Книга Самое ценное в жизни - Татьяна Герцик

Пора было прощаться. Обнял Татьяну за плечи и отвел подальше от шумной компании, с веселой надеждой готовившейся в дорогу.

– Будь осторожна, милая! – попросил сдавленным голосом. – И, ради Бога, возвращайся ко мне! Я без тебя не могу! – крепко, до боли, сдавил ее талию, лихорадочно притискивая к себе. Крепко поцеловал. – Звони мне каждый вечер на стационарный телефон, обязательно! Я буду ждать ровно в двенадцать ночи, ладно?!

Она кивнула, не в силах вымолвить в ответ ни слова. Как тяжело расставаться, хотя и знаешь, что это не навсегда.

Наконец Сергей пронзительно свистнул, напоминая, что все ждут лишь Татьяну. Владимир оторвался от нее и сделал шаг в сторону. Глотая слезы, она села на заднее сиденье к Юрию Георгиевичу, маша рукой оставшемуся на месте мужчине, пока он не скрылся из виду. Потом повернулась и невидящими глазами посмотрела перед собой, повторяя про себя его отчаянные слова, – возвращайся ко мне!

Неужели он боится того же, что и она? Надо было признаться ему, что давно его любит, наверняка тогда в его глазах не было бы такой безысходности. Вечером, когда будет ему звонить, обязательно скажет, что любит. Пусть так, как обычно говорят по телефону – небрежно и вскользь, но он обязательно поймет.

Они гнали машины без остановки, сменяя друг друга, почти двое суток. Татьяне пришлось вспомнить, что она тоже водитель и почти шесть часов провести за рулем. Когда прибыли в Хельсинки, был уже вечер третьего октября. Упав без сил в забронированном для нее номере отеля, проспала почти двенадцать часов. Проснулась и ужаснулась – стоял новый день. Звонить домой бесполезно: Владимир уже давно на работе.

В который раз пожалела, что сотовый бесполезен – село стояло в низине между высокими холмами и сигналы с окрестных вышек не проходили. Нужно строить отдельную вышку, а кому хочется зря тратить деньги? Ведь жителей в Охлопкове совсем немного.

Вечером, с трудом высчитав, что разница по времени составляет три часа, позвонила ровно в девять. К ее удивлению, их домашний телефон был занят. Она пыталась дозвониться полчаса, но бесполезно.

Удрученно отключила сотовый, не понимая, что произошло. С кем Владимир мог так долго говорить, да еще зная, что она должна позвонить в это, назначенное им самим, время?

На следующий день ровно в девять к отелю подъехал серебристый фургон с логотипом частной художественной галереи. Они дружной компанией разместились в его внутренностях и приехали в довольно просторное помещение. Один зал был полностью предназначен для выставки российских художников.

Мужчины начали решать, кто где что развешивает, стараясь оттяпать себе наиболее выигрышные местечки. Татьяна слушала молча, не вмешиваясь. Разгоревшийся спор властно прекратил Юрий Георгиевич, указав каждому его зону. Владелец галереи, худой длинный финн с непроизносимым именем и еще более непроизносимой фамилией, вертелся вокруг художницы, назойливо предлагая помощь на ломаном английском языке. Илья с Виктором понимающе переглядывались и с намеком подмигивали Татьяне, когда хозяин отворачивался.

Во время обильного обеда в ближайшем ресторане парни подначивали раздосадованную их глупыми шутками девушку:

– Не тушуйся, дорогая! Одна твоя улыбка – и дело в шляпе! – И дурашливо завздыхали, воздев к потолку глаза и руки. – Ну, почему мы не женщины? Насколько же им легче живется за крепкими мужскими спинами!

Татьяна сердито посмотрела на балаболов. Ссориться не хотелось, но настроения поддерживать их дурацкие вымыслы тоже не было. Разрезвившихся учеников призвал к порядку Юрий Георгиевич.

