Книга Два мудреца в одном тазу... - Олег Раин

— Хватит, Вовка! Вырубаем… — шмыгнув с балкона, я в панике выдернул штепсель из розетки, а Вовыч торопливо втащил в комнату раскалившийся гиперболоид. Мы действовали с лихорадочной поспешностью — точно два набедокуривших преступника. Но нам ведь и впрямь хотелось, чтобы мир содрогнулся. Кто знал, что этот кран так легко повалится. Прямо как спичечный…

Я заметил, что руки у меня дрожат. Да и у Вовки они дрожали не меньше. Друг на дружку мы почти не смотрели. Прокравшись в прихожую, скоренько попрощались. Хорошо помню, что зубы у меня в ту минуту дробно пощелкивали.

Ночью мне, разумеется, снились пожары и взрывы. Что-то фантастическое, совсем даже не связанное с прошлыми войнами. Несколько раз я просыпался и, втягивая носом воздух, ловил запах гари. Надо было закрыть форточку, но я боялся встать и подойти к окну. А еще я беспрестанно мечтал про себя, чтобы все случившееся оказалось сном и чтобы бедненький кран наутро оказался на своем законном месте. Не зря ведь говорят, что если чего-то очень хотеть, то это непременно сбудется. Должно быть, и Вовка в ту ночь мечтал о чем-то подобном. Сложенное из двух желаний чудо в итоге свершилось. Наутро первым делом я выглянул в окно и увидел наш кран целым и невредимым. Мне стало так хорошо и здорово, что я даже заорал что-то не совсем приличное. И только спустя минуту рассмотрел на территории черные следы…

Мама потом говорила, что это сторожа нечаянно разлили битум, и он загорелся от искр. Но я-то знал, в чем крылась настоящая правда. И Вовыч знал. Поэтому гиперболоид мы в тот же день спешно разобрали на детали. Даже не знаю, почему мы так сделали, но что-то с нами произошло. Ни Вовыч, ни я уже не хотели, чтобы мир содрогался и сотрясался. То ли себя стало жалко, то ли мир человеческий.

Глава 9

О СЕВЕРНОМ СИЯНИИ, СНАХ И БЛОГГЕРАХ

Больше народу — меньше кислороду. А если вы посреди океана, то надо ведь что-то пить? Даже ламантины (это такие морские бегемоты, кто не знает), говорят, умирают от жажды, если поблизости нет подходящей речки. Вот и прикиньте, каково это — жить в море, а пить бегать к ближайшему речному устью. То есть не бегать, а плавать, конечно, хотя… Корабли вот не плавают, а ходят. Это каждый матрос знает. Наверное, потому что пароходы и теплоходы. А может, другая какая причина имеется… В общем, ну их — эти глаголы! Полная с ними путаница! Я другое хотел сказать…

Пока нас с Вовычем было двое, о воде мы как-то не задумывались. Но с появлением команды, вопрос встал ребром. Вот тут-то я и блеснул смекалкой, в очередной раз подтвердив свой гениальный статус. Проще говоря, взял и поставил на корабле с пяток автоматов с газированной водой, подключив их к Вовкиному электричеству. Не то чтобы изобретение было чисто моим, когда-то такие автоматы прямо на улицах стояли, но потом ведь пропали! Ну а я как бы возродил идею. Не было воды, и враз появилась! Причем фиг знает откуда. Я еще и целых три кнопки придумал, чтобы наливалась вода без сиропа, с сиропом и двойным сиропом. Так и решили проблему обезвоживания. А заодно и проблему возможного бунта (кто не знает, от сиропа-то все добреют).

