Книга Стеклянный меч - Виктория Авеярд

Резко втянув воздух, я понимаю, что нам исключительно повезло. Сейчас самый удобный момент, чтобы улизнуть. «Шейд – не приманка», – вопит голос в моей голове. Я прикусываю губу, чуть не проткнув зубами кожу. Я не могу бросить его, не могу. Не могу снова потерять брата. «Но оставаться здесь нельзя. Это слишком опасно, и на кону слишком многое».

– Центр безопасности, – шепчу я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Нужно разыскать Аду Уоллес, и центр – единственный способ.

Следующие слова имеют привкус крови.

– Нам надо идти.

От следующего удара Шейд откатывается в сторону. Теперь у него более удобный угол обзора. Мы встречаемся взглядами. Надеюсь, он понимает. Мои губы беззвучно движутся. «Центр безопасности», – произношу я, намекая, где ожидать нас, когда он отделается от Черепов. Потому что Шейд от них отделается. Он – новокровка, как и я. Эти люди ему в подметки не годятся.

Звучит вполне убедительно.

Шейд мрачнеет от мучительного осознания, что я его не спасу, но все-таки кивает. А потом толпа поглощает его, скрывая из виду. Я поворачиваюсь спиной, прежде чем палка вновь успевает удариться о кость, но хорошо слышу резкий стук. И снова я вздрагиваю, и на глазах у меня выступают слезы. Я хочу обернуться, но надо идти, надо сделать то, что должно быть сделано, и забыть то, что должно быть забыто.

Зрители улюлюкают и подступают ближе, чтобы лучше видеть. Тем проще нам нырнуть в переулок и скрыться в недрах Причальной гавани.

Улицы вокруг Барахолки похожи на рынок – людные, шумные, полные скверных запахов и характеров. Ничего иного я и не ожидала от Красных кварталов. Домики тут лепятся друг к другу и нависают над мостовой. Настоящие туннели, где нет ничего, кроме мусора и нищих. Здесь нет сотрудников безопасности – все привлечены либо стычкой банд на Барахолке, либо обвалившимися туннелями далеко отсюда. Теперь первым идет Кэл, и мы неуклонно направляемся на юг, прочь от центра.

– Знакомые места? – спрашивает Фарли, бросив подозрительный взгляд на Кэла, когда он ныряет в очередной извилистый переулок. – Или тебя тоже переклинило?

Не удостоив ее ответом, он молча взмахивает рукой. Мы быстро проходим мимо таверны, за окнами которой уже мельтешат тени пьяниц. Взгляд Кэла падает на дверь, выкрашенную в оскорбительно яркий красный цвет. Видимо, один из притонов, куда он ходил, когда удавалось незаметно выскользнуть из дворца, чтобы посмотреть на своих подданных за пределами лощеного высшего общества. «Так ведет себя хороший король», – сказал Кэл однажды. Но, как я обнаружила, его представления о хорошем короле были не без изъяна. Нищих и воров, с которыми он общался годами, было недостаточно, чтобы убедить принца. Он видел голод и несправедливость, но всего этого не хватило, чтобы Кэл пожелал изменений. Он забеспокоился, только когда собственный мир пережевал его и выплюнул, сделав сиротой, изгнанником и предателем.

Мы следуем за ним, потому что должны. Потому что нам нужен солдат и пилот, незатейливое орудие, которое поможет нам достичь наших целей. По крайней мере, так я говорю себе, шагая по пятам за Кэлом. Я нуждаюсь в нем по благородной причине. Чтобы спасти много жизней. Чтобы победить.

Но, как и у Шейда, у меня тоже есть костыль, только не железный. Мой костыль – это плоть, и огонь, и бронзовые глаза. Если бы только я могла отослать Кэла. Если бы только мне хватило сил сказать принцу: «Ступай и мсти по собственному желанию. Живи или умри – дело твое». Но он нужен мне. И у меня недостает решимости отпустить его.

Хотя мы далеко от Рыбного рынка, улицу наполняет ужасный запах. Я закрываю нос шалью, стараясь спастись от вони, и вдруг с уверенностью понимаю: «Это не рыба». Остальные думают то же самое.

– Нам туда не надо, – говорит Кэл и вытягивает руку, чтобы остановить меня, но я подныриваю под нее.

Фарли не отстает.

Мы выходим из переулка в скромный скверик. Бывший. Теперь в нем царит мертвая тишина – окна домов и магазинов плотно закрыты. Цветы в садике сожжены, земля превращена в пепел. С обнаженных деревьев свисают десятки тел. Их лица лиловы и вздуты, на шее – веревочные петли. Все раздеты догола, не считая одинаковых красных медальонов. Ничего особенного, просто деревянные квадратики на грубых шнурках. Я раньше не видела таких украшений – и сосредотачиваюсь на них, чтобы не смотреть на множество мертвых лиц.

Они провисели здесь уже некоторое время, судя по запаху и жужжанию тучи мух.

Я знаю, что такое смерть, но такого ужаса я еще не видела – и не делала.

– Меры? – вслух спрашиваю я.

Эти мужчины и женщины нарушили комендантский час? Заговорили без позволения? Их казнили из-за отданных мной приказов? «Не тобой», – машинально поправляюсь я. Но моей вины это не уменьшает. Ничто ее не уменьшит.

Фарли качает головой.

– Это Красная стража, – негромко говорит она и хочет шагнуть вперед, но раздумывает. – В крупных Красных городах людям приходится заводить свою охрану. Чтобы поддерживать закон и порядок, потому что сотрудники безопасности этого не делают.

Неудивительно, что Черепа открыто напали на Кранса и Шейда. Они знали, что никто их не накажет. Они знали, что Красная стража мертва.

– Нужно срезать веревки, – говорю я, хотя знаю, что это невозможно.

Нам некогда хоронить мертвых, и неприятностей мы тоже не хотим.

Я с усилием отворачиваюсь. Это чудовищное зрелище, которого я никогда не забуду – но я не плачу. Кэл ждет, стоя на почтительном расстоянии, как будто не вправе входить в висельный сквер. Я молча соглашаюсь с ним. Это сделали его люди. ЕГО ЛЮДИ.

Спокойствие изменяет Фарли. Она пытается скрыть слезы, которые выступают у нее на глазах, и я притворяюсь, что не замечаю их, когда мы идем прочь.

– Они за это поплатятся. Они ответят, – шипит она, и ее слова хуже любой удавки.

Чем дальше мы отходим от Барахолки, тем более упорядоченным становится город. Переулки превращаются в улицы, которые плавно изгибаются, а не поворачивают на сто восемьдесят градусов. Здания здесь из камня и гладкого бетона; они не грозят рухнуть от сильного ветра. Некоторые дома, очень опрятные, но маленькие, очевидно, принадлежат преуспевающим местным Красным, судя по цвету дверей и ставень. Они помечены, заклеймены, чтобы каждый знал, кто там живет. Красные, ходящие по улицам, тоже одеты чисто – в основном это слуги с веревочными алыми браслетами. У некоторых к одежде приколоты полосатые значки. На них – знакомые цвета, дающие понять, какой семье они служат.

У ближайшего прохожего значок красно-коричневый. Дом Рамбоса.

Я вспоминаю уроки леди Блонос – поток полузабытых фактов накатывает на меня. Рамбосы, один из Высоких Домов. Губернаторы округа Маяк. Сильноруки. В Выборе королевы участвовала девочка из этого дома, малютка по имени Рор, способная разорвать меня пополам. Еще одного Рамбоса я встретила в Чаше Костей. Он должен был стать одним из моих палачей, а стал жертвой молнии. От моих разрядов у него звенели кости.