Книга Последняя Пасха императора - Александр Бушков

– Витюха – и банки? Да он…

Следак, проворно развернувшись, ожег его укоризненнымвзглядом, и участковый замолчал, всем своим обликом показывая, коли так, моедело сторона, сами лясы и точите. Вот с ним Смолин с удовольствием быпотолковал – бесхитростный, похоже контактный, все обо всех знает…

– Отрабатываем насчет банков, – сказалШумилов. – Значит вы, гражданин Гринберг, никаких конфликтов вокруг даннойситуации не отмечали?

– Да ни малейших, – сказал Смолин.

– И Дюков в ваш адрес не высказывал претензий?

– Говорю же, никаких.

– И с Лобанским они не конфликтовали?

– При мне ничего подобного, я их вообще вместе невидел…

Кое-что начинало проясняться: сцапай они какого-нибудьпропойцу-собутыльника, старлей держался бы иначе и вопросы задавал бы другие.Следовательно, никого они не взяли. Есть два интересных контактика убитого –граждане Гринберг и Дюков. Теоретически рассуждая с позиции никому на свете неверящего мента, мотив есть у обоих: со Смолиным трения у Витька могливозникнуть на почве сделки, скажем, Витек посчитал себя обманутым, стал в голоспротестовать, вот Смолин его и… чтоб не дергался. Чушь, конечно, совершеннейшая– с точки зрения закона, смолинские позиции в данной сделке железобетонны… номало ли какое дело может слепить мент, если он неправильный. То же и Степашкикасается, на него можно бочку покатить: обиделся, что Витек не ему квартиркупродал, вот и замочил злодейски… Короче, обоих можно помотать. Черт, неужелиначнется канитель? Пустяк, конечно, яйца выеденного не стоит, ментенку этому нашею враз ретиво усядутся шантарские адвокаты… Или он примитивно бабок хочет?Или его все же Степашка напустил? Поди угадай…

– Да вот, кстати, – предельно небрежным тономпроизнес Шумилов. – Вы-то сами где были в момент убийства?

«Вот щенок! – усмехнулся про себя Смолин. –Неужели полагает всерьез, что может чего-то добиться столь примитивным финтом?»

Он демонстративно почесал в затылке и сказал столь женебрежно:

– А момент убийства – это когда? Вы ж не сказали?

– Разве не говорил?

– Не говорили, – твердо сказал Смолин.

– А, ну да… – как ни в чем не бывало, дажесмущенно улыбаясь (вот падло!), сказал Шумилов. – Я и забыл совсем… Поданным экспертизы, примерно в двадцать ноль-ноль, позавчера…

– Ну, это легко… – сказал Смолин с непритворнымоблегчением. – Позавчера с утра мы ездили в район, заброшенную деревенькуосматривать… слышали про такую – Касьяновку? Если что, могу на карте показать…Ездили мы туда с Кладенцовым Максимом Геннадьевичем, каковой там, в комнате,присутствует и может подтвердить хоть сейчас. А, кроме того, немало народу настам видели: мы заправлялись в Одинцово, ночевали там же… в Куруман вернулисьтолько вчера к полуночи… – тут только он «сообразил наконец», куда клонитсобеседник, и, как следовало поступить человеку, предельно далекому от всякойуголовщины, возмутился шумно: —Что за черт? Вы, собственно, что себепозволяете? Такие вопросики… Где я был? Вы что ж, смеете намекать… Да кто вамдал право? Я сейчас позвоню в Шантарск полковнику Чубарю… доводилось слышать?Он вам объяснит насчет моей благонадежности… Я где был во время убийства? Вычто ж это тут?

Он достаточно убедительно лепил возмущение и гнев, главноетут было не переиграть. Собеседник сидел с непроницаемым лицом – не новичок всеже, битый – а вот участковый страдальчески морщился, любил благолепную тишину,сразу видно…

– Ну что вы, Василий Яковлевич… – поморщилсянаконец Шумилов с самым невинным видом, – порядок такой, понимаете? Убитыйналицо, деньги пропали немаленькие, я этот вопросик вынужден всем задавать, ктоего знал, дела имел, знакомство водил… Порядок такой…

– Черт знает что, – сказал Смолин, напоказостывая. – Мне-то это на кой?

– Говорю же, порядок… Вы детективы смотрите?

– И не смотрю, и не читаю, – сердито сказалСмолин. – Времени у меня нет на всех этих Слепых, Горбатых, Бешеных обоегопола, а также на импорт… Вы бы поискали среди собутыльников, если уж на топошло. Учитывая его круг общения…

Следак оживился:

– А вы что, знаете его круг общения? Кого-то изсобутыльников? Встречались, сталкивались?

– Бог миловал, – раздраженно сказал Смолин. –Ну, мне ж не десять лет, повидал кое-что в этой жизни… По нему и так было ясно,чтó у него за круг общения, чтó за приятели… Вот среди них ипоискали бы…

– Ищем, – сказал следак.

– ЛТП отменили, – сокрушенно вклинилсяучастковый. – Законопатил бы я его в ЛТП – глядишь, был бы жив-здоров…Жалко ж дурака. Отец был такой…

На сей раз Шумилов не стал пепелить его взглядом, но все жепокосился недовольно. Уставился на Смолина грозно-задумчиво. Смолин ответилвзглядом сердитым и недоумевающим. Он прекрасно просекал ситуацию, следакзатоптался на месте, сам это соображает отлично. И расспрашивать Смолина вродебы больше не о чем, и уходить жалко – смачный висяк на товарище Шумилове,жирный глухарь… Пожалуй, все же Степашка к происходящему не имеет никакогоотношения – никакого продолжения беседы в этом направлении, никаких подходцев,никаких намеков.

– Ладно, – сказал наконец мент с видомсовершеннейшей неудовлетворенности, – пойдем посмотрим, что у вас там заКладенцов, да, кстати… из тех граждан, что сейчас там веселятся, кто-то сЛобанским был знаком?

– Никто, – сказал Смолин. – Все потомприехали, уже после купли-продажи.

– Ассистенты ваши или как?

– Смело можно сказать, эксперты, – сказалСмолин. – В нашем деле в одиночку не работают, как и в вашем, впрочем…

– Ну хорошо, потолкуем и с вашими экспертами… –он, бросив на Смолина косой взгляд, упрятал протокол в папочку (большой секрет,ага!), взял папочку под мышку и вышел в комнату.

Оставшись наедине с участковым, Смолин насколько мог непринужденноулыбнулся ему и сказал тоном, приглашающим к разговору:

– Молодой, ретивый…

– По-современному, – сказал участковый вполнеобщительно. – Вы не переживайте, это он так, по лишнему усердию комбинацииначинает придумывать.

– Да я и не переживаю, – сказал Смолин. –Неприятно просто, сами понимаете – «где вы были в момент убийства»…

– Молодой, – сказал участковый нейтральнымтоном. – Да все тут ясно: распустил язык, как шнурок, кто-то хваткийпрослышал про деньги… По нашим меркам сто тысяч… – он печальноприсвистнул. – Улучил момент, зашел, ткнул в сердце, обнес квартирку – иулетучился. Тут уж собутыльниками не пахнет нисколечко, когда своего кончаютдурные собутыльники, все по-другому выглядит, навидался. А здесь – чистенько,не видел никто ничего, не слышал… Вообще, найти можно. Будь это мой район, ябы, может… А позвольте спросить… Вы здесь жить собираетесь?