Книга Стеклянный меч - Виктория Авеярд

Тем не менее Кэл пригибается, чтобы скрыть свой рост. Впрочем, этого может быть недостаточно. Чего угодно может быть недостаточно.

– Побеспокойся лучше о нем. Если он рванет, нужно быть готовыми, – отвечает Кэл – его губы почти касаются моего уха.

Он выставляет палец из-под складок шали и указывает на Кранса. Но мой брат не выпускает Морехода – он крепко держит его за жилет. Как и мы, он не намерен давать контрабандисту слишком много воли.

– Шейд за ним следит. Постарайся не поднимать головы.

Кэл с шипением выдыхает – очень раздраженно.

– Просто не зевай. Если он решит удрать, то сделает это примерно через полминуты.

Не нужно спрашивать, откуда Кэл это знает. Судя по движению толпы, через полминуты мы окажемся на верху извилистой шаткой лестницы, ведущей на главный ярус Барахолки. Теперь я вижу сердце ярмарки, прямо над нами, залитое полдневным солнцем, которое буквально ослепляет нас после мрака подземелья. Прилавки там более прочные, профессионально сделанные и доходные. Уличная кухня наполняет воздух запахом жареного мяса. После скудных пайков и соленой рыбы у меня увлажняется рот. Над головой изгибаются старые деревянные арки, поддерживая рваную и залатанную парусиновую крышу. Некоторые повреждены, изъедены многолетними дождями и снегом.

– Он не побежит, – шепчет Фарли, втираясь между нами. – По крайней мере, не к Игону. Он лишится головы за то, что предал Мореходов. Если Кранс куда-нибудь и рванет, то прочь из города.

– Тогда оставь его, – отвечаю я. Меньше всего я желаю нянчиться с еще одним Красным. – Он выполнил свою задачу, так ведь?

– А если он угодит в тюрьму, и его будут допрашивать? – Голос Кэла звучит негромко, но он полон угрозы.

Это холодное напоминание о том, что надлежит сделать, чтобы защитить себя.

– Он пожертвовал тремя своими людьми, чтобы спасти меня.

Я даже не помню их лиц. Не позволяю себе помнить.

– Сомневаюсь, что пытка сильно его смутит.

– Ничье сознание не устоит перед Эларой Мерандус, – произносит Кэл. – Мы с тобой хорошо это знаем. Если он попадет к ней, нас найдут. И новокровок из Причальной гавани тоже.

«Если».

Кэл хочет убить человека из-за этого ужасного слова. Он принимает мое молчание как знак согласия, и, к собственному стыду, я понимаю, что он не то чтобы не прав. По крайней мере, Кэл не позволит мне мараться, хотя моя молния может убить так же быстро, как и пламя. Я вижу, как Кэл лезет под шаль, где, несомненно, лежит спрятанный нож. Мои руки, скрытые в рукавах, начинают дрожать. Я молюсь, чтобы Кранс довел дело до конца, чтобы не сбился с шага. Тогда он не получит нож в спину за то, что посмел помочь мне.

На главном ярусе Барахолки шумнее, чем внизу – непомерно много звука и света. Я слегка приглушаю чутье, отключив все лишнее, чтобы не растеряться. Над головой завывают лампы, бьется неровный пульс электричества. Проводка скверная, местами искрит, и от этого у меня подергивается глаз. Камеры здесь тоже внимательнее – они сосредоточены на посте охраны в центре рынка. Он и сам не больше ларька, шестиугольный, с пятью окнами, дверью и дощатой крышей. С той разницей, что вместо товаров этот ящик полон охранников. «Их слишком много», – понимаю я с неуклонно растущим ужасом.

– Быстрее, – шепотом говорю я. – Надо идти быстрее.

Я ускоряю шаг, обгоняя Кэла и Фарли, и чуть не наступаю на пятки Крансу. Шейд, нахмурившись, смотрит через плечо. Но его взгляд скользит мимо меня, мимо всех нас и сосредотачивается на чем-то в толпе. Нет, на ком-то.

