Книга (Не)Кулинарная книга. Писательская кухня на Бородинском поле - Татьяна Соломатина

Снова отправили мясо в бульон, поставили на огонь. Заправили тушёным соусом (мой вариант) или горячим обжаренным салатом (Ленкин). Отправляем туда нарезанную капусту и молодую фасоль стручками. Готово? Молодые капуста и фасоль готовы очень скоро. Выжимаем туда сок одного лимона.

Снимайте.

Ну и не забудьте посолить.

Ленка щедра на всякие перцы и соли. Я – не очень. Тут кто как любит.

Подавать летний борщ точно так же, как и зимний. Налили в тарелку. Сверху – свежую зелень порубленную. Ещё сверху – порцию жарено-тушёной свеклы. И вот уже совсем сверху – сметаны. Вот ледяной водки рюмку опрокинули – и закусываем! Да-да, оперируем горячими закусками, как недобитые большевиками помещики.

Люди, поевшие летнего борща, становятся добрее и лучше. Их настигает такой же катарсис, как после прослушивания оперы под открытыми небесами на Мальте. Даже самое кривое бревно, не поддающееся оцилиндровке опытным столяром-плотником, поев такого борща, на секундочку, да и почувствует какое-то неясное томление за грудиной. И пейзанина и пролетария бросит в пот и что-то смутное, откуда-то из других миров, заноет слабенько под черепом. Они, конечно, подумают, что это от водки и горячей еды. Но томится и ноет на самом деле душа, не понимающая, отчего она лишена возможности летать и петь во весь свой прекрасный голос. Уснут брёвнами добрые обыватели, и снова задохнётся в летаргии прекрасная человеческая суть. А дон Хуан с доном Хенаро будут до рассвета трепаться телами о том, чего маленькому Кастанеде никогда не сдюжить. И не окучить. И на человеческий не перевести.

Есть три вещи, которые я не могу понять: почему Ленка не замужем (нет, она там неоднократно бывала, но это не считается); почему иные бабы считают приготовление еды «тратой времени» (по телефону с подругой, а то и вовсе с незнакомыми людьми в Интернете больше его действительно бессмысленно тратите; а мужики никогда не считают приготовление еды «тратой времени»); почему люди замешивают свеклу/буряк сразу в кастрюлю.

На ЛЕТНИЙ БОРЩ: индейка, молодая свекла с ботвой, молодая морковь с ботвой, корень петрушки, стебель сельдерея, перец болгарский, помидоры, лук репчатый, крымский лук, лук-порей, зелёный лук, чеснок, фасоль в стручках, лимон, укроп, зелень петрушки, капуста белокочанная молодая, растительное масло (оливковое), соль, специи, сметана.

Окрошка

Окрошка приготовляется в несколько шутовском состоянии сознания. Потому что, – ну согласитесь! – кто в здравом рассудке заправляет салат типа оливье квасом? Потому окрошка – это большой дом, в котором собралась большая компания (лучше – семья). Окрошка – это жаркое лето, и комары да мухи, да оводы, да слепни – уже всем за день порядком поднадоели. И водка выпита до капельки вчера. Вчерашняя. А сегодняшняя лежит в морозилке. И хотя уже принимали и сегодня. И некоторые гости спали на газоне, в тени берёз. А жёны и бабы их(ние) судачили на скамейке в тени каштана. А дети – хоть и не пили водку, – но вели себя хуже кротов в тени сосен… А потом: «Паап, ну пошли на рееечку!» А папа уже куда угодно готов, отползая в тень берёз, лишь бы «эта» из сумрака каштана не вышла и не включила бензопилу. Короче: окрошка – блюдо семейное. Во спасение мужиков от баб, себя – от детей. Тёткам руки и языки есть чем занять – главное цель обозначить. Каждая же, как известно, готовит Самую Лучшую Окрошку! И пусть они друг друга на кухне хоть поубивают. Тут главное – тихонечко похитить кое-что из морозилки и незаметно ускользнуть во двор. Там тихо. Мужики с недорослями на воды отправились. И можно тихо потягивать, покуривая и блаженно зависать в недолгом покое, отгоняя от себя назойливую муху «на кой?!»

