Книга Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев

Такая игра позволяла выявить всех сотрудников ЦРУ в своемведомстве. Она позволяла рискнуть и сорвать крупный куш, сумев разом избавитьсяот всех подозрительных и уже завербованных агентов. Она позволяла, подставивОсинского, начать свою игру. А потом они подставили и Дронго. И все было быхорошо, если бы не этот тип, сумевший-таки все выяснить. Он сорвал не простоигру Фонда. Он вывел их противостояние со спецслужбами мира на другую, болеевысокую ступень. И хорошо начавшаяся игра грозила обернуться не простопоражением, а крахом.

Теперь нужно было ожидать мощного ответного удара. Оливейразнал, что на этот счет существуют специальные планы. Знал, насколько страшнымможет быть возмездие. Фонд был слишком мощной, слишком разветвленнойорганизацией, чтобы его можно было уничтожить одним ударом, он напоминалмногоголовую гидру, которая с потерей одной головы отращивала две новые.

Но даже он – Рамон Оливейра, один из самых высокопоставленныхсотрудников Фонда, принятый в орден еще пятнадцать лет назад, не знал и не могзнать, кто именно стоял во главе Фонда. Кто был фактическим руководителем ихордена. Наивные люди полагали, что все масоны в массе своей были иудеями. НеистовыйОливейра знал, что это не так. Но он не знал имени Великого Магистра. Это быласамая большая тайна Фонда: имена Великого Магистра и четверых его заместителей.Оливейра подозревал, что Асанти мог знать имя, но никогда об этом не спрашивал.В их Фонде не поощрялось любопытство.

Сегодня вечером, на концерте, нужно быть готовым к любымнеожиданностям. Оливейра пошел одеваться. Нужно будет держать Джорджа Осинскогопод строгим контролем. Теперь он опасался любой неожиданности.

На концерт они поехали, как обычно, вместе. Осинский нервнотеребил пальцы, а Оливейра смотрел по сторонам, словно ожидая увидеть нечтоневероятное. Он понимал, что Дронго может появиться в любую минуту, и он боялсяэтого появления. Но самым страшным было бы появление Барбары. Если Дронго никтоне знает и его заявления будут лишь голословными обвинениями, пусть даже иочень неприятными, то с Барбарой все обстоит несколько иначе. Ее знали многие,ей верил Джордж Осинский. И это обстоятельство может оказаться решающим. Онпосмотрел на сидевшего рядом бледного композитора. От этого идиота можно ждатьчего угодно.

Зал был переполнен. Осинского сразу отвели в ложу дляпочетных гостей. Дирижер лично явился, чтобы поприветствовать американскогогостя. Маэстро был явно не в духе, и дирижер, привыкший к подобным настроениямсреди композиторов, поспешил удалиться.

Концерт начался в точно условленное время. Оливейра, сидярядом с Осинским в ложе, все время смотрел в зрительный зал, словно ожидаяувидеть чудо. Зрители восторженно приветствовали каждое исполнение.

Оливейра продолжал наблюдать за залом. Он помнил словаАсанти о чрезвычайном варианте. И знал, что это может означать. Этого он боялсяболее всего. Такие действия означали бы, что они впервые бросают вызов,настоящий вызов всему цивилизованному человечеству. И Рамон Оливейра не былуверен в том, что они будут победителями в этой трудной схватке.

Он в очередной раз навел бинокль на зрительный зал. МногихОливейра знал в лицо. Сюда собрались те, кто обязан был по должности посетитьэтот концерт, отметившись на нем, как на обязательном мероприятии. Оливейрапосмотрел на часы. Скоро объявят перерыв. Он незаметно вздохнул. Кажется, всеидет нормально. И в этот момент увидел Дронго.

Оливейра не поверил своим глазам. Он торопливо схватилбинокль. Это был действительно Дронго. Дрожащими руками Рамон Оливейра опустилбинокль. Кажется, Асанти прав. Им придется прибегнуть к чрезвычайному варианту.

Глава 37

Оливейра едва дождался перерыва. Он не мог прийти в себя.Как посмел этот негодяй явиться на концерт?!

Значит, группа Асанти ничего не добилась. Видимо, напраснождать от них каких-то известий. Раз Дронго сидит в театре, все кончено. ГруппаАсанти уничтожена, и теперь нужно думать о чрезвычайном варианте, возможном вслучае открытого нападения на их центр в Женеве.

– Сегодня играют гораздо лучше, чем вАмстердаме, – заметил вдруг самодовольный Осинский.

– Что? – отвлекся от своих мыслей Оливейра.

– Хорошее исполнение, – кивнул на сцену Осинский.

Оливейра с неожиданной ненавистью посмотрел на маэстро.Привыкший к его капризам, он часто удивлялся своеобразному выбору судьбы.Будущий президент США и этот никчемный композитор, музыкальные способностикоторого не поднимались выше среднего. Чтобы стать настоящим другом сенатораДоула, представляющего штат Канзас в сенате США, его земляк, композитор ДжорджОсинский, должен был быть не просто известным человеком. Он должен бытьвсемирно признанным гением, композитором с вселенской известностью. Только такможно обратить на себя внимание Доула, стать его приятелем и оказать в будущемте услуги, которые он обязан будет оказывать, даже не подозревая об их истинномзначении.

Аналитики Фонда провели довольно серьезную работу, преждечем определили наиболее подходящую кандидатуру. Доул, в отличие от Клинтона,был более замкнутым человеком, не очень легко сходившимся с людьми. Возможно,сказывался и возраст. Доул годился по возрасту в отцы более молодому президентуСША Биллу Клинтону. Именно поэтому выбор кандидата был очень ограничен. С однойстороны, это должен быть человек, через которого можно будет проталкиватьнекоторые интересные идеи и узнавать реальное положение дел, то есть человекдостаточно слабохарактерный и уступчивый. Любая аналитическая служба обычнорассчитывала на таких агентов влияния. Была еще и вторая группа – ранеезавербованных агентов, в силу каких бы то ни было причин отказавшихся отисполнения своей роли или обладавших непомерным честолюбием, амбициями,стремлением к лидерству. С такими было гораздо труднее работать, но такиеприносили и больше пользы.

Однако рядом с Доулом при всех обстоятельствах не могпоявиться очень сильный лидер или обладающий ярко выраженными честолюбивымиамбициями политик. Доул просто не сошелся бы с таким человеком. Значит,необходимо было подобрать кандидата, с которым, с одной стороны, обязательнозахотел бы сойтись Боб Доул, а с другой – который ни при каких обстоятельствахне вышел бы из подчинения людей Фонда. И единственной кандидатурой был ДжорджОсинский, но только в том случае, если он действительно станет мировой знаменитостью.

Оливейра еще раз посмотрел на Осинского. Конечно, онподходил. Но кто мог подумать несколько лет назад, что из-за разработки именноэтого агента влияния появится Ястреб и, как следствие, сам Дронго. И хотяЯстреб был уже уничтожен, проблемы, связанные с Дронго, не только не отпали,но, наоборот, стали очень тревожными, заставив задуматься о будущем Фонда.

С самого начала было ясно, что вся подобная операция будетпроходить под пристальным вниманием спецслужб, но то, что произошло, оказалосьнеожиданностью даже для аналитиков Фонда. Специалисты ЦРУ и МОССАДа,подключившиеся к этой операции и, казалось, действующие по своим четким схемам,внезапно решили объединиться в едином стремлении покончить с незаконнойдеятельностью Фонда.