– За нами гонятся, – говорит он и крепче сжимает руку Кранса. – Черепа.

Будь прокляты инстинкты – я слегка отгибаю край капюшона, чтобы взглянуть на их. Преследователей нетрудно заметить. Белая краска на бритых головах – вытатуированные костяные черепа. Не меньше четырех Черепов пробираются сквозь толпу, как крысы, вышедшие на охоту. Двое слева, двое справа – они окружают нас. Не будь ситуация такой серьезной, я посмеялась бы над их одинаковыми татуировками. Люди расступаются, пропуская бандитов. Не мешают им охотиться.

Остальные Красные явственно боятся банды, а я нет. Несколько громил – ничто по сравнению с мощью десятков сотрудников безопасности, которые маячат неподалеку от своего поста. Среди них могут быть быстры, сильноруки, истребители – Серебряные, которые заставят нас заплатить за беспорядок кровью и болью. Впрочем, я знаю, что они не так опасны, как Серебряные при дворе – шепоты, шелка и истребители. Обладатели таких мощных способностей, как королева Элара, не носят презренную черную форму. Они управляют армиями и королевствами, а не несколько метрами рынка. И они далеко отсюда. Пока что.

К нашему удивлению, первый удар мы получаем не сзади, а спереди. Согнутая старуха с клюкой – очевидно, не та, кем кажется. Она цепляет Кранса своей кривой палкой за шею, швыряет его наземь и одним движением сбрасывает с себя плащ, обнажив бритую голову с татуировкой в виде черепа.

– Рыбного рынка тебе мало, Мореход? – рычит она, глядя на Кранса, лежащего на спине.

Шейд падает вместе с ним, споткнувшись о собственный костыль.

Я бросаюсь вперед, чтобы помочь брату, но чья-то рука хватает меня за талию и втягивает обратно в толпу. Остальные смотрят на Кранса, радуясь развлечению. Никто не замечает, как мы исчезаем среди зевак, даже четверо Черепов, которые преследовали нас. Мы – не их цель… пока что.

– Не останавливайся, – шепчет на ухо Кэл.

Но я упираюсь. Даже ему не сдвинуть меня с места.

– Я не уйду без Шейда.

Женщина-Череп наносит удар Крансу, который пытается встать. Раздается звучный стук палки о кость. Она быстро разворачивается и метит своим оружием в Шейда, который достаточно умен, чтобы не пытаться встать. Он поднимает руки в знак поражения. Шейд мог бы исчезнуть в одну секунду, перепрыгнуть в безопасное место, но знает, что нельзя. Только не у всех на глазах. Не в непосредственной близости от поста охраны.

– Шуты и воры, вся компания тут, – ворчит какая-то женщина рядом со мной.

Кажется, ее одну раздражает это зрелище. Торговцы, покупатели, уличные сорванцы с предвкушением наблюдают за стычкой, а охранники ничего не делают, просто смотрят с затаенным удовольствием. Я даже замечаю, как они передают друг другу монеты и делают ставки на неизбежную драку.

Очередной удар задевает раненое плечо Шейда. Тот стискивает зубы, пытаясь сдержать стон, но я все слышу. Я буквально чувствую боль брата и вздрагиваю, когда он корчится.

– Я не узнаю твоего лица, Мореход, – злорадно говорит женщина и бьет его снова, достаточно сильно, чтоб до Шейда дошло. – Но Игон обязательно узнает. Он заплатит, если ты вернешься живым, даже если не вполне целым.

Я стискиваю кулак, призывая молнию, но вместо этого ощущаю пламя. Прикосновение горячего тела, чьи-то пальцы, сжимающие мою руку. «Кэл». Я не смогу метнуть молнию, не причинив ему боль. Отчасти мне хочется оттолкнуть его и одним широким движением спасти брата. Но это ничего не даст.