Книга Исповедь мачехи - Екатерина Сиванова

– Ну, меня наш папа тоже иногда раздражает… Хотя нет… Уже давно не раздражал. Но что сравнивать: мы столько лет вместе, да и трое детей у нас…

– А у нас детей нет и не предвидится.

– Так, может, надо начать «предвидеть».

– Я тебе сейчас скажу, а ты просто меня услышь и забудь, хорошо?

– Хорошо.

– Для того чтобы детей рожать, как минимум нужно желание… У Коленьки нет ничего… И желания тоже.

– Так, может быть, вся проблема в этом?

– Может быть, и в этом…

– Аленька, это ваше дело… Дело двоих. Если вы любите друг друга, то со всем справитесь. В конце концов, есть замечательные врачи, которые решают такие проблемы. Хотя, уверена, что у вас проблемы чисто психологические.

– Во-первых, это не наши проблемы, а его. И мамы его, кстати, тоже… Во-вторых, чтобы идти к врачу, нужны деньги. Я теперь должна еще и за это платить?!. Подожди, сначала разберусь с машиной.

– А что, кстати, решили с машиной?

– Он хочет ее ремонтировать, а я настаиваю на том, чтобы продать. Половина денег уходит на ремонт этого ведра, надоело. – Алевтина была совершенно закрыта для положительных эмоций, все воспринимала только в черном цвете. Разговаривать не имело смысла.

– Ладно, Аль, я буду дальше колотиться.

– Хорошо, мне тоже работать надо.

– Пожалуйста, побереги себя и свою семью, ты же знаешь, как много в доме зависит от женщины.

– Знаю…

– И помни, что раздражение изнутри разрушает человека. Я тебя целую.

– И я тебя. Пока.

Машину Николай продал.

Потихоньку страсти улеглись. Молодая семья увлеченно размышляла о покупке нового автомобиля, ездила на тест-драйв и узнавала условия кредитов. Все это Алевтина подробно обсуждала со мной.

А я… Во-первых, никак не могла отойти от событий 8 Марта, а во-вторых, была очень занята Егором. Он готовился к поступлению в серьезный лицей, ему предстояли экзамены, до которых оставались считаные дни. Да и жизнь всей семьи в целом никто не отменял. А я, начав общаться с Алей утром, заканчивала делать это поздним вечером.

Если я не говорила с ней по телефону или не переписывалась в Интернете, значит, думала над тем, что услышала от нее в разговоре… В какой-то момент я поймала себя на том, что у меня впервые в жизни не хватает душевных сил на общение с Алей… Я устала. Прежде всего устала не понимать.

Если ты спрашиваешь совета, то хотя бы прислушайся к тому, что тебе говорят; если ты не собираешься слышать, что тебе говорят, не спрашивай совета…

Аля была очень увлечена идей покупки машины. Меня это радовало: наконец-то у человека появилась цель.

Однажды, рассказывая мне о вариантах предстоящей сделки, Алевтина сообщила, чья это будет машина. Из слов дочери следовало, что речь идет о покупке машины не семье, а именно ей, Але.

– А как же Коля? – спросила я. – Ты-то на работу и на метро прекрасно ездишь, а ему в Климовск мотаться…

– Это не мои проблемы… Но покупать машину в кредит, который буду выплачивать я, чтобы он ее бил, я не стану.

– Деньги же ваши общие…

– Его деньги за проданную машину погоды не делают. А у меня и свои есть.

– Как это «свои»?

– У меня есть свадебные деньги… Ну, те, которые на свадьбу нам подарили.

– Аль, их же ВАМ подарили…

– Их подарили мои родственники. От его родни мы ни копейки не получили…

– Так. Все ясно… – У меня опять начинала невыносимо болеть голова.

– А еще я в этом году потихоньку копила, и премию мне дали…

– Если речь идет о покупке машины тобой для себя, то давай я поговорю с папой… Мы сможем как-то тебе помочь. И потом, впереди у тебя юбилей. Все равно надо делать серьезный подарок.

– Правда? Спасибо! Это здорово…

– Но будет лучше, если ты все основательно и до мелочей обсудишь с мужем.

– Кать! Ну что мне с ним обсуждать? Это абсолютно моя покупка. И потом, ты же понимаешь, что летом он защитит диплом и уйдет в армию…

– Почему ты так уверена? Ведь его мама говорила, что она решит эту проблему.

– Как она ее решит? Ты сама подумай!

– А Коля что говорит?

– Что в армию он не пойдет, будет бегать…

– Ты с ним обсуждала эту ситуацию? Серьезно обсуждала?

– Нет…

– Так вот, вместо того чтобы ездить по автомобильным салонам, ты с мужем поговори… Или с его мамой. Ведь это ваша общая проблема… Хотя, конечно, и наша с папой тоже… Ты-то что станешь делать этот год, пока он в армии будет?

– Да не пойдет он в армию, даже не думай.

– Для того чтобы Николай не пошел в армию, проблемой призыва надо было заниматься вчера. Я надеюсь, ты понимаешь, что отец этот вопрос решать не станет?

– Понимаю…

– Сегодня же поговори с мужем, позвони свекрови, если надо – съезди к ней. Повторю тебе еще раз: меня больше заботит то, как этот год переживешь ты… Может быть, стоит его использовать как возможность для подъема в карьере? Помнишь, отец говорил, что было бы неплохо уехать на год-два из Москвы?.. Подумай.

– Хорошо, спасибо.

– Я точно могу тебе сказать, что мы с папой касательно армии сможем помочь только в одном: договориться о приличном месте службы для Коли.

– Я поняла, спасибо. Только почему эту проблему моего мужа тоже должна решать я?..

– Аль, ты что сейчас хочешь услышать? Нет, не должна. Но будешь.

Бесконечная, бесконечная череда разговоров… писем… сообщений… Я все больше и больше погружалась в историю Аля – Коля. Вернее, меня в нее погружали. А я и не сопротивлялась.

Я дышала Алькой, жила ею. Как и всеми моими детьми. Правда, той весной младшим детям я кислород моей любви перекрыла. Все было отдано старшей дочери. Все. Без остатка.

Да… Я перестала быть для Егора, Маши и Ивана настоящей мамой. Они общались со мной, я заботилась о них, выполняла свою работу мамы, но от меня шел в их сторону холод. Честно говоря, особенно по этому поводу я не переживала. «Потом, – уговаривала я себя, – успею. Сейчас самое важное – помочь Але. Ей тяжело, она запуталась, я хочу, чтобы она была счастлива…»

Потихоньку стало возникать напряжение в отношениях с мужем. Он чувствовал, что меня для него стало мало…

– Я прошу тебя, – сказал он мне как-то, уходя на работу, – повернись лицом к детям. Им плохо без тебя.

– Если я повернусь к ним лицом, то Аля увидит мою спину.

– Ничего страшного. Она замужняя самостоятельная женщина. Ты и так для нее сделала очень много.