Книга Сны единорога - Камилла Бенко

– Кто такой паутчик? – спросила Клэр, которой очень хотелось найти хоть что-то полезное, пока ещё есть время. – Где я могу его найти?

Стоявшая слева от Клэр девочка-земледелица прыснула:

– Не советую разыскивать паутчика, если тебе не нужны проблемы. – Она принялась помешивать содержимое котла. – Существа они, конечно, невероятные, ничего не скажешь. Могут залатать любую проблему своим шёлком, а до чего умело крутят прялку – могут вытянуть ответы прямо из воздуха! Тофер, мне нужно, чтобы ты продолжал мешать! Или эта партия испортится.

Мальчик засуетился, помогая напарнице, а Клэр тем временем задумалась над её словами. Ответы прямо из воздуха… Вроде ответа на вопрос, где сейчас последний единорог? Клэр хотелось разузнать об этом поподробнее, но дети уже нависли над своей краской, торопливо бросая в неё новые лепестки и коренья. Очевидно, приготовление невидимости – задачка не из лёгких. Клэр медленно побрела дальше.

Солнце уже поднялось высоко над головой, и на улице стало жарко. Клэр заглянула в один из магазинчиков. Внутри никого не оказалось. Его стены и потолок были свиты из веток и прутиков. Они прогибались и негромко поскрипывали от ветерка, залетавшего через арки.

Всюду вдоль стен были полки, заставленные чудо-вещами. Например, мыльными пузырями, которые никогда не лопаются, затейливыми резными шкатулками, свечами, наполняющими воздух вкусом вместо аромата. Там даже была пара перчаток, в которых, если верить описанию, предметы на ощупь такие же, как если бы ты трогал их голыми руками. Но внимание Клэр привлекла вздымавшаяся волна белых роз. Лепестки качались под дуновением ветерка, создавая негромкий шелест, который ей о чём-то напомнил.

Вот только это были не розы (то есть розы, но не те, что растут в саду). Они были сложены. Сложены из… Клэр оглядела висевшие рядом полки, затаив дыхание. «Бумага!»

Как давно она не держала в руках чистый лист бумаги! В Горнопристанище ученики записывали своё домашнее задание мелом на грифельных досках. Бумагу (товар земледельцев) раздобыть в их удалённом поселении было непросто. Она знала, что ей следовало бы присмотреть что-нибудь более полезное вроде зерцала или компа́са, но эта бумага… казалась гладкой, как крем, и мягкой, как шерсть единорога.

– Тебе помочь? – спросил чей-то голос.

Клэр вскинула голову и увидела смуглого мужчину. На вид он был примерно того же возраста, что и её папа. Он стоял за прилавком в задней части магазина. На нём были туника, сшитая из листьев, и брюки, которые, по всей видимости, были сплетены из коры. В такой одежде он сливался с окружающими стенами. Не заговори он, Клэр ни за что бы его не заметила. Мужчина наклонил голову в знак приветствия:

– Не желаешь купить немного бумаги?

Ещё как, но… Клэр покачала головой:

– Вообще-то я ищу что-то такое, что поможет нам найти кое-что другое.

Лицо торговца приняло задумчивое выражение:

– Думаю, у меня есть как раз то, что тебе нужно. Но тебе придётся немного подождать, идёт?

Клэр кивнула, и мужчина удалился, шелестя одеждой. Прошла минута, затем вторая. Глаза девочки скользнули на бумагу. Её руки так и чесались что-нибудь нарисовать. Наверняка один лист обойдётся ей не так дорого…

Бросив напоследок взгляд за спину, Клэр взяла чистый лист бумаги и достала карандаш из-за уха. А затем принялась за дело.

Она сделала набросок их дома. Не особняка двоюродной бабушки Дианы, а небольшого дома, где у них с Софи была общая комната, пока сестра не переехала в маленький кабинет. Она могла нарисовать каждую деталь, вплоть до бурундучьих норок в каменных стенах и пятна на подъездной дорожке. Оно всё еще было немного жёлтым после того случая, когда Софи, которая тогда была намного младше, чем сейчас, решила, что им нужно раскрасить его в «золотистый» с помощью несмываемой малярной краски.

Но когда она закончила рисунок их дома, он всё ещё казался ей незавершённым. В углу листа осталось небольшое пространство. Её учитель по рисованию всегда говорил, что пространство холста следует заполнять полностью. И вдруг она поняла, что нужно добавить.

Маму с её пучком из кудряшек и папу с его очками в прозрачной оправе. И когда Клэр растушевала их улыбки, она почувствовала, как что-то поднялось из глубины её души, сопровождаемое умиротворённым гудением в её пальцах. Она почти закончила. Осталось добавить ещё одного человека у крыльца их дома. Она набросала хвостик из тёмных волос Софи и положила карандаш. Теперь рисунок готов.

Когда Клэр посмотрела на него, карандашная мама открыла рот, и хотя девочка не могла её слышать, она прочитала слова по губам: «Мы скучаем по тебе». У неё перехватило дыхание. Действительно ли мама говорила с ней или ей этого просто очень хотелось?

А затем, казалось, заговорил карандашный папа: «Мы любим тебя».

На лист бумаги упала слеза. Клэр вытерла глаза ладонью. Что-то прекрасное и необычайно хрупкое расплелось внутри её подобно зеркальной паутине. Было сладостно и одновременно с тем грустно понимать, что тебя любят и что по тебе скучают.

Листок выскользнул из-под кончиков пальцев Клэр.

– Ой! – Она подняла взгляд и увидела, что торговец вернулся и теперь разглядывает её рисунок под светящимся цветочным бутоном. – Я могу за него заплатить, – поспешила она заверить мужчину, чувствуя, как краска стыда заливает её щёки тёплой волной.

– В этом нет нужды, – ответил торговец, – раздобыть бумагу не так сложно, но спасибо за предложение. – Он придвинул рисунок обратно к ней, после чего достал небольшой мешочек. Развязав шнурок, он вытащил из мешочка тонкую золотую подзорную трубу. Клэр легко могла представить такую вещь в руках какого-нибудь пирата.

– Это, – произнёс он, водружая трубу на подушечку из чёрного бархата, – редкая красота, созданная сочетанием чудес самоцветчиков и кователей. Она позволяет видеть то, что находится на практически немыслимом расстоянии от тебя. С её помощью можно увидеть жемчужные шпили великих храмов Островов утренней зари по ту сторону моря. Или вершину Звёздной горы. Или… – он посмотрел на неё, приподнимая бровь, – твой настоящий дом.

Клэр и не подозревала, что её тоска по дому была так очевидна. И она сомневалась, что её дом можно увидеть отсюда в подзорную трубу, какой бы необычайной она ни была.

– Держи, – сказал продавец, передавая Клэр подзорную трубу, когда в лавку вошёл новый покупатель. – Загляни в неё.

Клэр медленно прислонила холодный ободок подзорной трубы к глазу. Она заморгала, пытаясь разобрать, что к чему, в кружащемся вихре цветов. А затем картинка сфокусировалась, и девочка увидела членов Плетёного корня, присматривающих за едой на кострах, и мужчину в фартуке. Он развешивал между палаток фонарики, чтобы украсить лагерь к приветственному ужину. Как вдруг мужчина отскочил назад – мимо прошла мэр Надиа с Ленотом, львино-енотовой химерой, которую она вела обратно в стойла. Женщина улыбнулась и помахала добровольцам, занимавшимся подготовкой к празднованию. Плетёный корень вопреки опасениям девочки казался мирным и счастливым местом.