Книга Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да? В наше время такого правила не было.
— Наверно, всем было одинаково лет.
— Ну, возможно, возможно… Ладно, кати…
Играть на большущем твердом столе это вам не на песке, не на травке. Одно удовольствие! Хрустальные шарики сталкивались, разбегались, сшибали золоченые кнопки на пол…
— Ваше величество, у вас вон какие руки, а я не могу дотянуться!
— Не беда, лезь на стол!
И Авка прыгнул на зеленое сукно побитыми коленями (которые все еще побаливали).
Император скинул мундир, остался в рубашке с кружевами. Нервно дергал на животике красные подтяжки, когда Авка целился шариком.
— Ты почему катишь с того угла? Так нельзя!
— Почему нельзя? Это же мой край!
— Все равно! Слева по косой черте не полагается!
— Это третьим ходом не полагается! А у меня второй!
— Как это второй! Ты за два хода подряд забрал у меня тридцать штук! Тринадцать и семнадцать!
— Тринадцать было в позапрошлый раз!
— В позапрошлый было четырнадцать, я их потом отыграл! Считать не умеешь!
— Это вы не умеете! Я же помню!
— Стыдно будущему гимназисту не знать арифметики!
— А императору не стыдно?!
Казалось, вот-вот дело дойдет до "бзяки-завираки" или чего-нибудь похлеще. Но нет! Оба все-таки помнили, что обещали играть честно.
Несколько раз кто-то стучал в дверь.
— Я занят! — громко отзывался Валериус Третий. — Он лежал животом на краю стола, болтал в воздухе сапогами и целился шариком по Авкиным позициям. А между тем за окнами уже вечерело.
Наконец император упал в кресло. Авка задом наперед съехал со стола и сел на паркет.
— А-а-а… — На паркете оказалась перевернутая кнопка.
— Заживет, — сказал его величество.
— Да… Но мне уже домой пора. Надо на пастбище за Матильдой.
— А как нам быть-то?
В самом деле, как быть? Долгая бурная игра не привела ни к какому результату. Силы оказались равны. Сколько ни старались, в итоге ничья.
— Ваше… ой… величество… А если орден запрещено дарить, то, может быть, поменяемся? Или… ой… тоже нельзя?
— Гм… А на что ты хотел бы поменять его?
— А вот на это… Можно?
Авка давно уже приглядывался к стоявшим в углублении рыцарским латам. Доспехи были не взрослые, а будто на мальчишку. Ростом вроде Авки. Вот в таких бы оказаться на пустыре, где игра в старинный турнир!
Император задумчиво потрогал усы.
— Это мне подарил герцог Татах Караутанский. На девятый день рождения. Сперва были великоваты даже…
— Значит, нельзя?
— Нет, отчего же. Давай… Мне они ни к чему, наследник тоже вырос, внучки этим не увлекаются… Только ведь эти жестянки ерунда по сравнению с "Утренним тыквоцветом".
— При обмене это неважно! К тому же в ордене одного камешка нету. Он… потерялся…
— Чепуха, новый вставим!
— Значит, договорились?
— Забирай доспехи!.. А дома-то что скажешь? Спросят: где взял?
— Ой, да… А знаете что? Можно сказать, что вы прибирались в кабинете, выбрасывали всякий хлам и отдали это дежурному пажу…
— Ничего себе хлам!
— Взрослые же не разбираются!.. Вот, будто вы отдали эти латы Даньке, а они ему не по росту, он выше меня. И он подарил мне…
— Кто подарил?
— Данька Белоцвет! Вы его, конечно, не помните, у вас тут пажей целая толпа, но это неважно. Он мой приятель…
— Небось, обидно будет приятелю-то. Вроде бы сперва подарили доспехи ему, а потом — отдавай другому…
— М-м… — Авка заскреб затылок.
— Может быть, ему и правда что-нибудь подарить? Так сказать, за участие в нашей секретной сделке?
— Может быть… Ой, знаете что? Ваше величество, сделайте Даньку барабанщиком! Он давно хочет, а министр церемоний не разрешает!
— Договорились.
— А вы не забудете?
— Август Головка! Император никогда ничего не забывает, — веско сообщил Валериус Третий, натягивая мундир. — Я позабочусь и о твоем приятеле Даньке, и о доспехах. Завтра утром они будут у тебя на крыльце. А ты позаботься, чтобы нынешний наш разговор остался тайной. Твоей, моей… ну и Данькиной.
— Ладно!.. Ой, а можно, я расскажу еще Гуське? Это мой лучший друг.
— Ну… если лучший, то можно. А больше — ни одной живой душе!
— Бзяка буду! — И Авка снова куснул мизинец.
Спуск по канату прошел быстро и без риска. Его величество на всякий случай обвязал Авку тонкой веревкой и постепенно выпускал ее. Называется — страховка. Внизу Авка сбросил страховочную петлю, помахал императору ладонью и нырнул в репейники, что росли между башней и стеной. Никто не заметил.
Почти сразу Авка отыскал серый камень, а под ним заросшую нору. Втиснулся. И скоро вылез по ту сторону стены, в кусты желтой акации. Заскользил по склону. Знал, что где-то внизу ждет его Гуська.
И Гуська ждал. У самого подножья холма. Совсем похудевший от долгой тревоги. Распахнул руки, чтобы поймать разогнавшегося Авку. Поймал, и оба свалились в одуванчики.
— Авка…
— Гусенок! Все в порядке! Ура!
Утром, когда пришла. пора отправлять на пастбище Матильду, Авка вышел на крыльцо. Сощурился от солнышка. У крыльца стояла большущая картонная коробка — неизвестно откуда. Авка увидел ее, когда перестал щуриться. Он отодрал заклеенную крышку.
В коробке были доспехи!
Ух ты-ы… Гремя и путаясь во всяких железяках, Авка влез в металлические штаны. Увидел на заборе разинувшего рот Гуську.
— Гусенок, помоги!
Тот помог Авке застегнуть на боках выпуклый, с медными узорами панцирь, надеть щитки на руки-ноги, нацепить колючие наколенники и налокотники. Наверно, кое-что Авка перепутал с непривычки, но все равно было здорово. Только забрало на шлеме плохо держалось в поднятом положении, то и дело брякало вниз. Один раз прищемило Авке мизинец. Сквозь щели забрала смотреть было неудобно. Его подняли повыше и привязали шнурком от Авкиного башмака. После этого Авка дал примерить шлем Гуське.
Вышла на крыльцо мама.
— Силы небесные! Это что еще за чучело?
— Из дворцового утиля. Данька подарил, — небрежно сказал Авка. Мама только рукой махнула. Тут всемирная катастрофа на носу, а у мальчишкам только бы забавляться.
А коровам — только бы сочной травки поесть! И потому повели Матильду в стадо. Гуська пошел в шлеме, Авка в остальном снаряжении. Было тяжеловато, в штаны и панцирь лезли головки шипоцвета и не хотели вытряхаться. Но все равно Авка чувствовал себя отважным тыквогонским рыцарем по имени Квазибур Стальная Нога.