На кой снова все собрались?! На фига козе родня, когда и без родни сосед на газонокосилке с утра до ночи наяривает?! Зачем дуре друзья, когда и врагов достаточно? Как это нездорово, что все вы здесь сегодня собрались! Вы же все обеспеченные люди со своими домами и квартирами? Подумаешь, ляпнула из вежливости: «а не собраться ли нам всем в субботу?»! Что ж вы-то такие невоспитанные, что взяли – и приехали! Мне что теперь, за Уральский хребет перебираться, раз вам сто первый уже не крюк, собаки бешеные!

А дети? Самое худшее в вас – это ваши дети. Они бегают. Они орут противными голосами. «Нумааам!». Почему вы не научили ваших нумааамов, что пока взрослые говорят – они молчат. Они смиренно ждут паузы в разговоре взрослых! Почему вы не научили их элементарным правилам поведения? Почему ваши гнусавые, писклявые нууумамы хватают без спросу своими грязными лапами всё, что им вздумается?! Тут кругом антиквариат, между прочим. А вы, бабуленька, совсем мышей не ловите? Что значит «он хочет!»? Вы что уже по старости лет запамятовали слово «нельзя!»? Это очень важное слово. Впоследствии оно не единожды спасёт вашему внучку жизнь. Или жизни тех, кто с ним рядом – и это, возможно, куда важнее. Что? Да! Да, я жадная. Да, я жадная, потому что набор этих аптекарских пузырьков с двуглавыми орлами стоил мне всех роялти с первого завода «Психоза». Двадцать тысяч. Да нет, не рублей! Двадцать тысяч – то как раз первый тираж «Психоза». А мне таки платят не совсем, чтоб по рублю с экземпляра. Так что да, я жадная. Но даже не это главное, бабуленька! Слышите рёв? Это ваш нумааам орёт. Ваш нубаааб. Он мало того, что раскрошил мой антиквариат – и я теперь хрен где найду такой, самый крохотный пузырёк. Так он себе ещё и ручечки свои кривые порезал. Бегите, бегите быстрее! Сейчас он себе осколками глазик выколет! Или сожрёт стекло.

Самое худшее в вас – ваши дети. Потому что они ваше продолжение. Вы никогда не слушаете. Среди вас даже нет тех, кто ждёт своей очереди заговорить. Почему они орут и руками размахивают? Вы же их учили правильно себя вести? Мои ж вы умницы и умники! А на себя давно со стороны смотрели? Кто сейчас гнусаво орал и маникюром припадочно мельтешил? Кто прервал мой разговор истерическим воплем: «Что можно попить?!». Кому? Ему? Этому восьмилетнему лосю? Ну нехай из лужи за оврагом полакает. Нет. Кока-колы нет. Есть вода из колодца. Да. Дай ему ведро, пусть идёт к колодцу. Нет? Он не сможет? Пусть от обезвоживания помирает рядом с колодцем. Не-е-ет. Это не я злая. Это ты – дура. Когда рядом дуры – я злая. Ты не дура? Значит у тебя проблемы с памятью. Ты у меня который раз в доме? Двадцатый? Сто двадцатый? Вот сто двадцать раз я тебе уже и говорила, что вода у нас в кране из колодца. А кока-колы не бывает. Есть квас. Не пьёт квас? Ну и пидорас. Да что ты глаза косишь свои большие и прозрачные?! Это слово он уже и без тебя в настенном школьно-туалетном дайджесте прочитал. А ведро из колодца он без тебя не вытащит. То есть – ты так думаешь.

Ребёнок, достигший возраста самостоятельной ходьбы на горшок, не имеет права на дополнительный уход в моём доме. Он не имеет права перебивать, вмешиваться в разговоры взрослых и говорить: «это слово нельзя говорить!». Но кто расскажет «Мцыри» наизусть – тому можно всё. Даже смотреть порнуху в моей спальне. Что, разбежались, трусы? Эй, шестнадцатилетний племянничек, мать твою за ногу! Вернись, томик Михалюрьича дам. Выучишь за часок стишок, вся моя коллекция порнухи – твоя! Я её годами собирала. Я – эстет и ценитель. Аттракцион небывалой щедрости. «Мцыри» в обмен на лучшие образчики неистового Рокко Сифреди… Мама твоя упала в обморок. Ну, обдай её из керхера. Жаль только что она упала в обморок от того, что я порнуху нумаааму предложила, а не потому что он о шикарной поэме Лермонтова понятия не имеет. Или, может, выпила много? А тут жара.