Книга Глубина моря; Открытое море - Анника Тор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всех нельзя под одну гребенку. Просто этот полицейский был немного резок.
– Чудная ты, – сказала Юдит. – Считаешь всех людей хорошими. Несмотря на то, что с тобой произошло.
– Не всех. Но я стараюсь не судить по первому впечатлению. Этому я научилась…
Штеффи запнулась. «…у тети Марты», – хотела сказать она. Но Юдит совсем не знает тетю Марту и не желает ее знать.
– …здесь в Швеции, – неуверенно закончила Штеффи.
– Да, шведы боятся сердиться, – хмыкнула Юдит. – Боятся даже иметь собственное мнение. Вечно: «с одной стороны», «с другой стороны».
«С одной стороны», «с другой стороны». Штеффи вспомнила родителей Свена – господина и госпожу Сёдерберг. Но не все шведы такие.
– У тети Марты есть свое мнение, – резко сказала она. – Даже если оно не всегда тебе нравится. У Хедвиг Бьёрк есть свое мнение. А у Май их вообще множество!
Штеффи знала еще кое-кого. Но не стала называть его имени.
– Да, да, – замахала руками Юдит. – Хватит. Сдаюсь!
Каждое утро Нелли надевала платье с желтыми цветами и поднималась по узкой лестнице на чердак. Час или больше она неподвижно сидела на стуле со спинкой, накрытой яркой тканью, пока Карита работала у мольберта. Пабло наверх не брали. Вместо малыша Нелли держала старую куклу с закрывающимися глазами. Кукла была легче ребенка, и, самое главное, она не брыкалась.
– Неужто ты способна так долго сидеть? Ты ведь у нас непоседа, – удивлялась тетя Альма.
Она, кажется, не замечала, что Нелли в это лето вела себя непривычно тихо. Временами просто сидела, глубоко погрузившись в свои мысли. Добровольно вызывалась помочь в домашних делах, сама гладила свои платья и блузки.
Нелли не хотела быть в тягость. Старалась быть полезной. Надеялась, что тогда тетя Альма оставит ее, несмотря ни на что.
– Давайте я, – предлагала Нелли, едва тетя Альма разводила мыльную воду для мытья пола.
– Этому нас учили на школьной кухне, – говорила она, когда тетя Альма собиралась чистить медные подсвечники и мельхиоровые подносы. – Я сделаю.
Тетя Альма бросала на нее короткий взгляд, открывала рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли у нее с языка.
Нелли понимала, о чем думает тетя Альма: «Девочка не догадывается о том, что ей придется уехать. Лучше ей пока ни о чем не знать».
Нелли знала, она обо всем знала.
Она не пыталась заискивать. Она просто хотела, чтобы тетя Альма решила оставить ее, вопреки мнению дяди Сигурда.
А если нет, что тогда? Только не детский дом, все что угодно, только не это!
Месяц назад лето казалось долгим. И вот уже на дворе июль, воздух дрожит от зноя, в мелководных бухтах гниют водоросли, у морских птиц подрастает молодняк. Скоро лето закончится, и тогда…
Если бы Карита Борг могла ей помочь! Кажется, Нелли ей нравится. Нелли могла бы жить у четы Борг и помогать им по хозяйству. Маленький Пабло больше любит Нелли, чем фрекен Грету, это видно. Глядя на Нелли, мальчик улыбается, лепечет и машет ручками.
Фрекен Грета не одобряла того, что Нелли достает малыша из коляски. Няня хотела, чтобы он лежал там, пока не придет время менять пеленки и кушать. Но ведь он все равно не спал и так радовался! Нелли не могла удержаться и брала мальчика на руки. Карита была не против.
– Дети любят других детей. Вы же видите, фрекен Грета, как он доволен.
– Он избалуется, – возмущалась фрекен Грета. – И вы с ним намучаетесь. Ты вымыла руки, Нелли? Маленькие дети восприимчивы к бактериям.
Но нельзя сказать, что Нелли полностью изменилась и превратилась в тихую, усидчивую и прилежную девочку. Энергия в ней била ключом, хотелось бегать, кататься на велосипеде, плавать.
Нелли и Соня нашли себе новое место для игр на безлюдном мысе. В узкой ложбине стояли развалины старой рыбацкой хижины с прохудившейся крышей. Хижина почти заросла кустами ежевики, крапивой и вьюном. Но к скрипучей двери, висевшей на одной петле, кто-то протоптал тропинку.
На земляном полу бывшей кухни стояли грубо сколоченный стол и скамья. Там же угадывались остатки очага. Единственное окно было без стекла.
Ложбина заканчивалась узкой бухтой. У полуразрушенных мостков лежала рассохшаяся плоскодонная лодка.
Остров рядом с мысом назывался Немецким. Раньше это был Остров чаек, но весной к берегу прибило волнами тело мертвого немца. Его нашли мальчишки, когда ставили сеть. Немца похоронили на церковном кладбище.
Заброшенная хижина стала тайным местом Нелли и Сони, их игровой комнатой и убежищем. Они смели со стола и скамейки мусор и поставили букетик диких цветов в старую консервную банку, найденную неподалеку. Цветы быстро завяли, потому что вода была морской. Девочки отыскали пару треснувших кофейных чашек, сделали тарелки из осколков фарфора. Они уже выросли из таких игр, но хижина словно возвращала их в детство.
Никто не знал об их тайном убежище. Даже Эльза. Только Нелли и Соня.
– Ты могла бы здесь жить, – предложила Соня. – А я бы носила тебе еду. Как в «Аллерс», помнишь?
Недавно в этом еженедельнике была статья о женщине, укрывавшей в лесной хижине беглеца. Мужчину разыскивала полиция по обвинению в убийстве, но женщина была уверена в его невиновности, и позже выяснилось, что она права.
– Зимой холодно, – ответила Нелли. – Тут нет даже нормальной крыши. Хижина, о которой писали в журнале, была не такая ветхая.
– Мы залатаем крышу.
– Чем?
– Досками, – сказала Соня, – картоном, черепицей. Чем крыши кроют?
Нелли вздохнула. Они не смогут притащить сюда все необходимое для ремонта.
– Не выйдет.
– Давай играть, будто я тебя прячу, – предложила Соня. – Ты сидишь тут и ждешь, а я буду приходить с едой и одеялами. Окольными путями, чтобы меня никто не заметил.
Она вскочила.
Снаружи в кустах что-то зашуршало.
– Что это?
Девочки выбежали из хижины.
– Эй? Кто тут?
Снова шорох.
– Выходи!
Из кустов вынырнула голова Йона. Нелли рассвирепела:
– Что ты тут делаешь?! Как посмел следить за нами? Это наше место. Тебе нельзя ходить сюда!
– А что вы делаете? – невозмутимо спросил Йон. – Играете? Можно мне с вами?
Нелли собиралась уже прогнать сводного брата, но подумала, что он тогда побежит жаловаться тете Альме. Пусть уж лучше остается!
– Мы играем в «дочки-матери», – сказала она. – Можешь быть папой.
