Книга Тропа обреченных - Юрий Семенов

— А если он меня удавит? Заманит и…

— Значит, боитесь, — заключил Киричук. — Из этого выходит — мы должны быть осмотрительными настолько, чтобы на вас замахнуться никто не успел.

— Всего не предусмотришь… Нет, не пойду к Зубру. Он крутнет своей махалкой с кривым ножичком, — резко взмахнул рукой возле шеи Угар, — и конец всему…

В разговор вступил Чурин:

— Не преувеличивайте, Лука Матвеевич, вы же не трус. К чему ложное впечатление о себе создавать? — Он придвинул вилку к продолжавшему есть руками гостю. — Не кинется же он с порога на вас… Мне, например, известно, Зубр посмаковать любит над своей жертвой. А сделать что-нибудь с вами мы не позволим. Возле вас будет надежная защита Прока.

— Прока? — повторил со сведенными бровями Угар. — Кто такой? Я что-то слышал о нем… Вспомнил, ой как вспомнил… мне говорила она.

— Кто — она? Куля, наверное? — подсказал не без умысла Киричук.

— Вы знаете Ганну? — распрямился за столом Угар. — Да, конечно, знаете… Уж не работает ли она с вами? Куля… ваша?

— Ну что вы нервничаете? — мягко сдержал его Киричук. — Нет, Куля к нам никакого отношения не имеет. А Прока она знает. Можете ему доверять, как мне.

— А вы уверены, что я вам доверяю? — прищурившись, бесцеремонно спросил Угар.

— Мы с вами, Лука Матвеевич, ничего целиком не доверим друг другу, — тоже напрямую, без нажима, ответил Киричук. — А то, что мы сейчас нуждаемся во взаимной помощи, тоже верно. И не будем осложнять то, что само по себе для нас не просто.

— Не будем, — понятливо кивнул Угар, а мелькнувшая на его лице улыбка выдала удовлетворение таким ответом.

— Вот и хорошо, — ответил с улыбкой и Киричук. — Вам нужно и пора отдохнуть, завтра, вернее сказать, уже сегодня Анатолий Яковлевич устроит вам экскурсию в Городок, под Ровно, тут несколько часов езды, там вас никто не узнает. Пару дней вам для начала можно себе позволить пожить человеческой жизнью.

— Может, я в первый же день убегу в лес, — неудачно пошутил Угар, чем рассердил подполковника.

— Нет уж, Лука Матвеевич, давайте без фокусов! Мы не развлекаться едем с вами в Городок, а чтобы глаза раскрыть одичалому, ничего не знающему о советской жизни человеку. И спокойно поговорить.

— Всех-то вы не просветите таким образом, которые в лесу, — вставил Угар.

— Придет время, просветим, спасибо люди скажут, — понравился Киричуку этот поворот разговора. — Это ведь в ОУН варварская установка, помните: каждый оуновец должен обработать, подготовить, завербовать в организацию, скрепить кровью двоих новых членов. Чуете, как звучит: скрепить кровью, то есть убить кого-то, чтобы страшиться наказания Советской власти.

— Надежная привязка должна быть, а как же иначе? — вытирая ладонью губы, подтвердил Угар.

— Мы-то вас не скрепляем кровью? — вклинился в разговор Чурин.

— Думаю, успеете после возвращения из Городка, — уверенно ответил ему Угар.

— Вот и ошибаетесь, — возразил Киричук. — Ни сами убивать, ни тем более вас посылать на это мы не собираемся. Однако обезвредить вашего эсбиста Шмеля, чтобы обезопасить жизнь майора Тарасова, мы должны поспешить.

— Прибейте его, Христа ради, моей душе легче станет, — скрестив руки на груди и закатив глаза к потолку, попросил Угар. — Я себе Прока в эсбисты продвину, коли он толковый, надежный мужик, как вы говорите.

— Где можем накрыть Шмеля сегодня до утра? — спросил Киричук.

