Книга Побег - Бекс Хоган

Однако отсутствие правящей семьи привело не к миру, а к анархии, охватившей Западные острова и превратившей их в хаос беззакония. Разгорелась бессмысленная война, в которой король Востока попытался претендовать на Западный трон, но при этом обе стороны несли потери до тех пор, пока король Востока не отступил.

И где тут что сказано про хранителей королевской родословной?

Даже не знаю, с чего начать.

– Королей Запада не стало.

Взгляд Грейс вспыхивает возбуждением. Очевидно, с каким облегчением она наконец делится своей тайной.

– Нет, один выживший был. Слуга помог младшему принцу спрятаться, а потом отвез подальше в безопасное место. Этот слуга был моим предком, и с тех пор наш род защищает наследников крови.

– Твой род? Грейс, не сходи с ума.

Откуда она этого набралась?

– Я знаю, как это звучит, но это правда. Последнюю наследницу мы потеряли чуть больше двадцати лет назад, когда я была еще ребенком. Она просто в один прекрасный день исчезла, и целью моей жизни стала попытка узнать, что с ней произошло. Вот почему я вступила в команду «Девы», чтобы посетить места, иначе для меня закрытые, и расширить круг поисков.

У меня в груди образовывается комок.

– Зачем ты мне это рассказываешь? И почему именно сейчас?

Грейс нервно теребит нитку на рукаве, делает глубокий вздох и смотрит мне прямо в глаза.

– Потому что я думаю, что ты и есть та последняя наследница крови. Вообще-то я в этом уверена.

Я открываю рот, но никаких слов из него не вылетает. В конце концов, мне удается нечто вроде:

– Безумие какое-то…

Грейс улыбается с таким понимающим видом, будто я реагирую точно так, как она ожидала.

– Когда я ступила на «Деву», мне было шестнадцать. Моя подготовка в качестве хранительницы закончилась. Хотя моих талантов хватило, чтобы меня взяли на борт, твоему папаше я нисколько не понравилась. Но я старалась добиться расположения команды, понимая, насколько мне важно стать одной из них. А потом у меня было Посвящение. – Она делает паузу и вздыхает. – Адлер всегда был проницательным гадом, видел все наши слабости. Я думала, что перехитрила его, утаила свои. Однако на последнем испытании он собрал всех своих старших Змей, включая Клива, и заставил меня с ними драться. Чтобы сохранить свое место на судне, я должна была победить равных себе, публично их унизить и тем самым отказаться от попыток быть принятой ими. К тому моменту, когда дело было сделано, я поняла, что у меня не осталось друзей, и оказалась права. Но оно того стоило. Я стала Змеей. Теперь я могла приступить к настоящей работе. И знаешь, какой стала моя первая миссия? Присматривать за тобой. – Ее улыбка растянулась до ушей, и она смотрит на меня с неподдельной теплотой. – Я так злилась, вынужденная торчать с капитанской дочкой, что чуть было не решила бросить судно и продолжить поиски каким-нибудь иным способом. Но тут однажды мы с тобой упражнялись в рукопашке. Ты была одета для этого совершенно по-дурацки, и я не выдержала. Я велела тебе раздеться до белья и подвязать волосы так, чтобы они не падали тебе на лицо. Если уж тренироваться, то тренироваться как следует. В тот день я впервые заметила твою родинку, и все изменилось. Я искала женщину, а наткнулась на ее ребенка. Потому что сомнений быть не могло. Все известные наследники королевского рода Запада рождаются с родинкой в виде лунного серпа.

Я помню тот день. Мне отчаянно хотелось произвести на нее впечатление. Мне было всего одиннадцать, и я смотрела на Грейс с почти слепым обожанием. Я так радовалась, что отец счел меня достойной учиться у нее. Если бы она приказала, готова была раздеться догола и постричься налысо. Больно узнать, что мое воспитание было для Грейс наказанием, а не честью. Мне приходится заставлять себя фокусироваться на самой важной части ее истории, на той, где я оказываюсь уроженкой Запада да еще королевских кровей.

– Но ты же ведь в курсе, что это невозможно? – Я стараюсь, чтобы мой вопрос прозвучал помягче, потому что она кажется мне такой искренней. – Ты ведь знаешь, кто мой отец.

– А знаешь ли ты, кем была твоя мать? – Тут она меня подловила и сознает это. – Кто скажет, что твой отец не мог, сам того не ведая, влюбиться в принцессу Запада, ту женщину, которая пропала за двадцать лет до того, как я тебя встретила?

– Это всего лишь предположение, – возражаю я, все еще не веря в то, что подобное возможно. Однако зерно сомнений уже посеяно.

– Может быть. Но я точно знаю, что последний раз ее видели на Восьмом острове. Потом она каким-то образом исчезла. Никто не знает, что произошло, и хранители, разумеется, с тех пор не прекращали поисков, однако до нас доходили лишь слухи, и один из них гласил, будто ее видели с мужчиной и ребенком. Это было почти восемнадцать лет назад. А тут ты со своей родинкой.

– Думаешь, тот мужчина был моим отцом? Это невозможно. Он бы ни за что не стал заходить в западные воды, а тем более высаживаться на островах.

Похоже, моя логика Грейс не беспокоит.

– Я не говорю, что знаю все ответы. Я знаю только то, что у тебя есть родинка. Ты – потомок королевского рода Запада.

Мой скептицизм пока не готов утихомириться.

– Ты не находишь, что все это уж больно кстати? Ты ищешь королевну, и вот я, здравствуйте, прямо на том корабле, который ты выбираешь?

Она игнорирует мой сарказм.

– То, что ты считаешь совпадением, я называю судьбой.

Я глубоко дышу.

– Допустим, ты права, просто допустим, – поспешно добавляю я. – Что ты будешь со мной делать?

– Хранители защищали потомков не одну сотню лет, веря в то, что однажды трон будет снова занят, а мир на Западных островах восстановлен. – Она видит смятение на моем лице и спешит продолжить: – Но для меня это стало уже чем-то большим. Ты спрашивала, почему я осталась Змеей? Из-за тебя. Я научила тебя всему, что знаю, наблюдала за тобой, защищала. Но ты уже не ребенок. Я очень горжусь той женщиной, в которую ты превратилась, Марианна. Захочешь ты претендовать на свой трон или нет, моя верность, моя преданность пребудут с тобой. Куда бы нас ни забросило, я буду рядом до конца.

Она берет меня за руку и сжимает с такой любовью, что я еле сдерживаюсь.

Что я могу после этого возразить? Абсурд происходящего очевиден, но в нем столько пугающей неопределенности, что я начинаю задумываться. Грейс свято верит, хотя, как я понимаю, вера для нее – все. Злоба, которую я по отношению к ней испытывала, покидает меня, соскальзывает, как накидка с плеч. Эта злоба изначально предназначалась не ей, и у меня больше нет сил отталкивать мою единственную подругу. Тем более после подобного выражения преданности.

– И я рада, что ты здесь.

– Я тоже, – говорит она с улыбкой, светлее которой я давно не видела. – Только не думаю, что тебе стоит об этом кому-нибудь рассказывать. Пока мы не поймем, кому можно верить.