Книга Assassin's Creed. Отверженный - Оливер Боуден

– И все равно твое рвение отомстить мешает тебе рассуждать здраво.

Я опять презрительно фыркнул:

– Кто бы говорил, Реджинальд! Твое страстное увлечение Теми, Кто Пришел Раньше – оно вообще согласуется с целями и задачами тамплиеров?

– Конечно.

– Ты серьезно? А ты уверен, что ради этого увлечения не манкировал другими своими обязанностями? Скажи, Реджинальд, много ли писем ты написал за последнее время? Отчетов? Сколько книг прочел?

– Предостаточно! – возмущенно бросил он.

– Я имею в виду не те, что связаны с твоим увлечением, – добавил я.

Он вспыхнул и стал похож на рассерженного гостя, которому за обедом подали недожаренное мясо.

– Однако я здесь, с тобой, – напомнил он.

– Конечно, Реджинальд, – примирительно сказал я.

В этот момент я заметил тонкую струйку дыма, вьющуюся над деревьями.

– Вижу дым над деревьями. Возможно, хижина Дигвида там…

Я едва успел произнести эти слова, как увидел всадника. Вынырнув из ельника, он поднимался по склону отдаленного холма.

– Реджинальд, смотри! Ты его видишь?

Я навел на резкость. Естественно, всадник находился далеко и ехал спиной к нам. Но мне показалось, что я хорошо разглядел его уши. Они у него были заостренными.

– Одного я вижу, – сказал Реджинальд. – Но где второй?

– В хижине, где же еще? – ответил я, натягивая поводья. – Едем!

3

Мы подъехали к убежищу Дигвида минут через двадцать. Двадцать минут, в течение которых я нещадно гнал свою лошадь, заставляя ее перепрыгивать через поваленные деревья и сорванные ветром ветви. Реджинальд отстал, но мне было некогда его дожидаться. Я мчался туда, где заметил дым, – к хижине, где вскоре увижу Дигвида. В этом я не сомневался.

Но каким я его увижу? Живым или мертвым? Хозяин магазина говорил, что Дигвидом интересовались двое. Мы пока что видели только одного, поэтому мне не терпелось разузнать про второго. Может, он уже уехал? Или все еще находился в хижине?

Вскоре я увидел само строение. Оно стояло на опушке, со всех сторон окруженное лесом. Нехитрая приземистая постройка, возле которой топталась привязанная лошадь. Хижина глядела на лес своим единственным окном. Из трубы поднимался дым. Дверь была распахнута настежь. Не успел я выехать на эту опушку, как из хижины послышался пронзительный крик. Я направил лошадь прямо к двери, на ходу выхватывая меч. Мы шумно подъехали к дому. Я привстал в седле и заглянул внутрь.

Дигвида я увидел привязанным к стулу, ссутулившимся, с запрокинутой головой. Я с трудом его узнал – лицо бывшего отцовского камердинера превратилось в окровавленную маску. Губы Джека шевелились – он был, несомненно, жив. Над ним застыл человек с кинжалом. Кривое, зазубренное лезвие было густо залито кровью. Палачу оставалось только взмахнуть кинжалом и перерезать Дигвиду горло.

Мне еще не доводилось превращать меч в копье. И по-моему, это не самое идеальное для него применение. Однако в тот момент мне прежде всего нужно было предотвратить убийство. Я рассчитывал на разговор с Джеком. И потом, если уж кому и убивать Дигвида – так это мне. Словом, я метнул меч, мысленно превратив его в копье. Бросок получился не слишком сильным, но меч попал в цель. Лезвие ударило в руку убийцы как раз в тот момент, когда он был готов нанести решающий удар. Человек зашатался, взвыв от боли. Я мгновенно спрыгнул с лошади, вбежал в хижину, перекувырнулся и успел подхватить свой короткий меч.

Этих мгновений оказалось достаточно для спасения Дигвида.

Я очутился напротив него. Руки и ноги Джека были крепко привязаны к стулу; все веревки – в крови. Кровью была залита и вся его изорванная одежда, казавшаяся из-за этого черной. Губы Дигвида и сейчас шевелились. Его глаза медленно переместились, остановившись на мне. Интересно, о чем он подумал, увидев меня? Узнал ли, кто перед ним? Что ощутил: жгучее чувство вины или вспышку надежды?

Хижина имела и второе окошко, выходившее, так сказать, на задворки. Повернувшись туда, я успел увидеть лишь ноги истязателя. Потом он с глухим стуком упал на землю. Повторять его путь было опасно. Я бросился к двери, выбежал наружу и пустился в погоню. Реджинальд был уже на подъезде к хижине. Он заметил беглеца. То, что Реджинальд находился в седле, давало ему лучший обзор. Вскинув лук, он прицелился.

– Не стреляй! – заорал я, но он успел выстрелить и тоже закричал – от досады.

Стрела пролетела далеко от цели.

– Если бы не ты, я бы его уложил! – недовольно бросил мне Реджинальд. – А теперь ищи иголку в стоге сена.

Я завернул за угол хижины. Ноги утопали в трескучем ковре сухой хвои. Фигура беглеца скрылась между деревьями.

– Реджинальд, Дигвид нужен мне живым, – отдышавшись, произнес я. – Он в хижине. Стереги его до моего возвращения.

И бросился в лес.

Кустарники цеплялись за ноги, ветви норовили ударить по лицу. Равнодушный к их атакам, я несся вперед, сжимая в руке короткий меч. Впереди, среди листвы, мелькала темная фигура. Мы оба двигались отнюдь не бесшумно и без грациозности, свойственной оленям и ланям.

Наверное, в моем противнике было еще меньше грациозности, чем во мне. Да и двигался он медленнее, поскольку я его нагонял.

– Ты был там? – крикнул я на бегу. – Ты был в нашем доме, когда убивали моего отца?

– Нет, мальчик, не имел удовольствия, – ответил он, обернувшись через плечо. – О, как бы мне хотелось там быть! Но я сделал свою часть работы. Я был… посредником.

Манера разговора выдавала в моем противнике уроженца западных графств. Так вот кто шантажировал Дигвида! Наверняка он же угрожал Вайолет и показывал ей «жуткого вида нож».

– Остановись и прими бой! – крикнул я. – Ты же такой охотник до крови семейства Кенуэй. Давай проверим, сумеешь ли ты пролить мою!

Я был проворнее его. Быстрее. Расстояние между нами значительно сократилось. Он говорил с хрипотцой и присвистом, что свидетельствовало о его усталости. Мой противник сознавал: еще минута-две – и я его догоню. Он решил не растрачивать силы на бег, а вступить со мной в поединок. Отодвинув последнюю преграду в виде раскидистой ветки, он выскочил на полянку. Там он стремительно повернулся, держа наготове уже знакомый мне кинжал. Да, такое оружие могло испугать, особенно слабых женщин. Лицо у него было землистого цвета, испещренное оспинами. Он тяжело дышал, рукавом вытирая пол со лба. Шляпу он потерял на бегу. Его коротко стриженные седеющие волосы тоже были мокрыми от пота. Его плащ точно соответствовал описанию хозяина магазина. Сквозь дыры просвечивал красный армейский мундир.

– Значит, ты британский солдат, – сказал я.

– Носить форму не значит служить, – огрызнулся он. – Я служу не королеве.

– Тогда кому же? Кому ты верен? Уж не ассасинам ли?