Книга Сны единорога - Камилла Бенко

– Двойным отражением, – ответил Ковало. И спустя ещё несколько наводящих вопросов Клэр узнала, что лунный свет на самом деле не что иное, как отражённый свет солнца. – Когда лунные лучи падают на шатёр-отражатель, – мужчина разгладил алюминиевую ткань шатра, похожую на фольгу, – он превращает лучи обратно в солнечный свет, отпугивая призраков и защищая нас, пока мы внутри.

Взглянув на шатёр-отражатель сейчас, Клэр мысленно поблагодарила за него кователей. Они помогли девочкам. Снова.

Солнце почти село, и сёстры поспешили укрыться в палатке. Они хорошенько её закрыли и положили у выхода Огненную кровь. Девочки без особого аппетита перекусили кексами («Наконец-то что-то не из козьего молока», – заметила Софи), после чего развернули свои спальные мешки. Клэр тут же залезла в свой, но Софи осталась сидеть и внимательно изучала некоторые из карт Акилы, которые они нашли в её рюкзаке.

– Она отметила две точки, – сказала сестра, медленно накручивая на палец кончик своего хвостика. – Обе на севере. Так, может, нам стоит отправиться туда? – Она с шумом перелистнула страницу.

Клэр между тем вертела в руках узел из гривы единорога и держала ухо востро. Ночное время хорошо только тем, что поблизости не станут околачиваться ни Роялисты, ни самоцветчики, ведь темнота кишит призраками. И всё же Клэр прислушивалась к каждому звуку и шороху. Там, дома, сейчас стояло раннее лето, только-только начинали жужжать комары. Но здесь сухая листва шуршала и опадала на землю, срываемая жестоким ветром. Клэр поёжилась.

– Не волнуйся, – успокоила её Софи, пристально глядя на неё поверх карты. – Это лишь лесное напоминание.

– Что-что?

– Так земледельцы называют звук, который ты слышишь. Звук ветра в кронах деревьев. – Софи кивнула в сторону выхода.

– О чём он напоминает? – спросила Клэр, рассчитывая на хорошую историю, которая позволит ей отвлечься.

– Что нужно верить в мечту, – ответила Софи. Затем повторила опять, растягивая слово до тех пор, пока оно не зазвучало как завывание ветра: – Мечту-у, мечту-у-у, мечту-у-у-у-у. – Она посмотрела на Клэр, просияв. – Мне очень нравится это поверье. Это Нэт мне про него рассказал.

В глазах Клэр вспыхнула искорка удивления. Она совсем забыла, как это с ней часто бывало, что Софи знакома с Нэтом и Сеной дольше, чем она. У них были общие воспоминания, в которых не было Клэр. В первый день их путешествия в Горнопристанище девочка спросила сестру о царапинах, в которых у неё были все ноги. О тех самых царапинах, из-за которых Софи разругалась с мамой в галерее Виндемира в пух и прах. Сестра тогда пустилась в лихой и шумный рассказ о том, как она случайно намочила цепкую ежевику и сколько тогда потребовалось земледельческих чудес Фрэнсиса и Нэта, чтобы высвободить её из объятий куста, и как Сена хохотала до тех пор, пока у неё на глазах не проступили слёзы.

Ворочаясь в своём спальном мешке с боку на бок, Клэр сомневалась, что ей вообще удастся сегодня заснуть – столько в её голове было тревожных мыслей о Роялистах, призраках и войне. Об Акиле и Ковало. О Нэте и Сене. Но путешествие её утомило, и у неё болели ноги. Зная, что Софи за ней присмотрит, она наконец задремала под успокаивающее шуршание карты.

К тому моменту, когда её глаза открылись снова, что-то изменилось. У неё перехватило дыхание – Софи?

Она резко поднялась в своём спальнике и увидела, что сестра свернулась калачиком рядом с ней. Её грудь спокойно поднималась и опускалась, и из неё то и дело вырывались громкие всхрапы. Сердце Клэр снова забилось в своём привычном ритме. Софи была по-прежнему здесь. Она никуда не ушла. Но тогда… что же её разбудило?

Снаружи палатки пробежала вспышка света.

Она чуть не окликнула Софи, но что, если это фонарь Роялиста?.. Она сидела, не шевелясь. Она разрывалась между желанием выглянуть наружу и желанием затаиться внутри. Ей было ненавистно не знать, что там, за тканью.

Быстро проверив, что карандаш по-прежнему у неё за ухом, Клэр вылезла из спального мешка. Девочка крадучись приблизилась к выходу, следя за тем, чтобы не задеть Огненную кровь. Как можно тише она расстегнула один из металлических крючков и выглянула из палатки.

Снаружи никого не было.

Где-то далеко-далеко грянул гром.

Их лагерь выглядел вполне обычно.

Но только она собралась закрыть за собой шатёр, как молния сверкнула опять. Она вспыхнула где-то вдали. Так далеко, что сёстры могли не бояться грозового дождя.

Но дыхание у Клэр перехватило не поэтому: во вспышке той молнии на мгновение сверкнуло что-то ещё.

Она увидела едва уловимое движение. Лёгкую пульсацию света во тьме. На секунду ей показалось возможным, что на берегу стояло и пило из реки создание, быстрое, как пенистые воды Роны.

Сладостное чувство наполнило Клэр, тёплое и тягучее, как мёд. И на секунду какая-то её часть подумала, что это движение было не просто игрой звёздного света. Что, возможно… только возможно…

Возможно ли, что это единорог?

Сердце Клэр подскочило к горлу. Она с опаской сделала шаг из палатки и заморгала.

Река была просто рекой.

Она вздохнула. У неё просто разыгралось воображение.

Вот только… Ага! На бревне недалеко от шатра сверкали длинные серебристые пряди.

Прежде их там не было.

Внутри Клэр кристаллизовался интерес, причудливый и хрупкий, словно снежинка. Единорог здесь. Во всяком случае, он был здесь.

– Соф… – Клэр замолчала, не дав себе договорить.

Это её шанс доказать старшей сестре, что она не трусиха. И если она найдёт единорога первая, то сможет попросить его отдать сестре её чудесную силу. Возможно даже, что к тому моменту, когда проснётся Софи, они обе будут самоцветчицами.

Клэр как можно осторожнее вернулась в палатку и взяла рюкзак сестры. Она бесшумно вытащила из него изящную флейту. В её руке она была прохладной, как капля дождя. Скорее всего, когда девочка играла на ней в первый раз, она была слишком далеко от единорога, чтобы он её услышал.

Клэр выскользнула обратно из палатки. Она отошла от неё на несколько метров и остановилась на поляне в том месте, где ранее видела пряди гривы. Казалось, гроза прошла мимо них, но воздух по-прежнему был тяжёлым и душным. Поднося флейту к губам, она подумала: «Верю в мечту».

И, позволив собраться внутри её всем самым сокровенным мечтам и надеждам, дунула…

Из флейты не вырвалось ни звука. Не было поблизости и какого-либо движения.

Она отняла флейту от губ, позволив державшей её руке безжизненно повиснуть. Ей следовало бы уже привыкнуть к разочарованию, но оно ощущалось как никогда ярко и остро. Она присела на корточки, чтобы собрать новые волосы из гривы единорога. Они идеально сочетались с теми, что уже были собраны в узел, который лежал у неё в кармане.

«Ты действительно так просто сдашься?»