Книга Жемчужная Тень - Мюриэл Спарк

— Должно быть, так.

Дезире бомбардировала ее приглашениями. «Непременно приезжай, ты нужна Барри. Ему нужны твои советы по поводу некоторых стихов». Сибилла сразу же рвала эти записки, но на приглашения, как правило, откликалась. И не потому что ценой ее неловкости было благополучие Уэстонов, но потому, что странным образом эта неловкость была нужна ей самой. Сами поездки к Уэстонам смягчали испытываемое ею чувство вины. «По-моему, — думала Сибилла, — они скорее всего заметили, что со мной что-то не так». Да, но как они могли догадаться? Ведь она всегда соблюдает крайнюю сдержанность, когда они расспрашивают ее о частной жизни. Увы, самые интимные тайны находят тонкие способы становиться достоянием хищных бдений людей, являющих собой полную противоположность тебе. «Мне кажется, — думала она, — сердца говорят с сердцами, а глубины окликают глубины. Только язык этот редко бывает внятен. Тут есть какое-то недоразумение. Они полагают, что их эротические восторги должны задеть мою фригидную душу, и в этом смысле они правы. Только дело тут не в зависти. На самом деле всему виной скука».

Ее «форд» с тарахтением пересекал равнину. Господи, думала она, как же скучно будет наблюдать за картинами семейной жизни! И как довольны, как счастливы будут они сами! Эти мысли утешали ее, они были жертвой богам.

— Сиб, тебе ничего не нужно?

— Да нет, спасибо. — Она отхлебнула джина с лаймом.

Дома он называл Дезире Дорогушей.

— Поцелуй меня, Дорогуша, — сказал он.

— Всегда к твоим услугам, Бадди, — сказала Барри жена, тесно прижимаясь к нему и подмигивая Сибилле.

— Знаешь что, Сибилла, — сказал Барри, приглаживая волосы, — тебе надо снова выйти замуж. Много теряешь.

— Точно, Сиб, — подхватила Дезире, — тебе нужно либо замуж выйти, либо в женский монастырь податься, либо одно, либо другое.

— Не понимаю, почему я должна подходить под какой-то шаблон, — возразила Сибилла.

— Да потому что так ты ни то ни се — верно, милый?

«Пожалуй, верно, — подумала Сибилла, — потому-то мне все время так скучно».

— Или заведи приятеля, — предложила Дезире. — Тоже хорошее дело.

— А так ты просто зря тратишь лучшие годы, — сказал Барри.

— Может, тебе что-нибудь нужно, Сиб?.. Мы хотим, чтобы тебе здесь было хорошо. Если захочешь привезти приятеля, всегда пожалуйста, мы люди свободомыслящие, верно, Бадди?

— Поцелуй меня, Дорогуша, — сказал он.

Дезире вынула из кармана носовой платок и стерла помаду с его губ. Он отдернул голову и сказал Сибилле:

— Давай свой бокал.

Дезире посмотрела на свое отражение в окне, занимающем всю стену, и сказала:

— Сиб слишком умна, вот в чем ее беда. — Она пригладила волосы и посмотрела на Сибиллу с застарелой, еще с детских лет идущей враждебностью.

После ужина Барри читал свои стихи. Он говорил, как правило: «Нынче вечером я не буду эгоистом. Никаких стихов». А Дезире, как правило, восклицала: «Ну пожалуйста, Барри, почитай». И в конце концов он неизменно начинал читать. «Потрясающе, — говорила Дезире, — замечательно». На третий вечер происходящее утрачивало в глазах Сибиллы оттенок веселого фарса, и ее охватывала скука, которая рвалась наружу с такой же силой, как газ из воздушного шара. Чтобы сдержаться, она время от времени глубоко вздыхала. Барри был слишком поглощен звучанием собственного голоса, но Дезире все замечала. Поначалу Сибилла позволяла себе тактичные замечания:

— Мне кажется, ты должен уделять своим стихам больше времени. — И, ловя удивленный взгляд, добавляла: — Если уж взялся писать, надо целиком отдаваться поэзии.

— Чушь, — возражала Дезире, — он часто пишет прекрасные сонеты по утрам, перед бритьем.

— Может, Сибилла права, — говорил Барри, — мне действительно следует отдавать стихам все свое время.

— Ты что, Сиб, устала? — спрашивала Дезире. — Что так вздыхаешь? Не захворала, часом?

Со временем Сибилла оставила попытки борьбы и просто, выслушав очередное стихотворение, устало роняла: «Очень хорошо» или: «Четкий ритм». И даже грех примирения с этими постоянными придыханиями Дезире: «потрясающе… замечательно» — был меньше греха той замкнутости, в которой пребывало ее сознание. Тогда она еще не отдавала себе отчета в том, что ценою примирения с ложными оценками становится постепенная утрата собственной способности формировать верные взгляды.

Не каждое утро, но по меньшей мере дважды в ходе каждого визита Сибиллу будили громкие скандалы. Няня, приносившая ей чай рано утром, округляла глаза и на цыпочках удалялась. Сибилла шла в ванную и сильно пускала воду, стараясь заглушить шум ссоры. Внизу голоса постепенно утихали, растекаясь по комнатам и коридорам. Иногда, в самые драматические моменты, в бурю врывался звон бьющегося стекла, и Сибилла понимала, что это Барри крушит туалетный столик Дезире; после таких случаев она дивилась, как это Дезире всегда удается заменять разбитые хрустальные вазы новыми, ведь достать в ту пору подобные вещи было трудно, да и зачем? Сибилла неизменно отмечала, что, став рядом на лужайке, две дочери Барри от первого брака откровенно глазеют в окна спальни, где разгорается битва. Ребенка Дезире няня в это время увозила в коляске куда-нибудь подальше. Сибилла также исчезала на все утро.

После первого инцидента в подобном роде Дезире сказала ей:

— Боюсь, ты выбиваешь Барри из колеи.

— Как это? — не поняла Сибилла.

Дезире вытерла слезы и хлюпнула носом.

— Да, конечно, это вполне естественно, Сиб, ты кокетничаешь с Барри. А он всего лишь мужчина. Понимаю, у тебя это бессознательно получается, но…

— Я не желаю слушать подобные разговоры. Все, я поехала, и минуты здесь больше не пробуду.

— Нет, нет, Сиб, куда же ты? Не обращай внимания. Ты нужна Барри. Ты — единственная во всей колонии, с кем он может поговорить о своих стихах.

— Пойми простую вещь, — сказала Сибилла тогда же, в первый раз став свидетелем семейного скандала, — меня совершенно не интересует твой муж. По мне, он просто никто, неудачник. Так я считаю.

Дезире всю перекосило.

— Барри, — вскричала она, — за восемь лет сделал состояние на страстоцветовом соке! И четыре тысячи экземпляров «Домашних мыслей» за свой счет отпечатал, и все они разошлись.

Это было что-то вроде игры на троих. По правилам ей следовало быть неосознанно влюбленной в Барри и мучиться супружеским счастьем Дезире. Но сейчас она чувствовала себя слишком старой для таких игр.

Барри зашел к ней в комнату, когда она паковала вещи.

— Не уезжай, — заговорил он. — Ты нам нужна. Ну что ты, в самом деле — ведь мы всего-навсего люди. Да и что такое скандалы? Скандалы случаются даже в самых благополучных семьях. К тому же спроси меня, ни за что не отвечу, из-за чего все началось.