Книга Все оттенки боли - Наталья Штурм

Это был сногсшибательный роман. В прямом смысле слова.

Когда он звонил мне домой, я как дура хватала трубку с первого гудка. Он говорил мне: «Приезжай! Я БЕ-ЗУМ-НО соскучился!» И я верила безоговорочно.

Хотя манера произносить слова театрально и нараспев, как речитатив перед арией, вызывала у меня всегда улыбку, я покупалась на эту милую ложь и, сбивая на ходу столы, стулья и маму, неслась к двери, чтобы он долго не ждал.

Я приезжала на такси или на троллейбусе — он снял квартиру недалеко от моего дома. Не думаю, что специально, просто совпадение. Но помню, что в те дни, когда он не звал меня к себе, я, проезжая мимо его дома, даже боялась смотреть на его окна и уж тем более звонить.

Деликатное отношение к личному пространству мужчины, видимо, было заложено во мне с рождения. Я никогда никому не звонила сама. Чисто интуитивно понимала, что, если мужчина хочет видеть женщину, он сам ее из-под земли достанет. На этот счет существуют разные мнения, и многие мои подруги «за мужчин» додумывали их желания, звонили, «доставали» и откровенно предлагали себя.

Может, с робкими и нерешительными так и надо. Но для меня самое страшное было, если пострадает мое самолюбие.

Я высчитывала дни до очередного Сашиного спектакля, как муж месячные своей жены. И точно знала, когда ему «можно», а когда «нельзя». Светка высмеивала меня, но мои мысли были только об одном — не навредить. Чтобы Сашеньке было комфортно, чтобы не искушать его романтической встречей. Поэтому я ждала и ждала звонка, готовая нестись к нему «по первому мановению пальца», как комментировала моя мама.

Когда он не звонил, я про себя додумывала, что он учит очередную партию. В тот год у него была премьера за премьерой, и в те дни он репетировал Канио в «Паяцах».

Музыкальные критики признали, что эта партия одна из лучших в его репертуаре. Сравнивали с Владимиром Атлантовым — непревзойденным лирико-драматическим тенором. Александр очень гордился этими отзывами и каждый раз после очередного спектакля звонил мне. я неслась к нему, и начинался разбор полетов.

Сила голоса, насыщенность обертонами, невероятно красивый тембр плюс природный артистизм влюбляли поклонников оперы. Понятно, что после каждого триумфа у Саши сносило крышу, и при встрече он часами обсуждал собственный гений с бокалом вина в руке.

А я ему вторила. Потому что критиковать можно было лишь какую-нибудь мелочь, типа пришитого красного лоскута на груди Вертера, который только что «застрелился». Все остальное критике не подлежало, да не больно-то и хотелось. Моя задача — чтобы с него пылинки не упало, чтобы ни одна морщинка не потревожила его лоб.

Так любит первая скрипка дирижера, молодая актриса — режиссера, студентка — профессора, медсестра — врача.

После ночи, проведенной с ним. я бежала через дорогу в свое училище и яростно начинала учиться. Итальянский, сольфеджио, ансамбль и главное — вокал! Для кого-то просто предметы, для меня — важные трамплины к достижению цели.

Я стеснялась при нем петь. Он просил, но неактивно, и я выдыхала с облегчением. Комплексы переполняли меня, даже ноту не могла выдавить в его присутствии. Александр всего-то был старше меня на пять лет. а мне казалось, что на полвека.

Однажды он позвонил и долго разговаривал о любви. Это означало, что его кто-то расстроил и ему нужна поддержка его величества.

— Ты любишь меня? Скажи, хоть немножко любишь? — снова и снова переспрашивал он, хотя я и так уже пять раз повторила, что люблю.

— Что ты чувствуешь, когда видишь меня? Ты слышала, как я засандалил сегодня «дошник»? Зал пять раз вызывал! Ты видела?

Ну, положим, зал вызвал только дважды, но разве я посмела бы возразить? Только подкинуть дров в пылающий костер тщеславия!

— Партер встал. Саш! Рядом женщина рыдала, у нее истерика была! Студенты с галерки чуть не вывалились, так орали «браво». Ты слышал?

— Девочка моя… Тебе посчастливилось быть свидетелем исторического события — такого Канио стены Большого еще не слышали… Приезжай, я умираю, как хочу тебя видеть. Пожалуйста, только быстрее, умоляю тебя! Ты всегда очень долго едешь…

— Да ты что! Десять минут, не больше…

— Не спорь, ты долго едешь, потому что я хочу, чтобы ты уже сейчас была здесь, я иду открывать дверь…

Попасть на бегу ногой в колготку очень тяжело, голова не пролезала на раз в узкую горловину свитера, а в куртке, как назло, заедала «молния». Я неслась на всех парах, и такси меня догоняло.

Каждый раз он встречал меня по-новому — придумывал самые нелепые и смешные приколы. И я ему подыгрывала. Однажды мне пришло в голову сесть на коврик. Типа он открывает, смотрит вперед, а я внизу — вот смеху-то! Так и сделала.

Дверь открылась, я сижу и жду удивления. Потом вижу — никого нет. Тогда я в недоумении поднялась, заглянула за дверь, а там стремянка и наверху стоит он… Одна на полу, другой под потолком.

Очень смешно.

Но, по Фрейду, так и было! Он — наверху, а я внизу. И по статусу, и в любви. И. наверное, это лучшее, о чем мечтает мужчина, завоеватель и охотник.

В один из дней он позвонил очень обеспокоенный и сказал, что у него неприятности. «Но не по телефону».

Я приехала, когда он еще не закончил фразу:

— Представляешь, моя жена позвонила мне по межгороду и врезалась в наш с тобой разговор. И как раз на словах «любовь моя, я так соскучился, приезжай скорее». Полная жопа — она все слышала…

— И что теперь делать? — спросила я. потому что действительно не знала, что мужчины делают, когда спаливаются.

Саша вдруг вмиг изменился, трагедия исчезла с его лба. Он ответил как ни в чем не бывало:

— Так я сказал, что это был не я.

— То есть… как? Она что, ТВОЙ ГОЛОС не узнает? Это смешно! Твой голос узнаешь с первой буквы, а она весь разговор слушала.

— Деточка моя! Ты знаешь, что главное для мужчины? НЕ ПРИЗНАВАТЬСЯ! Будут тянуть за ноги из постели — кричи, что это не ты! Женщина всегда верит в то, во что ей хочется верить. И моя жена поверит, вот увидишь.

Он оказался прав. Несколько дней ушло на убеждение (убеждать он умел!), и жена сделала вид, что попала в разговор кого-то другого, с теми же интонациями, тоже солиста Большого театра, у которого в этот день тоже была премьера.

Ну, бывают совпадения, что поделаешь. Москва ведь большой город.

Для многих женщин чувство собственного достоинства превыше бытовой зависимости и статуса замужней. Гордость — это чувство, которое или есть, или отсутствует. Его нельзя привить или затоптать.

Не сужу тех женщин, которые терпят изменников или тиранов ради каких-то своих целей. Но всегда с уважением отношусь к тем. для кого чувство собственного достоинства превыше всего.

Жена Александра ушла от него вскоре после рождения ребенка. И. слава богу, не я была той последней каплей, которая заставила ее решиться на этот тяжелый шаг. Ведь я уверена, что она любила его, не любить его было просто невозможно.