Книга Горячий снег - Юрий Бондарев

Он сидел сзади, рядом с Касьянкиным, безмолвно вжавшимся вспинку сиденья; на коленях адъютанта трясся, на ухабах толкал в бок Веснинаавтомат, взгляд блуждающе перебегал с сотрясаемого кашлем затылка шофера наснежную дорогу, сплошь озаренную пылающими домами. При словах Осина Касьянкинвздрогнул, вообразив эти три километра, повел испуганно глазами вправо и влево,и Веснин подумал: "Экий несуразный парень. Трусит не в меру, что ли?"

– Держите автомат покрепче, Касьянкин. Или дайте егомне, - сказал Веснин. - Божичко так и не научил вас обращаться с оружием, ксожалению.

– Я держу… держу, товарищ дивизионный комиссар, -прыгающим голосом ответил Касьянкин и искательно закивал: - Простите меня,пожалуйста.

– Ух, Касьянкин! Учу уму-разуму, учу.. - с мягкойдосадой произнес Осин и, поиграв желваками, скосился на адъютанта, заговорилпримирительно, обращаясь к Веснину: - Спасибо вам, товарищ дивизионныйкомиссар, что правильно меня поняли… Зачем так безрассудно рисковать? Самипрекрасно видите, осталась относительно свободной единственная дорога.Единственная, которую держат…

– Я вас правильно понял, товарищ Осин, - ответил Весниннамеренно спокойно. - Настолько правильно, что разговаривать нам сейчас не очем. Оставим разговор на потом.

– Ясно, товарищ дивизионный комиссар, - тотчассогласился Осин с притворным и вроде бы тоже успокоенным пониманием и нарочитонеспешно отвернулся, прочно устроился на сиденье.

Справа проблескивали поредевшие пожары, впереди улочкастаницы, кажется, кончилась. Машина неслась вдоль берега, круглая высота с НПдивизии маячила уже сзади, а слева, над крышами домиков, за рекой, широко ибагряно хлынуло и встало горячее зарево боя, расцвеченное сполохами ракет,космато брызгающими в раскаленном небе разрывами бризантных - с той сторонынакатило разнозвучным и плотным гулом.

Машина, залитая багровым светом, уходила вправо от этогозарева, от боя за рекой, подымалась в гору за околицу станицы мимо последнихдомиков, и Веснин, невольно испытывая облегчение, некую освобожденность, теперьвидел впереди машину охраны, на всей скорости выскочившую по зеркальномунаезженному подъему на возвышенность за околицей, где кончалась граница огня.Там мягко краснела темнота ночи. Даже по утробному реву мотора, по тряске отскорости машины, по этой свободной мгле впереди над степью, где стояла ничем нетронутая ночь, Веснин ощущал, что лишь сейчас миновала опасность, лишь сейчасосталась позади зона боя, немецкие танки в станице, река, НП дивизии надберегом; и вдруг с особой реальной ясностью представил холодное, усталое лицоБессонова, выслушивающего доклады командиров там, на высоте. И, не безвстревоженности подумав об этом, опять увидел облитое заревом переднее стекло,прочную спину Осина, над мехом воротника его красное, маленькое, наполовину прижатоешапкой ухо и совсем четко - край напряженного глаза, зорко и вопросительноустремленного на шофера. А шофер нервно кашлял, наваливаясь на баранку,судорожно, припадочно сотрясаясь, хотя запаха гари в машине не было.

– Ты очумел? Почему сбавил скорость? - крикнул внезапноОсин и притиснулся телом к шоферу. - Что? Что?.. В чем дело?

– Товарищ полковник!.. Смотрите! - с трудом сквозьбезостановочный кашель выдавил из себя шофер. - Смотрите, смотрите туда!..

– Титков… Титков, кажется, разворачивается… - тоненькосообщил Касьянкин, вытянув к шоферу шею, привстав, вцепившись двумя руками вспинку переднего сиденья; автомат его сполз, упал с коленей на трясущийся полмашины, запрыгал на ногах Веснина.

