Книга Два мудреца в одном тазу... - Олег Раин

* * *

А началось все с книги «Гиперболоид инженера Гарина», которую я отыскал в нашей школьной библиотеке. Специально ведь упрятали на самую высокую полку! Но я стремянку не поленился приволочь, — ну и достал. Короче, сюжет в книге настолько прикольный, что я несколько дней кряду забывал про обед и про ужин. Ну а где обед с ужином, там и уроки с домашкой. Словом, пока читал, две двойки схватил и трояков добрую пригоршню. А все из-за того, что кое-кто чересчур интересно сочиняет. То есть если искать виноватых, пусть на классиков пеняют. А то ведь как получается, сначала нам писателей расхваливают, заставляют на уроках вслух читать, в библиотеки гонят, а когда кто-то на них западает, так им же за это тройбанов отсыпают мешками…

Вот и я запал на Толстого. Алексея, понятно, не Льва, потому что Лев Толстой — это, кто не знает, совсем другой Толстой. Ну типа, братьев Стругацких. Их тоже ведь двое было. Но они хоть об одном писали, а Толстые — о разном. И, по-моему, даже братьями не были. Хотя этого я точно не помню. Но сейчас я о другом хотел рассказать. О том, что главный фокус открылся в процессе чтения! Только прикиньте, на страницах книги оказались чертежи настоящего боевого лазера! В разрезе, с размерами и подробным описанием. У меня прямо волосы встали дыбом! Ничего себе сочинял Алеша Толстой! Да он реально терминатором был! Мы бы такого сходу приняли в нашу тайную организацию.

Конечно, я тут же позвонил Вовычу. Велел все бросать и мчаться ко мне. Вовыч, когда надо, действует быстро, и, примчавшись, сходу просек всю важность открытия. Ох и порадовались мы, листая чудесную книжку! Пентюхи издатели явно прохлопали несколько страниц, считай, выдали опасную тайну. Не все ведь читатели ленивые да суперзанятые. Кое-кто мог вооружиться инструментами и построить гиперболоид по-настоящему. Вот мы с Вовычем и построили. Всего за два вечера. Мощная пятисотваттная лампочка, рефлектор от неведомого прибора, пара выпуклых линз, и наш гиперболоид был готов. Конечно, картонная, обмотанная изолентой труба, особой эстетикой не страдала. Какой-нибудь доцент с бородкой, поглядев на нее, вообще скривил бы козью морду. Но нам-то требовалась не красота, а результат!

Вовыч жил на втором этаже, я — на седьмом, а потому испытывать лазерное оружие решили у меня. И просторнее, и стройка под боком, и старая ЛЭП. Перед тем как запустить гиперболоид, мы долго и увлеченно спорили, решая, что же в первую очередь стереть с лица земли. Чтобы, значит, «человечество содрогнулось и осознало».

— Стройку! — шипел Вовыч. — Уничтожим стройку, и все тут же с дуба рухнут. Они же наш корт сносят, где теперь на коньках кататься? А в футбол где играть? Вот и накатим этим стройманам по полной!

— А что поджигать? Плиты бетонные?

— Зачем плиты! Там кран недавно установили, вот и срежем его на фиг. Люди потом спасибо скажут.

— Уверен?

— Конечно, уверен! А не скажут, их проблемы!

Вовыч как всегда был убедителен. Брал не логикой, но напором. Впрочем, и логикой тоже брал, потому что сносимый корт и впрямь было жалко. Девять лет тут жили и девять лет играли в футбик. Зимой в хоккей резались, на коньках гоняли, под Новый год ракеты пускали. А тут посчитал кто-то шибко умный и решил, что лишняя домина куда полезнее спортивного корта.

— Ты прикинь, они же не сарай строят, а дурдомище в шестнадцать этажей! — продолжал разоряться Вовыч. — Последний свет закроют. Тебе-то на седьмом хорошо, а у нас темно, как в подвале, станет.

— Так-то оно так, но я бы лучше ЛЭП завалил, — вздохнул я. — Все равно старая, только место занимает.

— Вот-вот! И кто заметит, если ты ее свалишь?

— Ну мало ли. Все-таки ухнет такая громадина…

— Да ухнет-то на пустырь. Значит, не заметит никто!..

Мы так спорили, так орали, что на шум заглянули мои родители. Сами того не ведая, они разрешили наш спор. Вовку погнали домой, а меня спать. И я вдруг сообразил, что на кухню, с которой открывается вид на пустырь с линией электропередач, нас никто не пустит. В спальню к родителям — и подавно. А вот на балкон можно было выходить из моей комнатки. И просматривалась с него одна лишь злосчастная стройка. Это и решило судьбу крана.

Вовыча я как бы выпроводил в прихожую и даже громко пощелкал замками. Затем мы на цыпочках вернулись в спальню, и друга я спрятал под кровать. Ну а потом, когда мама традиционно зашла чмокнуть меня в щечку, а следом заглянули и папа с Машкой, я выждал с пяток минут и выбрался из-под одеяла. Вовыч к тому времени уже откровенно похрапывал, и мне даже пришлось его тормошить. Вдвоем мы какое-то время шептались, а потом осторожно вытащили громоздкий гиперболоид на балкон. Труба выглядела грозно, и мы невольно приосанились.

— Ну держись, стройманы! — проворковал Вовыч и воткнул вилку в розетку. Наш гиперболоид полыхнул жутковатым лучом. Лица наши хранили мрачноватую решимость. Минута и впрямь была торжественная. Мы понимали, что в наших руках судьба всего города, может, даже всей планеты. Во всяком случае, люди еще не подозревали, что секрет страшного оружия попал в руки не безбашенных злодеев, а всего-навсего двух миролюбивых третьеклашек. В самом деле, какой пустяк — потеря двух-трех башенных кранов в сравнении с гибелью миллионов людей, которые наверняка пострадали бы, угоди секретные чертежи в нечистые руки. Я даже подумал, что это, наверное, здорово, что отпетые злодеи не читают книжек. Если не читают, значит, обречены быть глупыми и никаких гиперболоидов никогда не построят. Да и ловить их проще простого. Хотя… Если бы они все-таки читали книжки, то, возможно, и злодеями бы уже не были…

— Фокусируй! — чуть слышно шепнул Вовыч, и с помощью двух винтов я начал уменьшать расстояние между линзами.

— Сейчас… Сейчас начнется. — Я сухо сглотнул и, действительно, разглядел заплясавший внизу огонь. То есть какие-то костры на территории стройки разводили и раньше, но этот огонь, несомненно, зажгли мы! У меня даже губы в волнении задергались. То ли от страха, то ли от восторга. Люди — странные существа. Уничтожение им тоже приносит радость. Все равно как малышу, который строит-строит, а потом вдруг с воплями принимается крушить и ломать…

Я еще немного поработал над фокусной настройкой, и яркое пятно превратилось в змеистую дугу. Не точку, как у инженера Гарина, а в ламповую спираль. Впрочем, это ничуть не уменьшило жутковатую мощь гиперболоида.

— Режь, — сипло выдохнул я, и Вовыч медленно повел картонной трубой. Огненная спираль поползла по земле к ближайшему крану, и трава на пути нашего луча заиграла сотнями пляшущих язычков пламени. Дым повалил гуще, но кран все еще стоял. Вовыч полоснул наискосок по основанию решетчатой башни — и еще раз обратно для надежности. Что-то затрещало, наш гиперболоид явственно задымился. Мне показалось, что кран начинает крениться.