Книга Все телки мимо - Джастин Халперн

– Во дают! Странные тут танцы! – проорал я во всю глотку, чтобы Райан меня услышал сквозь музыку.

– Выйдем-ка на секунду, – завопил в ответ Райан, сложил руку ковшиком и сказал что-то на ухо Элоисе.

Мы поднялись по лестнице в чилл-аут, на крышу. Тут музыка играла потише. Молодежь, сбившись в кучку, курила сигареты. За столиком сидел толстяк фактически без лба – волосы начинались сразу над бровями. Его облепили немыслимые красавицы: одна сидела у него на коленях, еще две прижимались к его бокам.

– Я же сказал: никаких отговорок. Зажигаем, не сачкуем, – сказал Райан твердо.

– Ты чего? Я здесь. Я настроен зажигать.

– Нет. Ты сказал: "Странные тут танцы".

– А что, нет? Я просто поделился впечатлениями. Вот тебе еще впечатление: этот жирный окружен потрясными бабами. Просто впечатление.

– Этот жирный тут зажигает. А ты стоишь и рассуждаешь, какие все странные. Так и простоишь до утра. Я тоже так себя веду. Но нам тут нельзя херней заниматься, – возразил Райан. Его глаза бешено запылали.

– Ты кто, мой тренер? Чел, какое у тебя право читать мне мораль?

– А вот такое! Я все свои деньги потратил, чтобы сюда приехать, чел. Ты знаешь, что я копил на багги? А потом решил, что как-нибудь обойдусь. Решил, что лучше поехать сюда. И зажигать.

– А зачем ты копил на багги? Где ты собирался на нем кататься?

– Ну, в университет бы ездил. Не знаю. Какая разница – у меня все равно денег не останется. Но зато я могу веселиться, бля! Здесь, в самом отвязном месте на свете. Блин, Вьетнам-Джо рассекает по Испании, мы даже не знаем, где он сейчас… вот ведь… по-английски знает два слова, а с девушками у него полный порядок, и вообще…

Райан достал из карманов три мини-бутылки, свинтил крышки. – Делай, как я.

Он запрокинул голову и вылил себе в рот три бутылочки, одну за другой. Я достал три бутылки "Капитана Моргана" и тоже проглотил их содержимое, хотя оно тут же запросилось обратно.

– И вот еще что: похоже, здесь ценят богатеньких. Учти – вдруг кто тебя спросит, – я всем буду рассказывать, что мой папа изобрел часы с калькулятором, меня зовут Брайан Уотерс, – сообщил он и швырнул бутылочки в урну – А ты кто?

– Гм-м… Не знаю.

– Мне нравится имя "Роберт Ч. Мэньюфас". В смысле, выбирай сам, я просто говорю, что мне это имя нравится.

– Ну, допустим. Как тебе: я – Роберт Ч. Мэньюфас, владелец интернет-компании, которая помогает уйти от налогов?

– Ништяк! – Райан одобрительно стукнулся со мной ладонями.

Мы опорожнили еще по бутылочке и уверенной походкой вернулись в зал. Райан сгреб Элоису – она дожидалась нас там, где мы ее оставили – и ринулся на танцпол. Я отыскал глазами Анетту – она обнималась с высоким парнем в белом комбинезоне на молнии. Молния была расстегнута до пупка, обнажая чисто выбритую грудь. Я немного постоял на краю танцпола. Танцор из меня тот еще. Я знаю только одно движение – руки в стороны, голова слегка запрокинута, торс дергается взад-вперед в ритме музыки. Короче, изображаю, будто я стою, а мне стреляют в спину, снова и снова. Но в тот вечер я реализовал потенциал этого монотонного танца на полную катушку.

