Книга Над осевшими могилами - Джесс Уолтер

– Что это? – спросила Каролина.

– Мы работаем по методу анонимных алкоголиков и наркоманов. – Нарколог выпрямился и забросил свесившиеся косички за спину. – Многие врачи сами в прошлом… Вы знакомы с системой двенадцати шагов?

– Немного.

Нарколог передал ей листок и конверт:

– Наиважнейший шаг – признать, что своей пагубной зависимостью мы раним окружающих. Вот этим мы и занимаемся. Наши пациентки пишут письма тем, кому причинили боль. Одни каются. Другие оправдываются. Третьи не готовы даже к этому, только требуют от родных денег и винят их в своих несчастьях. Я полагал, Шелли из числа последних, потому что она написала всего одно письмо. Я хотел отправить, но она умолила меня этого не делать – мол, не надо, чтобы этот человек узнал, где она. Я положил письмо в ее папку. В других обстоятельствах я бы никогда не нарушил врачебную тайну, но…

И лишь тогда Каролина посмотрела на письмо, начинавшееся: «Дорогой Ленин…»

43

Недатированное письмо из истории болезни Шелли Нордлинг, проходившей курс лечения в приюте «Солнечный денек»:

Дорогой Ленни,

ну вот, я опять в лечебнице. Надеюсь, ты хорошо встретил Рождество и тебе было не шибко одиноко. Сегодня мы пишем письма тем, кого мы подвели. Я вспомнила уйму людей, которых обворовала и обманула, кому не вернула долг и наделала кучу всяких гадостей.

Но только тебя я по-настоящему ПОДВЕЛА. По-моему, нельзя подвести того, кто от тебя ничего не ждет. Пожалуй, ты единственный, кто поверил, что я могу стать совсем другой.

Прости меня за дядю Алберта и все прочее. Уж не знаю, что тебе рассказали, но ты ведь понимаешь, какая я слабая и как боюсь одиночества. Я не оправдываюсь. Просто я такая.

Наверное, я могла бы притвориться, что сажа ас понимала, нем все закончится. Но мы с тобой взрослые люди, нечего валять дурака. Некогда уже.

Знаешь, в тот день, когда мы с ним уезжали, я чуть не пошла к тебе на свидание. Но я не смогла бы смотреть тебе в глаза. Еще в Калифорнии я втихаря торговала собой за наркотики. А уж здесь пошла вразнос. Пару месяцев назад я продала посуду твоего дяди, он меня накрыл, избил и выгнал. Хорошо, что сейчас ты меня не видишь.

Прости, что своей заначкой я тебя подставила. Я испугалась. Я так долго боялась, что уже и не помню, как это – не бояться.

В следующем месяце меня выпишут, и я хочу раздобыть денег и повидаться с тобой, хоть не имею на это никакого права. Мне еще надо кое за что расплатиться, но я предполагаю быть в Калифорнии, когда тебя выпустят. Я не жду, что ты захочешь разговаривать со мной, что все опять будет по-старому. Я ничего не жду, Ленни, я только знаю, что встреча наша будет тяжелой. Я даже ее боюсь.

Боюсь, что прочту в твоих глазах, как сильно я тебя подвела, и тогда мне придется снова ширнуться. Ты спросишь, что со мной было, и я должна буду тебе все рассказать. И ты поймешь, какая я слабая уродина. Я жалею, что не следила за собой.

Но самый сильный страх уже во мне. Он там поселился давно. Это мысль, что я тебя не заслуживаю. Что я сделала подлость единственному человеку, с которым мне было хорошо. Я люблю тебя, Ленни. Прости, что любовь моя оказалась никчемной.

Шелли

Записка, яблоком-магнитиком пришпиленная к холодильнику в доме Келли Болдуина, Мозес-Лейк, Вашингтон:

Келли

сучий потрох! Я думала у нас все путем! Если ищешь свой лонатник так я его забрала казел! Моя такса – восемьдесят баксов за дерьмо что ты нынче удумал! Ты завалился спать а я уговорила Скотта подбросить меня на автовакзал! Нравится? Казлина! Когда прочухаєшся я буду уже далеко и не вздумай меня искать я возращаюсъ в Спокан к своему парню он черный и знает тыквандо! Он тебя порвет!

Зачем ты такое сделал Келли! Могло быть так хорошо. Теперь трахай Скотта и его компютер и не ври людям что ты доктор! Вот.

(НЕ) твоя на веки

Шейла (Рэй-Линн)

Рапорт, отпечатанный в канцелярии споканской полиции, сложенный вдвое и брошенный в ящик для писем заместителю начальника Джеймсу Такеру:

26 июля 2001 г.

Заместителю начальника управления

Джеймсу Такеру

Канцелярия полиции Спокана

Уважаемый господин Такер,

прошу считать это обращение моим официальным прошением о досрочной отставке, вступающим в силу после беседы с Вами. Мое решение продиктовано личными причинами, недавние оргвыводы, демонстрирующие недоверие к моим профессиональным способностям, не имеют к нему отношения.

Я прошу как можно скорее рассмотреть мое заявление, а пока продолжу исполнение обязанностей патрульного сержанта в секторе Дэвид.

Я служил городу Спокану верой и правдой 26 лет. Все мои ошибки проистекали из искреннего убеждения, что я действую во благо городу, полицейскому управлению и моим коллегам, к которым сохраню самое глубокое уважение.

Искренне Ваш

Алан Дж. Дюпри.

Копии: лейтенанту Чарлзу Бранчу, отдел тяжких преступлений

Отделу кадров городской управы

Полицейской гильдии

Хэру Крису Спайви

Часть пятая

Август. Что сказал гром

44

Пятый труп был обнаружен в зарослях на обрывистом берегу в миле от места, где нашли первые жертвы. Его углядел утренний бегун. Состояние останков говорило о том, что убийство совершено давно, тело перенесли к реке позже. Чтобы не мешать экспертам, Каролина держалась поодаль, но стоило ей увидеть лохмотья иссохшей плоти и отбеленные солнцем зубы, как тотчас возникла жуткая уверенность, что эта упорядоченная груда костей некогда была Рэй-Линн Пирс.

Как и предсказывал Блантон, с обнаружением очередного трупа полицейская активность увеличилась в разы: в первых числах августа управление гудело точно улей. Звонили экстрасенсы и заключенные, сидевшие в Техасе и Флориде, репортеры Си-эн-эн и «Ньюс-уик» просили об интервью. Работа шла своим ходом, а присутствие двух аналитиков и накопившийся опыт группы позволяли быстро вписать в постоянно меняющийся почерк Ленин Райана детали, которые три месяца назад всех ставили в тупик. На сей раз двадцатидолларовые купюры торчали изо рта жертвы, что вызвало ожесточенную дискуссию аналитиков: стараясь не встречаться взглядами, они перекрикивали друг друга, словно два профессора, одновременно читающие лекции в одной аудитории.

– В нем возрастает злость. – Макдэниэл смотрел на Спайви. – Деньги во рту – знак его стремления к оральному сексу…