Книга Последний хранитель - Йон Колфер

Фоули подтянул к себе клавиатуру и ловко управлял АРК-лайтс, вводя цифровые координаты — это казалось ему удобнее, чем управлять стрекозой с помощью джойстика или даже голосовых команд. Смешно, но Фоули, прославившийся как технологический гений, по-прежнему предпочитал использовать древнюю клавиатуру, которую сам сконструировал из оконной рамы еще на первом курсе университета.

Верхняя половина двери была приоткрыта, поэтому Фоули без труда провел свой АРК-лайтс в глубь холла, украшенного плетеными настенными гобеленами, на которых были изображены ключевые моменты в истории кентавров, такие, как открытие огня королем Тургудом и случайное открытие пенициллина уборщицей конюшен Шэмми Сод, чье имя стало нарицательным для счастливчиков, например: «Он второй раз подряд выиграл в лотерею, шэмми сод».

Стрекоза пролетела по коридору и обнаружила Кабаллину — она сидела на подстилке для занятий йогой и смотрела на зажатый в руке мобильный телефон. Кабаллина выглядела потрясенной, но невредимой и пролистывала меню на экране телефона в поисках работающей сети.

«Здесь тебе ничего не светит, любовь моя», — подумал Фоули, а затем отправил текст на ее телефон прямо с АРК-лайтс.

Текст гласил: «Здесь есть стрекозка, которая наблюдает за тобой».

Кабаллина прочитала сообщение и подняла голову, отыскивая стрекозу глазами. Чтобы помочь ей увидеть АРК-лайтс, Фоули заставил замигать стрекозу зелеными огоньками-глазками. Кабаллина подняла руку, и стрекоза опустилась ей на палец.

— Мой умница-муженек, — произнесла Кабаллина, улыбаясь. — Скажи, что случилось с нашим городом?

Фоули послал следующее сообщение и отложил в уме, что в следующей версии АРК-лайтс нужно предусмотреть двухстороннюю голосовую связь.

«Дома ты в безопасности. У нас произошла серия крупных взрывов, но все под контролем».

Кабаллина кивнула и спросила у стрекозы:

— Ты скоро вернешься?

«Не скоро. Ночь обещает быть долгой».

— Не волнуйся, дорогой. Я знаю, как ты им нужен. С Холли все в порядке?

«Не знаю. Мы потеряли контакт, но если кто и способен позаботиться о себе, так это Холли Шорт».

Кабаллина подняла палец, и стрекоза зависла у нее перед лицом.

— Ты тоже должен позаботиться о себе, мистер Технический консультант.

«Я постараюсь», — написал в ответ Фоули.

Кабаллина взяла с низкого столика перевязанный лентами ящичек.

— Пока тебя нет, я открою этот ящичек, который кто-то прислал мне. Как ты думаешь, кто бы это мог быть, мой романтичный кентавр?

В своей лаборатории Фоули нахмурился — в нем шевельнулась ревность. Подарок? Кто мог прислать этот подарок? Ревность быстро сменилась тревогой. Ведь настал день великой мести Опал Кобой, а кого эта пикси ненавидела сильнее, чем его? Никого, пожалуй.

«Не открывай, — быстро написал он. — Я этого не посылал. Могут быть большие неприятности».

Но Кабаллине и не требовалось самой открывать ящичек. Встроенный таймер и анализатор ДНК среагировали, как только Кабаллина прикоснулась к нему, и сразу же зажужжал открывающий ящичек механизм. Крышка слетела, закрутилась в воздухе и со звоном ударилась о стену. Внутри ящичка не было ничего. Буквально ничего. Черное ничто, отталкивавшее, казалось, падавший на ящичек свет.

Кабаллина удивленно заглянула в ящичек.

— Что это? — спросила она. — Твой очередной прикол?

Больше Фоули не услышал ничего — тьма, или что там было в ящичке, поглотила АРК-лайт, оставив Фоули в неведении относительно дальнейшей судьбы его жены.

— Нет! — завопил он. — Нет, нет!

Что-то случилось. Нечто зловещее. Опал выбрала своей мишенью Кабаллину специально, чтобы он испытал смертельную муку. Он был уверен в этом. Сообщник пикси, кем бы он ни был, послал Кабаллине этот невинный на первый взгляд ящичек, но он на самом деле был далеко, далеко не безопасен — тут Фоули готов был биться об заклад, поставив на кон все свои две с лишним сотни патентов.

«Что она сделала?»

Кентавр умирал, мучимый этим вопросом, почти пять секунд, пока Мейн не просунул в дверь комнаты голову.

— Мы принимаем что-то странное с АРК-лайтс. Полагаю, тебе стоит вывести это на свои экраны.

— Не сейчас, тупой пони! — грохнул копытом Фоули. — Кабаллина в опасности.

— Тебе необходимо взглянуть на это, — настойчиво повторил Мейн.

Стальная нотка в тоне племянника заставила Фоули прийти в себя.

— Хорошо. Выведи на экраны, — сказал он.

Экраны немедленно ожили, и на них появился вид Хэвена с дюжины разных ракурсов. Каждое изображение было черно-белым и усеянным многочисленными красными точками.

— Точки — это контрольные чипы сбежавших гоблинов, — пояснил Мейн. — АРК-лайтс способны засечь их излучение, но не могут активировать чипы.

— Но это хорошая новость, — раздраженно заметил Фоули. — Сообщи координаты чипов наземным агентам.

— Точки движутся в беспорядке, но несколько секунд назад все они сменили направление. Одновременно.

Фоули знал теперь, что сделала Опал, и как ее оружие миновало сканеры почтовой безопасности. Она использовала ультразвуковую бомбу.

— И они направляются к моему дому, — сказал он.

— Точно, — нервно сглотнул Мейн. — С максимально высокой для них скоростью. Первая группа прибудет на место менее чем через пять минут.

Эту фразу Мейн договаривал в пустоту, поскольку Фоули в этот момент уже вылетел в дверь, грохоча копытами.

ГЛАВА 13

СЧАСТЛИВОЕ ПОГРУЖЕНИЕ

Поместье Фаул

Майлс Фаул сидел за столом Артемиса в офисном мини-кресле, которое старший брат подарил ему на день рождения. Хотя Артемис утверждал, что кресло сделано на заказ, на самом деле оно было куплено в «Эльф Аральто», знаменитом бутике, который специализировался на красивой и практичной мебели для эльфов.

Майлс понемногу приходил в себя, потягивая свой любимый напиток: сок акай из бокала для мартини. Два кубика льда, и без соломинки.

— Это мой любимый напиток, — сказал он, промокая уголки губ носовым платком с вышитой на нем монограммой — девизом Фаулов: «Aurum potestas est» («Золото — это власть»). — Я знаю это потому, что я — снова я, а не эльфийский воин.

Артемис сидел напротив него в похожем, но большем по размеру кресле.

— Это ты так говоришь, Майлс. Могу я тебя называть Майлс?

— Да, разумеется, — ответил Майлс. — Потому что это я и есть. Ты что, не веришь мне?

— Конечно, верю, малыш. Я узнаю лицо своего брата, когда вижу его.

Майлс покрутил ножку своего бокала для мартини.