Книга Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

Рассказу про дальний материк с черепахой и слонами и про Глубинный мир его величество не удивился. Возможно, он кое-что знал про них и раньше — все-таки не простой смертный, а глава государства. Слушал и кивал. И все больше мрачнел.

Когда Авка закончил, император с полминуты безмолствовал. Наконец печально спросил:

— Ты хоть представляешь, что ты натворил?

Авка осторожно глянул исподлобья:

— Что? Ничего же плохого не случится…

— Да? Ты думаешь, контакт с неизвестной цивилизацией — это детский праздник в столичном парке? Откуда мы знаем, какие у них там нравы?

— Хорошие. Звенка говорила…

— Она такая же бестолочь, как ты… А если эта Никалукия захочет присоединить Тыквогонию к себе? Завоевать нас? У них техника-то, видать, похлеще нашей! Как пустят эти самые… гравитопланы! Ты знаешь, что такое бомбардировка с воздуха?

Авка не знал. И перепугался пуще прежнего.

— Ваше величество, а зачем она? Эта… бом…

— Откуда я знаю, зачем! Затем, что люди так устроены! Вся прошлая история — это сплошные войны! И вот когда мы наконец устроили общее примирение, объединились с герцогством Караутана, заключили договор с северным Тыкворепом, уговорили Дикие области, нате вам!..

— А может, ничего плохого не будет? — уныло сказал Авка.

— "Может"… А как знать заранее? Все равно теперь надо переводить промышленность на военные рельсы. Выращивать урожай боевых тыкв. Может быть, придется даже вводить опять всеобщую воинскую повинность… И все из-за твоей… дурной головки, Август Головка.

Авка опустил дурную головку к самым коленям. И все больше пропитывался пониманием: какой он жуткий преступник. И слышал сквозь виноватость, как сквозь вату:

— Ну, а если даже они не будут воевать? Бывает, что мирные контакты еще страшнее. Откуда мы знаем, какие у них там обычаи? Вдруг научат нашу молодежь таким фокусам, что хоть стреляйся… — И Валериус Третий взял со стола пистолет.

— Ваше величество, не надо! — рванулся к нему Авка. Он решил, что император от всех огорчений решил и впрямь расстаться с жизнью.

— Что не надо?.. Тьфу!.. — Его величество швырнул пистолет за спинку кресла, тот улетел в окно. — Он не настоящий, игрушка с детской поры… Сядь… Где столько синяков-то заработал?

— А… — горестно махнул рукой Авка и снова сел. Что были его синяки по сравнению с грядущими бедами государства.

— Тебя как зовут? — вдруг спросил император. — Не по полному протоколу, а нормально?

— Авка…

— Ну и что нам с тобой теперь делать, Авка?

— Со мной? Или вообще…

— Сначала… с тобой, — хмыкнул его величество.

— Со мной-то все понятно, — с горькой покорностью судьбе рассудил Авка. — На каторгу, в рудники. Да?.. А что со страной, я не знаю… Не я ведь император, а вы…

— Вот так всегда! — Валериус Третий выскочил из кресла. — Кто-нибудь что-нибудь натворит, а император отдувайся! Всю жизнь…

— Простите, ваше величество… — Авка наконец вспомнил, зачем он здесь.

— Вот-вот! Теперь "простите"!

— Я не про себя. Я про главного астронома. Он-то не виноват.

— Господи, да при чем здесь этот старец? Никто не сажал его в тюрьму! Он устал от своей сварливой жены, вот и попросил меня упрятать его подальше. Живет в моем загородном дворце и ломает голову над смещениями созвездий… А его супруга распускает слухи.

— Правда?! Вот хорошо! — возликовал Авка. Но тут же вспомнил о собственной участи: — А меня… в тюрьму, да?

В бледно-голубых глазах императора появилось что-то новое. Вроде ехидного любопытства.

— А тебе туда очень надо?

— Нет, но…

— К сожалению, не получится. Решение о тюрьме принимает суд, а судьям требуются веские основания. Кто из них поверит твоим россказням о Глубинном мире?

— Ваше величество, но это правда! Бзяка буду! Вот! — Авка куснул мизинец и отбросил руку.

Император прищурился.

— Да я-то верю тебе… Авка. Но суду нужны неопровержимые доказательства.

Тут бы Авке придержать язык и поискать способа убраться подальше. Что еще надо-то? Главный астроном на свободе, никакая Авкина вина не доказана… Но, видно, если человек ступил на горький путь покаяния, остановиться трудно.

— У меня есть доказательство! — И Авка выхватил из кармана сверкающий орден. — Вот! Мне его дали там! За то, что зажег солнце искрами из глаза!.. Где бы еще я взял такой?

— Ух ты-ы! — Валериус Третий по-гусиному вытянул шею. — Не может быть! Неужели?.. — Он выхватил сверкающую звезду из Авкиных пальцев. — Где ты взял?!

— Я же говорю! Там! Они сказали, что когда-то он упал к ним сверху…

— Так и есть! Поэтому и не могли найти его все сыщики Тыквогонии… Из-за этой штуки я в детстве претерпел массу неприятностей!

— Ой… — сообразил Авка. — Так это вы её проиграли в чопки!

— Да… А ты откуда знаешь?

— М-м… слышал где-то, — замялся Авка. Не хватало еще выдать баронессу!

— Ох и громкая была история… — Глаза его величества затуманились. Видимо, воспоминаниями детства. — Это звезда императорского ордена Утреннего Тыквоцвета. Она существовала в единственном экземпляре. Ее вручали наследнику престола, как только тот появлялся на свет, и принц обязан был носить ее всегда и везде… А я что? Ветер гулял в голове. Хотелось быть, как все пацаны… Однажды играл в чопки с мальчишками, с сыновьями дворцовой обслуги, на пустыре за императорской конюшней… там у нас был пятачок для тайных сборищ… Ну и увлекся, продул всю мелочь, все конфеты из карманов, все бляшки-пряжки с камзола. А потом и звезду… Думал, на следующий день отыграю, а назавтра тот, кто выиграл, в рёв: "Ваше высочество, я ее потерял!" Ну, не выдавать же беднягу! Это был Гапка Чох, сын старшего конюха, смирный такой, белобрысый. Папаша его прибил бы… — Император пригорюнился.

— За это вас и к баронессе?.. Ой, простите, ваше величество.

— За это… В том, что проиграл звезду, я признался, наследному принцу врать негоже. Но у кого она сгинула, говорить отказался. По всей Тыквогонии объявили поиски, но звезда — как сквозь землю…

— Так и случилось, — вздохнул Авка.

— Да… А мама воспитывала меня в строгой справедливости. "Ты хотел быть как все? Вот и отправляйся к ее сиятельству, как обыкновенный школьник…" Такие, брат, дела…

Авка на миг увидел вместо взрослого Валериуса Третьего щуплого светло-рыжего Валерку. И пожалел его. И тут же Авку осенило:

— Ваше величество. Но если в тюрьму меня нельзя, а я все же виноват, отправьте меня к баронессе!

"Даже если на этот раз будет и по правде, все-таки не каторга…"