовало столь же вежливого ответа. Во всяком случае, так было написано в книжке об этикете, которой меня ссудила мисс Темплтон. Тем более что он смотрел на меня, будто от моего ответа зависела его жизнь. Да. Кстати, до сих пор я как-то не замечала, какие красивые у него глаза.