Книга Эпоха мертворожденных - Глеб Бобров

– Без обид, мужики. Сейчас пройдем по всей полосе, якобы с проверкой документов, чтоб вас не палить, а как начнет темнеть – сваливаем. Нас замочат только из-за формы, вы же все – попадете под раздачу, даже если отобьемся.

Демьяненко согласно кивает…

– Понятно. Утром – когда подтянетесь?

– Как скажешь, майор… Местные будут шараёбиться по всей очереди до рассвета, пока не бомбанут – кого. Потом, нажрутся и свалят. Им надо только зубы показать, но и вы первыми не начинайте. На такую толпу и серьезные стволы они сами не попрут – по любому, но если завалите кого, то отомстят: будут лупить ночью со всех сторон. Машины вам точно изрешетят, могут и народ задеть, прицепом…

– Так может сразу ребятишек – приморить, пока бед не наделали?

– Шот-ты злой сегодня, Аркадьич, чи не выспался?

– Все правильно, Валерий Александрович. Товарищ просто не в курсе… – и, уже повернувшись ко мне, капитан продолжил: – Смотрящие, это. Свистни, так еще сотня чумных приедет. Тока по двум крайним поселкам – три банды, точно да вагон левых гопников. Работы с начала девяностых тут толком нет, контрабанду гоняли, металлолом ковыряли да самогон лили, а теперь вот – беженцев трясут.

– Говно все это! Нет работы – езжай в город, Россия рядом – ищи… не грабить же и убивать!

– Кирилл, вернешься – флаг тебе в руки. Только не сейчас, окей?

Понятно… у Демьяненко приказ – умри, но без происшествий доставь семью шефа в славный Ростов-на-Дону. Желательно и остальных подопечных – довезти без потерь. Одна задача! На кой ему сейчас даже слушать! о ворохе проблем депрессивных районов республиканского приграничья.

– Кто спорит, Дём? Мысли вслух…

Наши менты, явно испытывая комплекс вины: "Кто же знал, что такая накладка выйдет с этой ночевкой" – пытались, напоследок, помочь, чем возможно…

– На погранцов не рассчитывайте: в семь вечера – свалят на базу. На соседей тоже. Вообще – к другим машинам ночью не подходите – застрелят. Да и сейчас не ходите. Тут никто никого не знает и никому не верит. Каждый сам за себя. Тем более, вы – блатные, а здесь таких не любят…

Мы это уже заметили!

– Можем пару АКМов оставить, с возвратом – если хотите…

Захотел только я. Ваня близоруко смотрел на автомат, как на неизвестной породы пишущую машинку. Поскреба – в ответ, только нежно погладил цевье своего Браунинга:

– Раз дал и пол твоего магазина улетело – мясо рвать. Да и картечь, тут посерьезней пули будя, в темноте не смажет…

Поделили зоны и часы дежурств для водителей. Наши вежливые мальчики остаются дежурить на всю ночь. Лично я спать не собираюсь. Да и остальные мужики – тоже. Бабы и без информации извне – угрозу кожей прочуяли. Детвору быстро загнали по машинам. Сами тоже – не показываются.

Пикник – окончен…

С момента отъезда брони погранцов не прошло и получаса, как нарисовался первый разведчик. Пока терли, слышу писк Алёны. Поворачиваюсь – какое-то чмо крутится возле моей машины. Блядь да откуда он взялся?!

Подлетаю. Стоит чучело метрах в двух – лыбится в глубину заднего окна. Девчонки сбились в угол и затравлено молчат. Правильно делают – я их понимаю!

Мелкое – не выше метра семидесяти, худощавое, испитое и грязненькое существо неопределенного возраста. Харя мерзкая, нездоровая – какие-то шрамы под сосульками слипшихся, цвета втоптанной в грязь соломы, волосенок. Левый глаз полуприкрыт веком – забыл, как болезнь называется; второй – нагло пялится с выражением тотального превосходства. Хозяин жизни! В кривооскаленной пасти блестит стальной мост и тут же рядом – несколько, вроде золотых, коронок. На пальцах – синие перстни. При всем убожестве недоносок просто светится изнутри агрессивной злобой. Это кто же этого кошмарного выродка посмел на свет блевануть? Ведь какие-то родители, наверное, были… Как им, вообще, выдали лицензию на размножение?!

– Тебе – чего?

– Ни чё. Гуляю…

– Вали на хер, отсюда!

Он покосился на автомат в руке, на бронежилет с АПСом под мышкой и сделал вывод, что я, видимо, один из охранников нового каравана.

– Да чё ты, на! Дай тёлок зазырить.

– Иди на хер, сказал! – сделав шаг вперед и примеряясь садануть стволом в ребра, я уткнулся взглядом в носки его замызганных кроссовок – перевел себя на периферийное зрение.

Гаденыш в этих делах оказался не промах. Мгновенно, не уступая мне в скорости, сместился вбок, его рука мелькнула за спину и вылетела оттуда уже с взведенным пэ-эмом[100]. Вот сученок! Я, в ответ, скинул предохранитель и, как бы невзначай, приподняв ствол на уровень его паха, глазами вновь уперся в зрачки: надумает стрелять – увижу, рванусь влево, а выблядка поперек одной очередью перепилю.

– Ты чё, мужик, в натуре?! Я тя – трогал?!

– Вали мимо, сказал!

Он мельком покосился мне за плечо…

– Чё вы, городские, такие дерганные… – пока говорил, даже не поставив на предохранитель, спокойно засунул ствол за ремень и отрицательно качнул головой своим на верху холма… – Пришел – на подлечиться попросить, по-хорошему, а ты – за волыну сразу!

Самообладания – не отнять, хоть и уродец…

Меня обогнул Дёма со своими бойцами:

– Что, гунявый – своих пишем, чужих колем? Давно, баклан, на шконку не падал? Так кума нет больше – очко прижмурил. Понял?! Без протокола паскуду урэкаю! В момент пропишу – вазелин от геморроя!

Местный, пытаясь вставить слово, открыл было рот, но Дёма навалился от души:

– Ты, что там базлаешь, бык?! Регистр свой, базарный – выключи, пока метлу на заливное не пустили. От хари до сраки попишу, падла, на маляву прокурорскую! Всосал – тему? Спрыгнул нахуй! Быстро!!!

Всем своим видом урало-кавказец пытался показать независимость: щербато, обнажая фиксы, кривил не раз рубленые губы, что-то пытался вставить в ответ, но по всему было видно – подействовало. Он встретил более сильного, причем – внутренне, самца из соседней стаи, сцепиться с которой по-серьезному – вообще не собирался.

От мотоцикла на холме вдруг закричали:

– Сява! Шо там, кореш, за движняк?! – дважды горец отмахнулся, последний раз развел растопыркой перед нами, мол "ладно – закончили" и, промурчав, что-то нечленораздельное, двинул восвояси.

Демьяненко развернул ко мне, вдруг просиявшую, веселую рожу и выдал:

– Спасибо, Кирилл Аркадьевич! – ни по дыханию, ни по выражению лица и следа не видно, что этот парень только-только буквально – секунду назад, брызгал слюной и заходился в яростном оре.

– …?

– Ну, в смысле, что не пристрелил соколика! Хотя, как показалось, ты, вроде, собрался с ним спарринг затеять? Или – померещилось?