Книга Загадка похищенной картины - Флёр Хичкок

Я принялась ждать.

Кажется, запись подходила к концу, когда я услышала, как к участку кто-то бежит. Не было слышно никаких криков. Это не Олли или Гетин, потому что шаги были очень тяжёлые. Я лежала неподвижно. Казалось, они ждали снаружи целую вечность.

Я лежала под куртками и прислушивалась. В дверях раздался треск и топот.

Запись закончилась. Остаётся надеяться, что они её слышали.

Послышался шёпот.

– Тише! – перебил другой голос.

Дверь медленно открылась. Из-под курток мне всё было видно. В дверях стояла женщина, оглядываясь по сторонам, а за ней возвышался мужчина огромного роста, которого я никогда прежде не видела. Я затаила дыхание.

Они прислушивались. Мой телефон запищал.

Наконец они бросились вперёд и ворвались в камеру, а я тут же захлопнула дверь лопатой для уборки снега. Кто-то закричал и навалился на дверь, но она была очень тяжёлой. К тому же на ней были большие засовы, и я застала их врасплох.

– Эй! – крикнула женщина, когда я повернула в дверях ключ.

Бум!

Звук выстрела в маленьком пространстве был оглушительным. Но старая дверь выдержала. В ней не появилось ни одного отверстия. Как и во мне.

Я села на пол, на гору из полицейских курток, и меня начало трясти.

Глава 28

Около часа спустя, когда я позвонила по номеру службы спасения из участка, они долго не могли ничего понять, а когда поняли, то сказали, что все полицейские находятся на ферме и разбираются с последствиями перестрелки, но они пришлют кого-нибудь, как только смогут.

Ещё через некоторое время в участок вошла женщина-полицейский Хелен. Она пришла пешком!

С ней был Гетин, они искали Олли.

– Хотите сказать, что он ещё не спустился вниз? – Я подумала о выстрелах. – Только не это!

– Не волнуйся, – сказала Хелен, – Олли прекрасно знает окрестности.

– И во всей долине нет лучшего наездника, – добавил Гетин.

– А как же Самсон? – вспомнила я.

– Кто такой Самсон? – спросила Хелен. Вид у неё был совершенно измождённый.

– Пони, на котором я спустилась вниз. Они, – я указала на камеру, – застрелили его. Мне пришлось его оставить… – Мой голос задрожал. После того как я сказала это вслух, в голове у меня возникла ужасная картина: Самсон в одиночестве истекает кровью на снегу.

– Думаешь, он ещё жив? – спросил Гетин.

– Не знаю, – ответила я, тщетно пытаясь сдержать слёзы.

Гетин выглядел смущённым, а Хелен подала мне бумажную салфетку.

– Сейчас у меня нет времени на раненых лошадей. Я уверена, с ним всё будет в порядке, – сказала Хелен, доставая рацию. – А те, которые в камере, они вооружены?

– Да, – ответила я и шмыгнула носом. – Но дверь очень прочная.

– Верно, – согласилась Хелен. – Её устанавливал мой отец. Но нам будет нелегко вытащить их оттуда. А мне платят не так уж много, чтобы пытаться это сделать.

Чуть позже, когда Хелен сделала около тысячи звонков и отдала мне весь чрезвычайный запас полицейского шоколадного печенья, появился папа Гетина на тракторе в сопровождении тёти Ви на квадроцикле. Папа Гетина объявил, что связь деревни с главной дорогой восстановлена.

Но он не видел Олли.

– О чём вы? – переспросила тётя Ви. У неё был такой же измученный вид, как у меня. Она была вся перепачкана в саже, промокла насквозь, а её лицо было совершенно белым. – Хотите сказать, что мой сын там, на горе, в эту метель? – Она прислонилась к трактору, и я увидела, как по её лицу потекли слёзы. А потом она протянула руки и крепко обняла меня.

– Вы уже видели конюшню? – спросила я.

Она кивнула, и её губы задрожали.

– Мы вывели всех лошадей. Олли их вывел.

Она снова кивнула.

– Олли очень решительный, – пробормотала я.

– Знаю, милая, как и ты, – ответила тётя тонким, дрожащим голосом. – Он весь в отца.

– Он найдёт дорогу, – добавила я, и сама хотела в это верить.

– Уверена, – солгала тётя, – да, я уверена.

Вскоре появились спасатели на внедорожниках и принялись искать Олли. Они были одеты во всё оранжевое и выглядели пугающе официально. Они говорили о мешках для трупов и носилках, и я представила безжизненное тело Олли, свисающее на тросе с вертолёта.

– Не думай об этом, – сказал Гетин.

Тётя Ви сидела в машине с руководителем спасательной группы. Я сидела рядом с ней, но не могла успокоиться, и мне было ужасно жаль Самсона.

– Тогда иди поищи его, – сказала она. – Я хочу остаться здесь, но уверена, что Гетин пойдёт с тобой.

Я чувствовала себя ужасно, оставляя её в машине, но мысли о Самсоне, истекающем кровью на снегу, не давали мне покоя. Я пообещала вернуться как можно скорее, а папа Гетина сказал, что поможет нам в поисках.

Мы взяли огромный синий трактор с прицепом и забились в кабину. В любое другое время это было бы увлекательным приключением. Я сказала, что пробегала по бетонному мосту без ограждений и мимо сарая, и папа Гетина сразу понял, куда нам ехать.

– Как выглядело место, где ты оставила пони?

Я попыталась описать ручей с крутыми берегами и плоскую равнину и тут сообразила, что пытаться искать Самсона – всё равно что искать иголку в стоге сена.

– К счастью, он тёмная лошадка, – пошутил папа Гетина, но никто не засмеялся.

Снегопад не прекращался, но стало светлее, и я заметила живую изгородь. Не знаю почему, но мне показалось, что это то самое место.

– Кажется, нам туда.

Папа Гетина остановил трактор, мы спустились на землю и отправились на поиски.

– Интересно, сколько снега успело выпасть за это время? – спросил Гетин.

Этот вопрос уже давно не давал мне покоя.

– Самсон стряхнет снег, – ответила я. – А если мне удалось тогда остановить кровь, значит… – Мой голос дрогнул.

Мы подошли к ручью, и Гетин нашёл то место, где мы с Самсоном пытались перебраться на другой берег.

– Следы копыт! – закричал папа Гетина, а секунду спустя крикнул: – Я нашёл его! Он жив!

Спотыкаясь в снегу, я побежала к Гетину, который вместе с отцом пытался очистить Самсона от снега. Он по-прежнему лежал на земле, но он был жив! Он расчистил вокруг себя участок земли и щипал зимнюю траву. Его шкура была покрыта тонким слоем снега, но он не превратился в айсберг.