Книга Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

Император опять склонил голову. И прищурил правый глаз.

— А ты хитер, мой юный друг. Ты наверняка уже бывал в гостях у ее сиятельства и знаешь, что она только развлекает своих клиентов всякими байками…

— А разве вас она… не…

— Что-о? Наследника престола? Да я бы этой старой ведьме откусил уши!.. Впрочем, тогда она была еще не старая… Кстати, мы очень мило провели время, она мне демонстрировала свой тыквофон… Тебе тоже?

Авка опустил голову.

— Я понимаю, она взяла с тебя слово молчать по гроб жизни, — покивал его величество. — Но император имеет право освобождать от клятвы.

— Да… — со вздохом признался Авка. — Ваше величество, а почему тыквофоны запрещены?

— Потому что… у всякого изобретения две стороны. С одной — польза, а с другой… черт его знает, что получится. Тыквофон — устройство нехитрое, когда его разнюхают, эти штуки в каждом доме появятся…

— Ну и что?

— Кабы знать — что! А если студенты и кадеты научатся крутить на них свои бестолковые песенки? Те, которые сейчас голосят под струнный звон… Всю страну захлестнут волной! Вместо "Тыквы полезны во все времена…" всюду будет… эта…

Еду в тык-вагоне я Через Тыквогонию! Всюду тыквы, тыквы, тык… В отдаленье и впритык…

Или еще хлеще!

Ты милее мне в сто раз, Чем красотки-выскочки, Пара золотистых глаз, На груди две тыквочки…

Тьфу!… — и его величество закашлялся. Видимо, понял, что излишне увлекся цитатами из песенок, даже запел. Добавил угрюмо: — Какое уж тут патриотическое воспитание…

Авка эти песенки слышал повсюду. И от Бумы в том числе. Подумал: "Все равно уже захлестнули". Но сказать такое, конечно, не посмел. А император вдруг махнул рукой:

— А… все равно придется разрешить. Нужно будет играть боевые марши и гимны, оркестров не хватит, когда начнем готовиться к обороне…

— А может, всё обойдется? — осторожно сказал Авка.

— Ну да! Заварил кашу, а теперь "обойдется"…

— Значит… мне все-таки в тюрьму? — опять впал в уныние Авка.

— К сожалению, не получится. Я же говорю: нет доказательств твоей вины…

— А орден?

— Что "орден"? Кто поверит, что ты раздобыл его там?.. Поэтому убирайся домой и держи язык за зубами. Имей ввиду: сведения про Никалукию — это пока государственная тайна.

— Ваше величество! А может быть, мне опять спуститься в Глубинный мир и попросить китов, чтобы затормозили?

— Гм… А как же эта твоя… Звенка?

— Ну, что поделаешь… — Авка был сын своей страны. Он понимал, что никакая любовь не должна быть причиной общегосударственных бед. Хотя слезы заскребли ему горло.

Император опять сел в кресло. Положил ногу на ногу. Покачал высоким кавалерийским сапогом.

— Не имеет смысла… Если рассуждать всерьез, не так уж ты и виноват. В том, что случилось, есть историческая закономерность. Знаешь, что это такое?

— Ага. Мы проходили…

— Ну вот… Раз уж там, в Никалукии, появились эти летательные штуки, все равно они нас обнаружат. Может, и к лучшему, что мы двинулись к ним первые. Как говорится, преимущество инициативы… Да и китов ты едва ли остановишь. Скажут: "Мы тебе кто? Извозчики, что ли?"

Император был, конечно, мудр. Он опять покачал сапогом и сказал задумчиво:

— Да, любовь великая сила. Даже двигает континенты…

Авка засопел. Император вдруг спросил:

— А что, славная девочка, да?

— Ага… — Авка засопел сильнее.

— Ладно… Тебе надо исчезнуть незаметно. Сейчас спущу из окна канат с узлами. С детских лет сохранился… Сумеешь слезть по нему?

— Ага… То есть, конечно, сумею, ваше величество!

— Вот и чудесно! А под стеной, у серого камня, есть в репейнике лаз наружу. Про него никто не знает, кроме меня. Сам когда-то рыл… Тебе он в самый раз.

— Спасибо, ваше величество!

— На здоровье… Да, эту штуку-то не забудь! — Император подбородком показал на край стола, где блестела орденская звезда.

— Ваше величество, зачем?! Это же ваш орден!

— С какой стати он мой? Я его проиграл в чопки. А тебя им наградили! За дело!

— Да не надо мне его! Я с ним намучился! Возьмите!

— Да как же я могу? Проигранное не берут назад! Кто узнает, сразу: "Бзяка-отбирака!"

— Ну… тогда я вам его дарю!

— Друг мой! К сожалению, государственные награды не дарят. И это очень жаль. Потому что, по правде говоря, такое сокровище в казне было бы сейчас не лишним…

— Тогда… — И Авка чуть не задохнулся от своей дерзкой идеи.

— Что?

— Ой… Вы только не гневайтесь, ваше величество.

— Обещаю — не буду. Что?

— Вы ведь… можете выиграть его обратно. У меня…

— В чопки?

— Ну да!

— Прямо сейчас?

— Ну да!. Если угодно вашему величеству.

— Угодно… — Император быстро встал. — Хотя… а если я проиграю?

Авка с нарочитым спокойствием пожал плечами:

— Тогда… значит, судьба, ваше величество. — И подумал, что продуть партию императору он как-нибудь сумеет. Продувать — не выигрывать!

Валериус Третий, однако, был не дурак.

— Но ты должен дать слово, что будешь играть честно. Иначе — бзяка-поддавака.

Что делать-то?

— Даю… — вздохнул Авка.

Император потер ладони.

— Но имей ввиду: я в юные годы играл оч-чень недурно. Просто мне один раз не повезло… Во сколько ты оценишь звезду?

— Не знаю? Может, в тыщу?

— Ладно… Используем вот это! — Валериус Третий выдвинул тяжелый ящик, вынул картонную коробку. Высыпал на зеленое сукно груду позолоченных канцелярских кнопок. — Такие годятся?

— Конечно!.. То есть годятся, ваше величество!

Тому, кто не знает игру в чопки, сейчас бесполезно объяснять ее правила и хитрости. А кто знает — поймет, сколько времени надо, если на кону не десяток чопок, не сотня даже, а целая тысяча! Пока всякие расчеты, пока расстановка, пока прикидочные ходы…

— Твои будут на том краю, а мои здесь…

— Ага… А можно взять вон те шарики с прибора? Ими здорово будет гонять!

— Возьми… Э, постой! А почему ты первый катаешь? Надо жребий!

— Младшие же всегда первые начинают!