Книга Реквием - Грэм Джойс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И правда, вид у Ахмеда был такой, будто он не спал целые сутки. Квартира его, против обыкновения, была в беспорядке. На письменном столе громоздились кипы справочников и словарей. Свиток, однако, лежал на отдельном столе, под лампой.
Но если в лице его читалась усталость, то языком Ахмед работал очень быстро. Он разгладил свои черные усы.
— И что же я обнаруживаю? В этом вашем треклятом свитке просто кишмя кишат джинны. Кишмя кишат! Они ползают по нему, высасывают буквы и все время меняют смысл текста. Стоит мне моргнуть, как там уже написано совсем не то, что было.
— Ахмед, кончай молоть вздор. Скажи нам, что там написано?
— Вздор? — Араб картинно покачал коричневым пальцем под носом у Тома, но его сердитый ответ был обращен к Шерон: — Спроси его! Спроси своего английского любовника! Он знает! Он знает, что это не вздор. — Затем он опять повернулся к Тому и очень церемонно предложил ему стакан чая с мятой.
— Дай ему лучше пива! — сказала Шерон. — Оно доставит ему гораздо больше удовольствия, чем твой дурацкий чай.
— Она знает, что я мусульманин и не пью пива.
Шерон сорвалась со своей подушки и подошла к холодильнику, накрытому еще одним палестинским клетчатым платком. Открыв дверцу, она продемонстрировала батарею бутылок пива «Маккаби», взяла три штуки и откупорила их.
— Он просто жалкий скряга.
— Я люблю тебя, — ответил Ахмед, принимая от нее одну из бутылок. — Переезжай ко мне. Будь моей возлюбленной.
— Я говорила о тебе с Тоби. Она шлет тебе привет.
— Это ужасная женщина, — сообщил Ахмед Тому. — Она чуть не убила меня своими вопросами.
— Она спасла ему жизнь, — заметила Шерон.
— Я соглашусь скорее провести ночь с джиннией, чем увижусь с этой женщиной снова. Пожалуйста, передай ей, что я не шлю ей ответного привета.
— Расскажи нам о свитке, Ахмед!
— Ну да, свиток. Я уже сказал вам, что работал над ним всю ночь? Надеюсь, вы оцените это. Но сначала, Том, я хочу знать о человеке, который дал его тебе. Как по-твоему, он знал, что там содержится что-то очень важное?
— Никакого сомнения на этот счет у меня нет. У него это было даже манией. Он говорил, что очень многие хотят выкрасть свиток у него. А с тех пор, как он отдал его мне, за мной, как мне кажется, тоже стали следить.
— Возможно, ты прав. На первый взгляд все выглядит так, будто свиток написал сам Иса.
— Кто?! — воскликнули Том и Шерон одновременно.
— Иисус, — поправился Ахмед. — Я сказал «на первый взгляд». В рукописи, без всякого сомнения, приводится родословная Иисуса. Отец, Иосиф, дед Иаков-Илия и так далее вплоть до царя Давида. Я полагаю, мы с вами достаточно взрослые люди, чтобы отбросить идею непорочного зачатия, да? Так что сначала я решил, что имею дело с манускриптом вашего Мессии. Можете представить себе, как это меня удивило. Как вы помните, в исламе мы тоже чтим Ису, как одного из пророков. Короче, мне пришлось целый час не курить, чтобы в голове прояснилось.
— Но оказалось, что это писал не Иисус? — спросила Шерон.
— Да, не Иисус. Выяснилось, что это, по всей вероятности, родословная мужа той женщины, на которой он был женат. Не удивляйтесь. По всей вероятности, Иисус все же был женат. Христианская Церковь умалчивает об этом в Евангелиях, но в Апокрифах имеются кое-какие намеки и даже прямые свидетельства этого. К тому же Иисус был раввином, и было бы очень странно, если бы он оставался холостым.
— Магдалина? — прошептал Том.