Кстати, вражеская посудина после нашей канонады вовсе не затонула. Разломилась посередке и продолжала оставаться на плаву. Я тут же приказал подойти ближе и объявил грузовой аврал. Вся моя команда, включая раскаявшихся пленных, взялась перетаскивать трофеи. Это были столы и стулья, морские книги и карты, игральные кости и устрашающего вида тесаки. Там же в полузатопленных каютах мы обнаружили мешки с солью, перцем и табаком. Само собой, нашлось множество тяжеленных бочонков — с порохом, солониной и ромом. Солонину с порохом я, конечно, оставил, — вещи-то реально полезные! а вот ром весь до капельки вылил за борт. Туда же под ропот пленных я выбросил найденный табак. Не знаю, как где, а на нашем судне Минздрав о вреде курения предупреждать никого не будет. Хватит этой лапши на уши! За борт — и никаких разговоров!

Но самое здоровское, что среди трофеев мы нашли целый тюк с шоколадом и леденцами. Баловство, конечно, но я, если честно, по сладкому немного соскучился. Да и команда была рада. Мы тут же поделили все на порции и посчитали, что если честно и на всех, то хватит примерно недели на полторы. Ну а если нечестно и только на двоих, то дня на три-четыре. Смехота, верно? Да только так всегда и бывает. Потому что при нечестном дележе меры не знаешь и хапаешь столько, что живот лопается.

А еще на субмарине обнаружилась связанная по рукам и ногам пленница, которую мы тут же освободили от пут. Я как глянул на нее, так и понял, что плаванье наше долго не затянется. Очень уж пленница походила на Олечку Нахапетову. И даже прекрасная коллекция трофейных подзорных труб меня не успокоила. Конечно, с богатствами подлодки мы могли чувствовать себя гораздо увереннее, но пребывание на корабле копии Олечки Нахапетовой нешуточно пугало.

Поэтому, чтобы отвлечься, я со старанием взялся за повторное изготовление гиперболоида. То есть можно ли построить настоящий боевой лазер посреди бескрайних водных просторов? Оказывается, можно, если в распоряжении имеются светлые головы и ловкие руки. Изобретение Вовыча обеспечило нас электричеством, ну а я вовремя сообразил взять подбитую субмарину на буксир. Раздав команде и пленным по леденцу, мы заперлись с Вовычем в кубрике и уже через час-полтора боевой гиперболоид был готов. Его, недолго думая, мы установили на главную орудийную башню — ту самую, что сменила первую грот-мачту.

К слову сказать, переобустройство корабля продолжалось, и судно менялось прямо на глазах. Той же обшивки субмарины хватило на то, чтобы превратить нашу каравеллу в крейсер вполне современных обводов. Конечно, ни пленные, ни матросики к работе с такой продвинутой техникой были еще не готовы. Поэтому для подчиненных пришлось организовать курсы повышения квалификации. Крейсер — это ведь не детский сад, это серьезная аппаратура на электричестве с подшипниками и поршнями! А еще это скорость и могучая артиллерия. И тут уж одной жёвой со скотчем все не подремонтируешь. Мозгами шевелить надо! Ну и руками, конечно. Поэтому ключ от рубки с гиперболоидом я до поры до времени решил носить на шее. Иногда моей, иногда Вовыча. Меняться договорились почаще. Чтобы очень не натирать шею. И также по очереди дежурили возле гиперболоида, высматривая пиратов и морских рептилий. Только, увы, наперед было ясно, что ни акулы, ни плезиозавры к нам уже не сунутся. С некоторых пор мы стали им не по зубам, и они это, конечно, чувствовали. Другой бы кто на нашем месте, наверняка, приуныл, но мы с Вовычем впадать в отчаяние не спешили. Оставались ведь еще неведомые кракены, верно? Да и годзилл пока, кажется, никто не отменял. А коли так, то надежда умирает последней, и крейсер на всех парах двигался вперед, разрезая форштевнем воды котлована. Пушки были заряжены, а штепсель гиперболоида я в любой момент готов был подключить к разогретому утюгу. И тогда — держись, монстроиды! Не перевелись еще Доны-пехоты и Санчи в панцирях! Про этих двоих, говорят, и книга крутая имелась. Когда-нибудь, я не сомневался, должна была появиться книжка и про нас Вовычем. Толстенная и суровая. Само собой, с цветными картинками.