– Хватит, мальчики! – одного его строгого тона хватило, чтобы шалуны выпрямились и приняли благообразный взрослый вид. – Татьяна почтенная замужняя дама, видели ее мужа? Порядочный человек!

Он скептически посмотрел в сторону молодых художников, и те сразу поняли, что они под эту благородную категорию не подпадают. И ехидно добавил:

– А что касается возможности пожить безбедно за широкой мужской спиной, то не завидуйте, у вас тоже есть шансы. Часть владельцев галерей, в которых мы будем размещать картины, гм-м…, не совсем привычной для нас ориентации. Так что почаще хихикайте, так, как сейчас, и успех вам гарантирован! – И он коварно подмигнул.

У парней испуганно вытянулись лица.

– Ну, спасибочки, мэтр! Сосватали! У нас-то, Слава Богу, в этом смысле всё как обычно, без затей. Уж без подобного успеха мы как-нибудь проживем. Но насчет поклонников нашей звезды, – они сделали плавный жест в сторону Татьяны, – и прошлых, и будущих, мы уразумели, и впредь будем молчаливы, как рыбы!

С удовольствием доев непривычный, но очень вкусный ланч, пошли работать. К вечеру зал был готов к приему посетителей. Финн, не спускавший блестящих глаз с всё больше смущающейся Татьяны, попытался зазвать ее в ресторан, объясняясь на странной смеси английских и коверканных русских слов. Она мило отказалась, сославшись на усталость и поспешила скрыться за спинами спутников, дружно сомкнувшими ряды.

Вечером снова пыталась дозвониться до Владимира, и вновь напрасно. Слушая издевательские короткие гудки, изнывала от тоски. Что могло случиться? Когда она уезжала, с телефоном всё было в порядке. Ушла в номер, безнадежно опустив плечи, чуть не плача от огорчения и досады.

Наступил долгожданный день вернисажа. Вся группа, старательно принаряженная, встречала гостей в просторном холле. Мужчины были в смокингах, за исключением Сергея, который принципиально такие мелкобуржуазные вещи не носил. Он был в узких черных джинсах и черной шелковой рубашке с серебристым галстуком. На Танин взгляд, несколько вызывающе, но ему шло. Благодаря своей худобе и высокому росту он выглядел в таком наряде как изящный утомленный мальчик, и женские взгляды останавливались на нем чаще, чем на всех остальных. Да и не только женские.

Несколько мужчин с повадками переодетых женщин тоже попытались с ним познакомиться, но он резво от них улепетнул, на сей раз под защиту Татьяны.

Народу было не слишком много, но и не мало. Хозяин, получавший отдельную плату за вход, не скрывал удовлетворения. Русские художники были в моде, и нужно было ковать денежки. Посетители рассматривали картины, оставляли карточки с предложениями в кармашках рядом с особенно понравившимися работами и уходили, раскланявшись с художниками.

Но не все. Многие мужчины, прельщенные красивой художницей, оставались и приглашали ее в ресторан, в театр, на концерт. Татьяна смущенно улыбалась, стараясь не обидеть отказом потенциальных покупателей. Вальяжный Юрий Георгиевич с помощью жены на хорошем английском растолковывал кавалерам, что девушка замужем и что он лично обещал ее мужу проконтролировать, чтобы все было о'кей! Они смеялись, с сожалением поглядывая на зарумянившуюся красотку, но уходили без возражений.

Так прошло несколько дней. Днем эта бестолковая суета отвлекала и даже забавляла, привнося в жизнь некоторую пикантность. А вот вечером, после очередной безуспешной попытки дозвониться до Владимира, у Татьяны так падало настроение, что не хотелось ни с кем говорить. Она уныло размышляла, что же такое могло произойти. Не может же быть, чтобы он всю неделю разговаривал по вечерам, и как раз в условленное время! Поломка на линии? Что же ей делать? Подумав, послала ему телеграмму с одной горькой фразой – «не могу дозвониться, проверь телефон».