— В Рушниковке он сейчас…

— У Помирчего? — спросил Киричук.

Угар заинтересованно уставился на Василия Васильевича.

— У Помирчего, спрашиваю? Что вы вдруг примолкли? — повторил подполковник.

— Да ничего, теперь уж что скрывать. Остап Жога там сидел, незачем вам было его на хутор за Сосновку упускать… Чудеса какие-то, Помирчий не может быть вашим, никак не может, потому Жогу и не взяли у него… Там Шмель сегодня, до рассвета может уйти, смотрите, подполковник, чтоб не ужалил он кого-нибудь насмерть.

Василий Васильевич сразу поднялся, заспешил, говоря:

— Мне в самом деле пора. Отдыхайте, понаблюдайте, Лука Матвеевич, хорошенько приглядитесь, как люди живут и чем дышат. Бедно еще у нас после войны, зато стремление у всех какое, отношение к жизни уловите… Так что не кровью мы вас скреплять хотим.

— Уж не по радио ли хотите предложить выступить? — нахмурился Угар.

Вопрос застал Киричука уже в коридоре, он обернулся.

— Во-первых, Лука Матвеевич, крепко запомните, мы вас силком заставлять делать что-нибудь не собираемся, — медленно произнес он. — Желательно, чтобы вы поняли свои заблуждения и захотели искупить свою вину перед народом. Об этом не забывайте, скажу вам, во-вторых. И в-третьих, на нашу помощь всегда можете рассчитывать. Поняли?

— Уяснил, — подтвердил Угар, согласно кивнув головой.

— Завтра Анатолий Яковлевич ответит вам и на остальные вопросы.

С хорошим настроением уходил Киричук. А перед тем как Чурин захлопнул за ним дверь, шепнул ему:

— Срочно выезжаю в Рушниковку, может, успеем взять Шмеля. Из Торчина утром позвоню.

…Ложиться в постель Угар категорически отказался. Он сбросил подушку на ковровую дорожку и, не раздеваясь, сняв только сапоги, блаженно растянулся на спине, заложив руки под голову. Чурин еще уговорил его спять френч и постелить под себя байковое одеяло.

На брючном ремне гостя открылась кобура с пистолетом. Вот почему он не сразу решился раздеться, понял Чурин, задержав взгляд на оружии. Угар догадливо снял его, подал хозяину, говоря:

— Вы молчите, а сам не догадался отдать.

— Но вот решились же… — взял и отнес в другую комнату пистолет Анатолий Яковлевич.

— Чего-то жутко у вас тут… и мыши в сенях озоруют, — раздался голос Угара.

— Уж не боитесь ли вы мышей? — откликнулся Чурин.

— Крыс пугался… канадских. Нигде таких здоровых не видел, как на ферме Майкла — хозяина, они у него двух овец загрызли.

— Да не может быть, — не поверил Чурин. — Что же это за крысы?

— Говорю, здоровые, как шакалы, с длинными хвостами. Зимой по деревянной лестнице с фермы в поселок не пройдешь, они как зверюги носятся. В хлеву шныряют. Боялся — сонному ноги отгрызут.

— Вы в хлеву спали?.. Что вы там вообще делали?

— Работал на животноводческой ферме, ну и спал там…

— И зимой?

— Там тепло. Я понимаю, Анатолий Яковлевич… Брат у меня прогорел с торговлей, пришлось в наймы пойти, еле на обратную дорогу денег наскреб.

— Выходит, вы Канаду и не видели?

— Почему не видел? Видел, только что нам там… Брат остался, у него долги… А Майкл — хозяин толковый, ему наплевать на политику. Его зовут на выборы, помню, а он гнать посторонних со двора велит, говорит, я, мол, лучше постригу газон. Корова телится, он принимает и обрабатывает телка, в кровище, в гадости перемажется, а морда у него самая раздовольная. Почему, скажите?