Книга Молодой бог - Henry Stewart

шутка? — выдал я, продолжая улыбаться, будто сейчас выпрыгнет ведущая BBC и скажет, что меня разыграли.

Мой мозг отказывался сопоставлять хоть что-то, но сердце очнулось раньше, и помог ему испуганный взгляд Майкрофта. Холмс никогда так не выглядел. Правда коснулась моего плеча слишком рано. Если бы меня разыгрывали, Майкрофт был бы совершенно спокоен. Я развернулся на ватных ногах и еле как заскочил в ближайший туалет, закрыв за собой дверь. Меня вырвало в раковину. Я не успел дойти до унитаза. Однако второй поток я отправил куда надо. Я просто рухнул на холодный пол и позволил организму выпустить весь стресс. Пока всё происходило, я не мог понять где реальность. Я догадался лишь, что у меня крайняя стадия шока, когда мозг пытается отключить тебя, дабы сохранить информацию в целости. Но я не мог провалиться в никуда, пока из меня вылетали кишки. Отдалённый стук в дверь, кто-то ломится. Мне плевать, я вообще не здесь. Но где тогда? Больше нечему выходить. Я приложил все усилия, чтобы подняться и промыть своё лицо и рот. Непривлекательный труп из меня получится, если я откинусь, не умывшись. Дверь отлетела в сторону, и в тот самый миг я понял, что ухожу.

Прорвавшись таки в реальность, я заметил, что лежу в больничном крыле на кровати для пациентов. В левую руку мне вливали какой-то раствор. Зачем? Ах, точно. У меня был шок, и, видимо, достаточно сильный раз организм пришлось прочищать. Оценив своё состояние, мне пришлось вспомнить почему я вообще оказался в этой ситуации. Было даже немного любопытно прокручивать в голове видоизменённые воспоминания. Мой мозг просто молодец! Что за предусмотрительная вещь! Я помнил лишь то, что Джеймс Мориарти, супер преступник, трахнул меня в клубе «Молодой бог». А ещё он сказал что-то, что изменило моё видение мира. Что-то, что являлось абсурдным, но и в тоже время возможным. Он как-то связан со мной. Я старался вспомнить почему, а тем временем сумрак накрыл нашу базу и повсюду повключались фонари. Интересно, сколько я был без сознания?

Он произнёс моё имя. Он сказал: «Эдвард… ну и фамилия… Портер». А также заверил, что фамилия Мориарти будет звучать лучше. Я вздрогнул, когда смог выудить запретный травмирующий кадр из памяти, а ещё потому, что в комнату зашёл Майкрофт.

Я сел в постели и уставился на него будто в первый раз. Тело облилось холодным потом, а затем его засунули в печь. Мне стало непривычно страшно, и на какое-то мгновение показалось, что единственное спасение — это мистер Британское правительство. Политик прислонил свой зонт-трость к стулу, стоявшему рядом со шкафчиком, а сам сел на стул около моей кровати. Следующая моя эмоция появилась так неожиданно, что я не успел её осознать и остановить:

— Ты не говорил мне ничего! — я встал на колени прямо на кровати и навис над Майкрофтом как огромная грозовая туча над городом. — КАК ТЫ МОГ СКРЫТЬ ОТ МЕНЯ ТАКОЕ?!

Майкрофт не спешил устанавливать со мной зрительный контакт. Он даже ногу на ногу не закинул, как делал обычно. Более того, он сложил пальцы рук в замок и зажал его между ног. Холмс старший явно был не готов к такому повороту событий и, я надеюсь, чувствовал хоть каплю вины.

— Ты хочешь услышать всё? И с самого начала? — голос Майкрофта звучал необычайно тускло и чуть хрипел. Он прокашлялся.

Я посмотрел на него так, словно это он виновник всех катаклизмов и глобальных проблем. Он что думал, что я… Боже! Как я возмутился!

— Тогда, пожалуй, я начну. — неуверенно проговорил Холмс, поднимая таки на меня усталые глаза. Я чуть осел на пятки и стал дышать ровнее. — Я… — он замолчал на секунду, бегая глазами по потолку. — не желал, чтобы ты узнал всё вот так…

— А как? М? — я скрестил руки на груди. — Лет в тридцать? Или когда это будет выгодно правительству?

— Тогда, — Майкрофт пропустил мои слова мимо ушей, заглушая их своим голосом. — когда ты был бы готов. Сейчас ты был не готов. — я выпучил на него свои глаза и был готов сорваться с места, схватить этот долбанный зонтик и… — Вспомни свою реакцию. — Майкрофт старался говорить мягче, но видимо последние события тоже выбили его из колеи. Он то и дело перескакивал на несколько тонов выше.

— Всё могло быть лучше! — возразил я, стараясь поставить Холмсу мат. — Просто мой мозг воспринял это так, потому что… — я пытался. — Я уже встречался с ним.

Глаза Майкрофта тут же расширились, а губы чуть приоткрылись. Он выпрямился и чуть поддался вперёд.

— Где? — да, логичный вопрос.

— Это с ним я тогда… в «Молодом боге»… — я осёкся и полностью упал на подушки, ибо вся суть ситуации только что приняла облик у меня в сознании. Боже! Зачем я это сказал?! Лицо у политика было такое же как и у меня, когда я только узнал с кем был мой первый раз.

— Ты уверен? — он смог выдавить лишь это.

Я, заливаясь краской, кивнул.

— Почему ты мне сразу не сказал? — строгость в голосе Майкрофта привела меня снова в ярость.

— Тоже могу спросить у тебя.

Майкрофт уронил голову в ладони и с силой потёр лицо.

— Ладно. — он поднял на меня глаза. В них расплескался шок. — Боже… — ага, вот именно. — Чуть больше пяти лет назад к нам обратилась некая Элизабет Портер. — он перешёл к рассказу так быстро, что я перестал дышать, когда услышал имя матери. — Ты знаешь, что она устроила тебя сюда. Но не знаешь почему. Я заинтересовался вашим делом, поэтому она рассказала, что её, якобы, мужа убили, а за ней и её сыном идёт охота. — я прирос к кровати не в силах пошевелить и пальцем. — Туманное прошлое её партнёра, коим являлся Адам Грей, послужило подсказкой. Мы выяснили, что твой отец был одним из главных организаторов поставки компонентов для бомб террористам, перевозимых в составах поездов. Так как он был начальником станции, проворачивать это было легче. — я решил пока не падать снова в обморок, а дослушать весь этот пипец до конца. — Но потом он покинул бизнес, что в значительной мере повлияло на весь сбыт. Его не смогли заставить вернуться, поэтому убили. — Майкрофт замолчал, наблюдая за моей реакцией. Я смотрел ему в ответ, молча сглатывая.

— Почему он ушёл? — я всё-таки решил подать голос, так как тишина была невыносима.

— Мы не знаем. — Майкрофт пожал плечами. — Но твоя мать считала, что из-за личных переживаний.

— Боялся за нас с мамой? —