Книга Родовое влечение - Кэти Летт

Официант предложил Мэдди шампанское. Она схватила фужер и залпом осушила его.

– Модом желает еще?

– Нет, – ответила за нее Гарриет, неожиданно оказываясь рядом и забирая фужер. Вслед за Гарриет подошла Фелисити, а за той притащился потрясенный Алекс. Его лицо было таким же потертым, как джинсы.

Охваченная отчаянием, Мэдди потянулась за другим фужером на подносе. Гарриет перехватила ее руку.

– Мэдлин, неужели вы хотите, чтобы у ребенка возникли задержки в умственном развитии?

– Кто вы такая? Его доверенное лицо? К тому же, он и так уже умственно отсталый. – Мэдди бросила мрачный взгляд на Алекса. – Из-за ассортимента генов.

– Ассортимент генов, – нервно рассмеялся Алекс. – Вы говорите о нем, как о меню.

– Это она, между прочим.

Алекс неожиданно увлекся оригами и начал складывать какую-то фигурку из бумажной салфетки.

– Здравствуйте. – Жена Алекса нарушила тягостное молчание и протянула руку. – Фелисити Дрейк. – Она оказалась стройной, с копной рыжеватых волос и изумительной кожей. На ней был надет повседневный, но элегантный с заглавной «Э» костюм от Шанель.

Мэдди, в необъятном коричневом платье для беременных, показалось, что она внезапно очутилась в панцире высушенной цикады. Высвободившись из цепких пальцев Гарриет, она сжала руку Фелисити.

– Мэдлин. – Она отметила, что рукопожатие Фелисити было уверенным и дружеским. – Мэдлин Вулф.

– А это мой муж…

– Мы уже имели удовольствие встречаться. – Мэдди разглядывала Алекса с оптометрическим вниманием. Алекс же всячески старался не смотреть ей в глаза.

– Как я вижу, дела в пекарне идут нормально. Тесто поднимается хорошо. – Жена Алекса похлопала Мэдди по выпуклому животу. – Мне всегда казалось счастьем, когда кто-то гладил меня по животу. Дотронься, Алекс. Это потрясающе! – Алекс и Мэдди одновременно съежились. – О, не бойтесь его. Он безвреден. Возможно, моногамия излечима, если захватить ее на ранних стадиях, но для нас уже слишком поздно, правда, дорогой? – Алекс смял салфетку и принялся применять традиционное японское искусство к самому себе. – Недавно я отпустила его на выходные в Париж, на семинар. Вы не представляете, до какой степени француженки одержимы сексом! Они только о нем и говорят!

– Вот как? – бросила Мэдди.

– Но на этом все и кончается. На разговорах, – заявил Алекс. – Французы говорят о сексе, чтобы не говорить о деньгах.

– Уж лучше так, чем как у американцев, – прогудела Гарриет, наполняя пустой фужер Мэдди минеральной водой. – Они только и говорят о деньгах, чтобы не говорить о сексе.

– А как же у нас, у англичан? – спросила Фелисити.

– Англичане, – Мэдди устремила на Алекса испепеляющий взгляд, – вообще не говорят.

– Серьезно? – Порывшись в сумочке, Фелисити достала карандаш для бровей и приготовилась писать на салфетке. – Я бы написала статью об этом. Продолжайте.

– Судя по тому, с чем я сталкивалась, вы выкапываете вокруг себя невидимые рвы, населенные крокодилами. И не считаете нужным строить мосты. К примеру, отец моего ребенка. – Лицо Алекса стало цвета остывшей овсянки. – Он даже не сказал своей жене.

– О, мужья никогда ничего не рассказывают своим женам. Я вынуждена тайком просматривать ежедневник Алекса, чтобы выяснить, что он замышляет.

Мимо проходил официант с подносом бутербродов. Мэдди схватила один. Но Гарриет конфисковала его почти у самого ее рта и сурово погрозила пальцем.

– Никакого мягкого сыра. Это вредно для малышки.

– А как же я? – возмутилась Мэдди. – Я не в счет? Что я, защитная оболочка?

– Ты лазишь в мой ежедневник? – в ужасе спросил Алекс.

– Не его вина, что он не умеет общаться, – пояснила Фелисити. – Во всем я виню частные школы. Так уж их там воспитывают. На трех С. Супы из кубиков, содомия и собачье дерьмо.

– Но я думала, что вы Выбившийся-в-люди-мальчик-из-рабочего-класса из Гримсби, – удивилась Мэдди. – Я имею в виду, что я где-то об этом читала.

– О Боже, конечно, нет, – расхохотавшись, ответила за него Фелисити. – Просто ему нравится культивировать этот образ. Алекс – типичный представитель среднего класса с претензией на принадлежность к низкому. Он учился во второсортной частной школе в Суррее. А потом в Лондонском университете. Его отец был управляющим банка, но мы не распространяемся об этом, правда, дорогой?

– Фелисити, – недовольно произнес Алекс, поеживаясь.

– Однако он очень сообразителен, надо отдать ему должное. За все время, что я его знаю, его речь с каждым годом становится все правильнее, потому что настоящий Мальчик-из-рабочего-класса всегда старается выглядеть шикарно. Понимаете?

– Не преувеличивай, Флик. – Алекс нервно огляделся по сторонам в поисках пути побега. – Классовая проблема – это дело прошлого. Англия открывает возможности для всех. Не так давно разведенным запрещалось появляться на королевской трибуне!

– Это относилось только к виновной стороне, – поправила Гарриет-историк, поедая кубики замороженного бри, который было запрещено есть Мэдди.

– О, а разве в любовной связи есть невиновная сторона? – раздраженно поинтересовалась Мэдди. – Я всегда считала, что для этого нужны двое. – Алекс беспокойно переступал с ноги на ногу.

– Алекс, как ты можешь утверждать, что классовая система отжила свое? – воскликнула Фелисити. – Этого не случится, пока у нас есть королевская семья. Когда дело касается королевской власти, «левые» входят в раж, – поведала она Мэдди. – Они пришивают заплатки на колени, высмеивая тайные ритуалы посвящения в рыцари и пэры. Вы этого не замечали?

– Ну, меня действительно удивило то, как они сначала отдаются республиканизму, а потом, когда получают приглашение во дворец на прием в саду, быстренько выскакивают из своих джинсов.

По телу Алекса прошла судорога. Он изучал напольное покрытие с таким видом, будто сравнивал с напольным покрытием у себя дома.

– Абсолютно точно. Вот и Алекс недавно получил такое приглашение. Я отказалась пойти.

– Я тоже, – прямо заявила Мэдди, пристально глядя ему в глаза. – Хотя мне говорили, что женщины готовы убить за возможность пойти. – Если бы взглядом можно было убивать, Мэдди уже осудили бы за убийство третьей степени. Однако, если бы жюри состояло из женщин, вряд ли оно вынесло бы обвинительный приговор.

Фелисити тепло улыбнулась.

– Да-а, Мэдлин Вулф, ваш мужчина не понимает, чего он лишился.

– О, думаю, понимает. Он просто самый настоящий трусливый ублюдок-полукровка. Я не имею в виду его родословную.

– Неужели он бросил вас без всяких причин? – спросил Алекс, вытирая испарину со лба. – Большинство женатых мужчин среднего возраста… – Он осекся. – Я имею в виду, что из вашего разговора я понял, что он женат и… э-э-э… и он средних лет…