Книга Форточка с видом на одиночество - Михаил Барановский

– Не перебивай его! Пусть наконец скажет, в чем дело, – раздражается мама.

– Да, – продолжаю. – Так вот, сейчас не об этом. Просто, раз у меня нет ни брата, ни сестры… В общем… Я хочу собственного ребенка.

– Милый, ну это же очень хорошо, – говорит бабушка. – У тебя обязательно будет ребенок. А у меня правнук или правнучка. Что ж ты так переживаешь?

– Вы не поняли. Вы же знаете, что у меня как-то не клеится с женщинами… Никак не складывается. И, как мне представляется, вряд ли когда-нибудь сложится…

– Это что за ерунда! Все у тебя прекрасно сложится! – пытается утешать бабушка.

– Я хочу иметь ребенка, – говорю.

– Вот заладил, – вздыхает отец.

– Для этого я должен стать женщиной.

– Что?! – вопят они в три голоса.

– Да, – говорю. – Я хочу сделать операцию по перемене пола.

Римская церковь привлекла Галилея к суду инквизиции. Его силой заставили отречься от учения, что Земля вращается. Меня же направили к психотерапевту в надежде на то, что это приведет к аналогичным результатам.

23

Я оставляю бабушку в коридоре, а сам вхожу в кабинет.

Психотерапевт смотрит на меня через толстые линзы очков:

– Расскажите мне, почему вы решили изменить пол?

– Дело в том, – говорю, – что мне очень хотелось бы играть на саксофоне.

– Очень интересно.

– Вам, правда, интересно? – спрашиваю.

– Еще как! А вам никогда не казалось, что вы умеете играть на саксофоне?

– Откуда вы знаете?

– Когда я был пионером и носил красный галстук, у нас были такие «смотры строя и песни». Так это тогда называлось. Надо было всем классом маршировать на школьном дворе. Нам за это ставили оценки. Мы маршировали под барабанную дробь и звуки горна. (Тут он очень смешно начинает имитировать барабанную дробь и звуки горна. Никогда бы не подумал, что психотерапевт может быть таким забавным!) И вот в день, когда надо было выступать, заболел горнист. Не пришел в школу – скарлатина или краснуха… Не помню точно. Короче, заболел этот мальчик-горнист. И учительница спросила у нас: «Кто может играть на горне?» Я тут же поднял руку, ни на секунду не задумываясь. Я поднял руку и без тени сомнения в голосе сказал: «Я могу». Дело в том, что до этого дня я никогда не играл на горне. Никогда в жизни. Но я почему-то был абсолютно уверен, что замечательно играю на горне, и вскоре всем предстоит в этом убедиться…

– Вас выгнали из школы?

– Нет, но больше я никогда не брал в руки горн… Никогда… Но иногда, – переходит на шепот: – Иногда мне все-таки кажется, что я умею играть на горне. Иногда так просто нестерпимо хочется подудеть на горне!

– Да, я вас очень хорошо понимаю, – говорю.

– Правда? – Радуется просто, как ребенок!

– Да, конечно.

– Спасибо вам, молодой человек. Я почувствовал в вас родственную душу. Я сразу это почувствовал. Удивительно, сколько в нас абсолютно ненужных знаний и умений, а того, что нам действительно нужно, – нет.

– Абсолютно с вами согласен! – поддерживаю. – Я вот только недавно думал о том, сколько информации хранится в моей голове, сколько знаний я приобрел с годами! Большинство этих знаний необходимо только для того, чтобы разгадывать кроссворды или поддерживать разговор с малознакомыми людьми.

– Как вы правы. Как вы правы… – вздыхает.

Я говорю:

– Например, как-то в Хорватии один местный таксист спросил меня: бывал ли я прежде в городе Пула и видел ли я там римский амфитеатр? Я ответил, что никогда не был в Пуле, но римские амфитеатры видел и в других городах Европы. Я сообщил ему, чтобы он не сильно задавался, что римляне в свое время всюду понастроили этих амфитеатров и что буквально, куда ни приедешь, обязательно натолкнешься на какой-нибудь полуразрушенный амфитеатр. И что все они, похоже, возводились по одному и тому же проекту, как «Макдоналдсы».

Он смеется высоким икающим смехом:

– Точно-точно, как «Макдоналдсы»!

– А еще как-то в бассейне, – вспоминаю, – я случайно разговорился с одним приятным человеком – молодым отцом, который очень беспокоился о том, что у его новорожденного сына все время болит животик. Я сказал, что у мальчиков довольно часто болят животики на ветер или просто мучают газы и в этом случае надо просто вставить малютке в попу какую-нибудь трубочку, чтобы газы отошли…

Однако всех этих знаний явно недостаточно, чтобы почувствовать себя более или менее взрослым, уверенным в себе и своих поступках человеком. И уж совершенно недостаточно, чтобы играть на саксофоне!

Мы все болтаем и болтаем с психотерапевтом, и тут я вспоминаю про бабушку. Наверное, она уже изнемогает от ожидания. И я говорю доктору, что мне, пожалуй, пора.

В дверях он еще долго трясет мою руку:

– Я получил огромное удовольствие от общения с вами! Как-то даже на душе стало легче, честное слово. Спасибо вам большое! Жду вас всегда с нетерпением!

24

Мы идем с Борькой по улице, рядом крутится Мухтар. Мне не терпится вывалить все побыстрее. Так уж я устроен – не могу долго держать паузу. Если у меня случается какой-нибудь инсайд, приходит в голову гениальная идея, посещает внезапная карма, мне тут же надо ею с кем-то поделиться. Я думаю, что визит к психотерапевту пошел мне на пользу. Похоже, что трансмиттеры снова заработали. Нейроны так и забегали в моем мозгу.

– Я придумал, как стать крутым бизнесменом, – говорю. – Гениальная идея!

– Ну? – вяло интересуется Борька.

Похоже, у него тоже не все в порядке с трансмиттерами.

– Вот тебе и «ну»! Надо красить.

– Чего красить? – спрашивает.

– Собак! – говорю. – Надо красить собак!

– Каких еще собак?

– Разных. Вот скажи мне: каких расцветок бывают собаки?

Борька перечисляет:

– Серые, черные, белые… Ну, еще коричневые.

– Да! – почти кричу я. – И все! И все!

25

Мы с Борькой красим Мухтара. Борька, когда водит кисточкой, высовывает кончик языка и повторяет им движение кисточки.

– Понимаешь, – говорю, – нету среди них зеленых, красных, желтых или в горошек… Представляешь, вот надоело тебе, как выглядит твоя собака, ты ее можешь перекрасить, и она предстанет перед тобой совершенно в другом цвете. И вроде как у тебя уже новая собака. На это обязательно будет спрос! Можно будет открыть представительства в разных городах или даже странах. Да и вообще, идешь ты по городу: зима, например, сырость, серость, слякоть, а по улицам бегают разноцветные собаки!

– Да, хорошая идея, – соглашается. – Надо ее запатентовать, пока никто не украл. Но мне кажется, лучше красить людей.