– Танки!.. - прохрипел шофер, сумасшедше озираясь. -Немцы впереди!..

– Где? Какие немцы? - закричал Осин. - Откуда? Наши"тридцатьчетверки"! Вперед!.. Ты, чудак, спятил? Дай газу!..

Автомат все убыстренной колотил по ногам Веснина.

"Держите автомат в конце концов!" - хотел сказатьКасьянкину Веснин, но не сказал ни слова, потому что увидел то, что происходиловпереди.

Машина, завывая на подъеме, вынеслась на возвышенность заоколицей. Раскрылась и стеной встала розоватая мгла степи до черного горизонта,и среди этой разжиженной заревом темноты, превращенной в сумерки, там, навозвышенности, поспешно, хаотичными толчками взад и вперед, разворачиваласьперед какими-то огромными силуэтами, похожими на стога сена, передняя машина сохраной; она наконец развернулась и, подскакивая на ухабах, помчалась навстречупо берегу. Дверца справа от шофера была открыта, из нее по пояс высунуласьфигура майора Титкова, он, похоже было, кричал что-то, вскидывая вверх автомат.Потом выпустил в небо очередь.

– И сейчас уверены, что это"тридцатьчетверки", Осин? - выговорил Веснин так неожиданно для этогомомента спокойно, что сам почти не различил своего голоса.

В ту же минуту силой резкого торможения его больно ткнулогрудью в спинку переднего сиденья, но он успел уловить, как черные силуэты намутно-лиловом зареве неба сыпали искры на снег, донесся оттуда слитный гултанковых моторов. И тотчас красной зарницей вылетело впереди пламя, рванулосьгромом. Широкий огненный конус встал перед машиной с охраной, отбросил ее всторону, поставил боком на возвышенности. Из машины выскочил только одинчеловек и, петляя и падая, побежал вниз по дороге. Он, чудилось, кричал что-то,вскидывая над головой автомат.

– Назад!.. - бешено скомандовал Осин и, отбросившись насиденье, ударил по плечу шофера. - Разворачивай! Быстро! Вниз! В станицу!

– Немцы! Немцы!.. Да как же это!.. - вскрикивалКасьянкин, заваливаясь в угол машины, зачем-то пытаясь подтянуть колени кживоту, и от этих нелепых движений, от его перехваченного ужасом голоса что-токолючеострое, как страх, передалось, толкнулось в душе Веснина.

– За-мол-чите, Касьянкин! - Он с гневом и отвращениемоттолкнул его поднятое трясущееся колено, повторил: - Замолчите вы! Держитесебя в руках!

– Рядом ведь они, рядом! Напоролись мы!.. - рыдающевыкрикивал Касьянкин. - Что же это?..

– Замолчите, я вам сказал!

Веснин слышал команды Осина - "Назад, быстрей!Разворачивай! Жми на всю скорость!" - слышал судорожно-припадочный кашель,бьющий шофера, видел, как он резкими рывками рук и плеч крутил руль и как Осин,весь по-звериному подавшись вперед, в нетерпении бил кулаком по железу надщитком приборов. Веснин сквозь боковое стекло хотел увидеть танки и в следующиймиг с ощущением, что машина наконец развернулась и как-то косо, визжа шинами,скатывается, скользит вниз, точно ослеп от опаляющего огня второй зарницы,вылетевшей в упор. В глазах вздыбилась гремящая тьма, зазвенело стекло, пахнулоудушающим жаром раскаленной печи. Страшным толчком

Веснина подкинуло в машине, бросило в сторону на нечтоживое, мягкое, пронзительно закричавшее и завозившееся под ним. С неистовойпопыткой высвободиться из роковой неожиданности, случившейся с ним, он подумалеще четко: "Только бы сознание сейчас не потерять! Кто так кричит,Касьянкин? Его ранило? Почему он так кричит?"