Книга Циклопедия - Александр Матюхин

— Отдай штаны, иуда!

— Я бы с радостью! Держите!

Я отпустил штаны, и они, трепыхаясь на ветру, улетели куда-то в сторону. Теперь Кант побагровел.

— Выговор получишь! По полной форме! Чтоб я да когда-нибудь еще согласился на вашу проклятую Землю сунуться! Да ни за что!

— Так ты инопланетянин?

— Самый настоящий, — ответил Кант, — с планеты Филос системы Нефилос. Там выращивают настоящих НЕфилософов, таких, как Леонардо НетВинчи и Размалевичей со своими лиловыми в крапинку квадратами на всю стену!

Кстати о стенах! Я опустил голову и с ужасом понял, что крыша моего дома находится в опасной близости! Я бы даже сказал — в очень опасной близости! Я разглядел какого-то мужика, прикручивающего к трубе антенну, распахнутую дверь чердака… а потом мы упали… и провалились сквозь крышу вниз.

Мимо меня с чудовищной скоростью промелькнула чья-то квартира, потом лестничный пролет, потом снова квартира, потом снова лестничный пролет. Мне даже показалось, что я пролетел мимо курящего подростка, который, увидев меня, поперхнулся сигаретным дымом. Затем мы пролетели сквозь потолок и грохнулись на диван.

На мой диван!

Мы упали в мою квартиру!

Диван отпружинил, подкинув нас пару раз вверх, потом успокоился, и мы с Кантом замерли, вцепившись руками в обшивку и не веря в произошедшее. Тут я сообразил, что до сих пор громко ору, и замолчал. Волосы у меня на голове тихо потрескивали. Левое веко начало дергаться.

— Я же сказал, что вампир с джинном все предусмотрели, — пробормотал Кант, хотя мне показалось, что голос его предательски дрогнул. — Помогите мне слезть кто-нибудь… ноги затекли…

— А у меня-то… — пробормотал я. Пальцы все никак не хотели распрямляться. Ноги дрожали. Все еще не веря в чудесное спасение, я огляделся и заметил, что пол в квартире стал обычным, без видимых следов насилия. Даже телевизор стоял на своем месте, хоть и слегка перекособоченный. В углу зала высилась коробка с надписью "НЕ КАНТОВАТЬ", и в недрах ее по-прежнему клубился туман портала.

Увидев, что помощи от меня не дождешься, Кант закряхтел и встал на пол, упирая руки в поясницу. Что-то у него в спине звонко хрустнуло. Повращав шеей из стороны в сторону, Кант стал расчесывать пятерней задравшуюся бороду, но волосы упорно не желали принимать изначальное, вертикальное положение, топорщились и искрились. В воздухе волосы вообще хорошо электризуются, а при такой скорости еще хорошо, что мы не загорелись!

Наконец я справился с затекшими руками и встал, опираясь о спинку дивана. Меня пошатывало. Вдобавок к горлу подкатывал горьковатый комок, а голова кружилась. Пробормотав: "Мне срочно надо в туалет", я кинулся в коридор.

В полу коридора обнаружилась едва заметная щель, которая затягивалась прямо на глазах. Мимоходом я заглянул на кухню. Одинокая кастрюлька с недоеденным супом стояла на столе. Зато раковина была забита немытой посудой. Еду-то вампир с джинном наколдовали, а вот посуду убрать не догадались или не успели.

В туалет я решил не заходить, а зашел в ванную, скинул одежду и залез под душ. Сразу полегчало. Прислонившись к стене и закрыв глаза, я наслаждался теплым душем. Хорошая все-таки вещь — цивилизация. Интересно, у Яркулы в Трансервисе есть ванная с туалетом? Если нет, то я туда ни за какие коврижки не поеду…

Мое расслабленное состояние перебил тихий, осторожный кашель. Я открыл глаза и взвизгнул от испуга. Перед ванной стоял Кант с расческой и ожесточенно укладывал бороду.

— Я на секунду, — сказал Кант. — Гель для волос есть? А то я свой дома забыл.

— Не пользуюсь, — пробормотал я, отчаянно прикрывая хозяйство.

Кант заинтересованно скосил глаза.

— А я думал, у вас, у людей, все по-другому.

— Ага, мы детей в капусте находим. Можно помыться, а?

— В капусте? — заинтересовался Кант, раздирая расческой волосы. — Прямо в огород выходите, а там младенец? Интересная концепция! У нас процесс занимает больше времени.

— Еще аист приносит в некоторых странах, — сказал я, разозлившись. В собственном доме, и помыться не дают спокойно. — А еще на Земле есть птица, которая яиц не несет, а сама из них рождается! Ясно?

— Это что за птица такая? — удивленно спросил доверчивый НЕфилософ.

— Помоюсь — скажу. А теперь сходи на кухню и поставь чайник. Кушать охота после такого нервного перенапряжения.

— Ты, Витя, смотри мне не указывай, — погрозил пальцем Кант, — а то сдеру с тебя за соучастие, мало не покажется!

— Я тебе жизнь, между прочим, спас, — напомнил я, намыливая мочалку. — А ты — сдеру, сдеру. Хоть бы спасибо сказал.

— А я и не нуждался, — с вызовом ответил Кант. — Они бы меня и сами отпустили. Я циклопам рассказал конвенцию о правах человека!

— Ну и что? Помогло?

— Если бы они поняли, то помогло бы. — Кант еще раз бросил косой взгляд на то, что у меня ниже пояса, хмыкнул: "В капусте, ну ни фига себе!" и вышел.

Наконец я смог хорошенько намылиться в тишине и спокойствии. Намыливая спину, я позволил себе немного попереживать за судьбу Мусора, Севы и нелюдей, но потом решил, что раз с нами все в порядке, то и с ними тоже, и отбросил грустные мысли в самый пыльный уголок мозга. Чистота, как говорится, залог здоровья. Вот помоюсь, а потом будем и думу думать!

Но не успел я подставить намыленную голову под теплые струи, как сквозь шум воды до моих ушей донесся приглушенный стук в дверь. Следом в ванную комнату ворвался взбудораженный Кант в одних трусах, с встопорщенной бородой и с куском хлеба в руке.

— Милиция пришла! — заговорил он страшным шепотом. — Тебя спрашивают!

— Ты открыл? — спросил я, лихорадочно смывая шампунь.

— Нет. Они там орут, чтобы ты дверь открыл!

— О-о-о! Когда же все это кончится?

— Когда котлы у Цеденбала остынут, — сказал Кант и скрылся за дверью.

Мне же ничего не оставалось, как в спешке домываться и выскакивать в коридор.

В дверь действительно колотили. Вдобавок чей-то деловитый голос требовал, чтобы я открыл дверь, это милиция. На всякий случай я посмотрел в глазок и в самом деле увидел двоих милиционеров. Один из них был тот самый, который спрашивал у нас на лестничной площадке у лифта, не видели ли мы чего подозрительного.

Прежде чем открыть, я обернулся и увидел Канта, выглядывающего из кухни. Кант дожевал бутерброд и кивнул, дескать, можно открывать.

2

Молоденький милиционер замер в замахе, едва не стукнув кулаком меня вместо двери. Второй, чуть постарше, с видимыми следами начинающихся усов над верхней губой, козырнул:

— Добрый вечер, уважаемый. Почему не открываете?

Я развел руками. Вид мокрого человека, завернутого по пояс в полотенце, говорил сам за себя. Милиционер неловко хмыкнул.