Время шло как-то странно – не уследить, сколько уже утекло. Я ориентировался лишь по тому факту, что иногда сбоку вырывалось гигантское облако холодного как лед пара и зал ненадолго погружался в туман: собственных рук не видишь. Райан прикончил свой запас бухла и большую часть моего. А потом, если глаза меня не обманули, он посадил Элоису себе на закорки. Наверно, часа два скакал по залу и вызывал другие пары на рыцарский турнир – типа, "выбить всадницу из седла". Наконец охранники потребовали, чтобы он перестал. А я танцевал до семи утра со всеми, кто опрометчиво встречался со мной взглядом.

Под утро моей партнершей стала высокая поджарая блондинка. Лет двадцати восьми, судя по ее виду. Мы усердно терлись друг об дружку в зале, а потом она потащила меня наверх, на балкон. Тут-то я и заметил, что небо стало светлее.

– О черт, ты просто марафонец, – сказала она и приложилась к бутылке с водой. Правда, большая часть воды пролилась мимо – по подбородку, на грудь, на белый облегающий топ.

– Да нет, я просто танцую…

– Как тебя зовут?

– Роберт Ч. Мэньюфас, – выдал я свою "легенду", но тут же смекнул: никто никогда не представляется полным именем, да еще и с инициалом.

– У тебя случайно "экстази" не найдется?

– "Экстази"? Не-а.

– Тьфу, бля. Давай тогда "сто пятьдесят первого" выпьем.

С этой секунды у меня отшибло память.

На следующий день, в пять вечера, я проснулся на койке в нашем хостеле. Райан, в одних трусах, дрых ничком на полу. Прочую одежду он скатал в ком и подложил под голову вместо подушки. Элоиса и Анетта лежали валетом на соседней койке. Райан перекатился на живот, поднял глаза.

– Наверно, я отрубился, – сказал я. Голос у меня был сиплый.

– Ты помнишь, как выскакивал в центр танцпола и вызывал всех на соревнование? Кричал: "Я тут всех перетанцую?" – спросил Райан, протирая глаза, медленно-медленно.

– Не-а. Ну и как, я победил?

– Никто не соглашался. На тебя все орали. Потом ты спер у бармена ножик и отрезал от своей рубашки рукава. Бармен попросил нож обратно, ты начал строить из себя культуриста, а потом убежал. В общем, это было суперкруто.

Я торжествующе улыбнулся, но тут же почувствовал: мне дурно, мутит, как никогда еще в жизни.

Я привстал на койке – наверно, слишком стремительно, потому что меня тут же начало рвать. Я еле успел подставить под струю пустой пакет от чипсов. Попытался утереться рукавом – но рукава-то я отрезал. Теперь мои голые мускулы были измазаны блевотиной.

– А чем сегодня займемся? – спросил я Райана, то и дело глотая воду (бутылка с водой, к счастью, оказалась под рукой).

Райан передал мне свернутый кусок туалетной бумаги. Это движение заметно истощило его силы. Он сказал, запыхавшись:

– Тем же самым.

И действительно, следующая ночь была почти неотличима от предыдущей. Только на сей раз мы пошли в клуб "Амнезия", и вечеринка там была лиловая вместо белой, и я назвался "Питер Шлезингер", торговец яхтами, и целовался с незнакомкой, которая попросила у меня не экстази, а кокаин, а на следующий день мне было еще хуже, чем в прошлый раз. И еще одно отличие: я проснулся в трусах, надетых поверх слаксов.

Итак, мы занесли в свой послужной список две полноценные ночи в клубах Ибицы. Наша четверка выехала из хостела и погрузилась на паром до Барселоны. Я был доволен достигнутым. В Европу меня привела надежда полностью переродиться – сделаться тем человеком, которым у меня никак не получалось стать дома. И теперь я был уверен: если я возьму пример с героя, в которого превратился на эти две ночи, моя жизнь улучшится многократно. Но тут появилось еще одно новое ощущение, ужасное – я словно бы начал пухнуть. Живот стал твердым на ощупь. И вообще превратился в пузо – точно у беременной на седьмом месяце. А еще я ощутил полный упадок сил. Спустился в салон, бухнулся в кресло – их там было сотни две, – сомкнул глаза и заснул.