— Мария Магдалина, — подтвердил Ахмед. — Я так думаю. Автор рукописи, несомненно, женщина, но она не называет себя.
— Продолжай…
— Вы помните, что у Иисуса был брат?
— Иаков, — откликнулся Том. — В Евангелиях говорится, что у него был брат Иаков.
— Совершенно верно. Но автор манускрипта, кто бы это ни был, сначала вроде бы выступает как враг Иакова. Она относится к нему без уважения и не называет по имени, отзываясь о нем как о «Трудном» и «Противоречивом». Однако интерпретировать ее слова приходится с большой осторожностью, потому что текст написан своего рода кодом. Похоже на то, что автор заключила своеобразный союз с этим «Трудным», то есть Иаковом, против врага, которого она называет «Лжецом» или «Лживым учителем». Они вели нешуточную борьбу по поводу некоего нового религиозного учения. От всех этих условных имен — «Лжец», «Враг», «Праведник» и так далее — можно свихнуться, потому что неясно, о ком идет речь, и к тому же они меняются в зависимости от того, говорится ли о прошлом или о будущем. Плюс замечательные особенности иврита, где одинаково пишется «Учитель убил его» и «он убил Учителя», так что понимай как хочешь. Приходится переводить по контексту. Я зачитаю вам отрывок, в котором я для ясности сгладил все двусмысленности.
Ахмед отыскал на письменном столе листок бумаги со множеством вычеркнутых строк и исправлений. Он прочитал им вслух:
— «Когда победы Истины Смоковницы из-за Лживого не удалось добиться, брат Праведного Учителя вступил в сговор со Лживым языком, и стороны Востока и Запада объединились против всех. Его брат и Лжец подошли ко мне около могилы. Но я не узнала его. Потому что он вступил в сговор со Лживым языком, который приказал переломить ему голени. Смоковница была полита животворной влагой, с учетом всех предсказаний, у корней. Но не исполнилось».
Тома пробрала дрожь.
— Мария Магдалина. Сцена в саду около могилы, когда она не узнает воскресшего Христа.
— Смоковница, — заметил Ахмед, — дает плоды не сразу после посадки. Сначала дерево должно вырасти, а растет оно медленно. Автор манускрипта вместе с сообщниками пытался сделать так, чтобы предсказания сбылись. Она была замужем за главным героем всей этой истории.
— Каким героем? — спросила Шерон. — И что за предсказания?
— Все это есть в Ветхом Завете. Страждущий Слуга Божий, Исцелитель, Мессия на осле. Послушайте вот это: «Сиккари, который помогал осуществить план Мага, убил себя с горя. Совет двенадцати распался. Я не захотела общаться с фарисеями, которые казнили Праведного Учителя. Моего мужа. Моего Учителя. Мою жизнь»… Тут, конечно, много темных мест, — заметил Ахмед, — но ясно, что был план сделать так, чтобы предсказания сбылись, однако он был сорван самым плачевным образом. Все пошло не так, как было задумано, запуталось, и в результате Праведный Учитель был казнен. После этого некий человек, по-видимому Иаков, и другой человек, «Враг», «Иерусалимский Лжец», объединили силы и попытались привлечь автора рукописи к новому движению, но им это не удалось.
— Да, — сказал Том, встал и, подойдя к столу, взял свиток. — Они переломили ему голени, когда он был на кресте. Он не должен был умереть. Он должен был выжить и затем вернуться — якобы с того света.
— Ты опережаешь меня, — сказал Ахмед. — Но именно это предполагается в данной рукописи. Помните Лазаря? Вся история с ним была сфабрикована. Он принял какое-то снадобье — возможно, легкий яд, позволявший симулировать смерть. Все, что надо было сделать, — продержать его живым до тех пор, пока они не выведут яд из организма. В свитке упоминается алоэ и мирра. Сок алоэ — сильное слабительное, а мирра размягчает содержимое кишечника и облегчает его прохождение.