Книга Джулия. Сияние жизни - Звева Казати Модиньяни

– Но это невозможно! – возмутилась Марта. – Надо срочно что-то предпринять. Я не могу допустить, чтобы моя единственная дочь гнула спину, как рабыня.

– Но нам нравится наша работа. Мы ведь работаем на себя, а не на чужого дядю. Как говорят англичане, тот не раб, у которого есть лошадь. А у нас их даже четырнадцать. – И Теа рассмеялась.

– И вы на них работаете с утра до ночи, – не сдавалась Марта.

– Тебе трудно понять, мама, ты всегда жила иначе, но поверь мне на слово, я никогда не чувствовала себя такой счастливой, как теперь, – глядя в глаза матери, призналась Теа.

Марчелло отошел к машине за чемоданами, и Марта, воспользовавшись его отсутствием, спросила:

– Если ты стала такой самостоятельной, он-то тебе зачем? Какой от него толк?

– Вопрос из той же серии. Мы любим друг друга, нам хорошо вместе, разве этого мало?

В отношении нищего графа Бельграно ди Селе Марта придерживалась прежнего мнения: благородство крови не мешало ему самым неблагородным образом использовать Теодолинду в корыстных интересах и спокойно жить за ее счет. Но дочь, похоже, совсем потеряла голову, и вырвать ее из рук этого проходимца будет нелегко.

– Отнеси мои чемоданы в дом, – хозяйским тоном приказала она Марчелло, который с трудом тащил их от машины.

– Будет исполнено, сударыня, – с подчеркнутой иронией ответил граф.

– Прошу тебя, Марчелло! – шепнула ему Теа. – Мама только приехала, а ты уже не можешь сдержаться.

Переступив порог дома, Марта огляделась по сторонам. Большая комната была почти пуста и скорее напоминала сарай, чем гостиную.

– Здесь не лучше, чем в конюшне, – заметила Марта. – Надо заняться обстановкой.

– Ничего не надо, мама, – решительно возразила Теа. – Нам с Марчелло нравится и так, а ты постепенно привыкнешь.

– Как угодно, дорогая, лишь бы вам нравилось. Где здесь телефон?

Теа показала матери телефонный аппарат и попросила:

– Пользуйся им только по необходимости. Не обижайся, просто у нас все рассчитано до последнего чентезимо, а ты, я знаю, деньги считать не привыкла.

Марта удивленно посмотрела на дочь. Такой она ее не знала.

– Я не для того тебя растила, чтобы ты жила в конюшне, – горячо сказала она. – Неужели ты хочешь похоронить себя в этой глуши? Ну ничего, я наведу здесь порядок.

– У нас все в порядке, мама, не беспокойся, – как можно спокойнее ответила Теа. – Ты занимайся лучше собой.

Проводив взглядом дочь, Марта покачала головой и сняла трубку. Просьбу Теа она пропустила мимо ушей, ее первый звонок был в Нью-Йорк.

– Это говорит Марта Монтини, – представилась она. – Могу я поговорить с адвокатом Мартином Ньютоном? Мистер Ньютон? Я намерена оспорить завещание Джеймса Кенделла, да-да, я подаю в суд.

Теа нашла Марчелло в конюшне. Они обнялись и долго стояли, тесно прижавшись друг к другу.

– Я соскучился, – признался он.

– Я тоже соскучилась, – сказала она. – На празднике было ужасно.

– Зная твою мамочку, могу себе представить. Как мы с ней будем жить? Думаю, нам долго не выдержать.

– Как жили, так и будем жить, а на ее выходки не станем обращать внимания.

– Я боюсь, Теа.

– Чего ты боишься?

– Однажды она уже пыталась нас с тобой разлучить, – сказал Марчелло, крепче прижимая к себе подругу.

– Пусть только попробует еще раз! Теперь у нее это уже не получится. Мы стали сильными, вдвоем справимся, – успокоила его Теа.

– И все-таки зря ты ее привезла.

– Она моя мать. С ней случилось несчастье. Разве ты не поступил бы так же на моем месте?

Теа была уверена в своих силах, но она не предполагала, что у матери уже созрел план, как разлучить ее с Марчелло.

Глава 35

Джулия мчалась по шоссе на предельной скорости. Из-за тумана видимость была плохая, и она вела свой «Мерседес» почти вслепую. В обступавшей ее темноте Джулии чудилась враждебность, словно по обеим сторонам дороги притаились злобные великаны, готовые с ней расправиться. Она летела прямо на них, но в ее решимости было больше отчаяния, чем отваги. Чутье подсказывало ей, что отец умирает, и ей хотелось повернуть назад, словно, двигаясь в обратном направлении, она могла отвести от него смерть.

Сразу после разговора с Амброй Джулия позвонила Гермесу.

– Наконец-то! – с облегчением воскликнул он, услышав родной голос.

– Армандо Дзани очень плохо, – даже не поздоровавшись, быстро сказала Джулия. – Он в госпитале «Нигуарда». Я доберусь туда только через несколько часов. Прошу тебя, поезжай к нему и помоги! – Джулия не сомневалась, что Гермес сделает все возможное, чтобы вытащить из лап смерти дорогого ей человека.

Только к полуночи Джулия добралась до «Нигуарды». Она остановила машину на пустой темной площадке перед огромной миланской клиникой и бегом побежала к зданию, на которое указывала стрелка с надписью «Приемный покой».

– Синьор Армандо Дзани, – задыхаясь, с трудом выговорила она и умоляющим взглядом посмотрела на толстяка, который сидел за стеклянной перегородкой и невозмутимо курил.

Толстяк не спеша просмотрел списки.

– Вы ему родственница? – спросил он.

– Я его дочь, – не задумываясь, ответила Джулия.

– Пятый корпус, второй этаж, палата восемнадцать.

Джулия выбежала из приемного покоя. Редкие тусклые фонари едва освещали территорию клиники. Из больших окон больничных корпусов, построенных во времена фашизма, лился голубоватый свет, вызывая в памяти образы из фантастических книг. Ни души. Ни звука. Точно на какой-то безжизненной планете.

Джулия медленно пошла по дорожке. Она так летела сюда из Модены, а теперь хотела оттянуть момент встречи с судьбой, которая – она это ясно чувствовала – уже распорядилась жизнью ее отца, и изменить ничего нельзя.

Несмотря на теплое пальто, она дрожала. Эхо ее шагов казалось оглушительным в этой темной безлюдной пустыне. Джулии стало страшно.

Одного отца, Витторио де Бласко, которого она по праву тоже считала отцом, Джулия уже потеряла. Это было давно, ей тогда было всего двадцать лет. Сейчас ее ждет еще одна потеря.

Погруженная в грустные мысли, Джулия вошла под своды галереи, где было совершенно темно. Вдруг она споткнулась обо что-то мягкое и едва не упала. С трудом удержав равновесие, она оглянулась, стараясь понять, что попало ей под ноги, и разглядела на каменном полу фигуру в бесформенных одеждах. Странное человеческое существо подняло голову и угрожающе зарычало, вперив в Джулию горящий ненавистью и безумием взгляд.