Книга Медитация без гуру: Путь к сердцу практики - Кларк Стрэнд

которым вы занимаетесь. Если вы медитируете, то медитируйте, а если нет — то и не надо. Когда вы это поймете, то сможете медитировать, ослабляя «узлы», а не затягивая их еще туже.

Серьезность

Впервые придя в монастырь, в котором мне предстояло пройти обучение, я проникся величием и серьезностью того, что ступил на духовную стезю. Чтобы стать монахом, я оставил жену, и несколько человек, среди которых был также и наш настоятель, заверили меня в том, что их впечатлила принесенная мною жертва. Но поскольку прошло две недели, а я не спешил расставаться со своим серьезным видом, то монахи устроили тайный сговор и решили преподать мне урок.

В то время монастырский уклад еще не полностью американизировался и поэтому был очень строгим. Один раз в каждые две недели у нас был выходной день. Все остальное время мы медитировали и трудились. В тот год монахов было очень мало, поэтому каждому из нас приходилось работать сверх положенного времени. Продолжалась зима, но поскольку было несколько теплых дней, то вот-вот могло начаться движение сока. Поэтому мы делали на деревьях зарубки, чтобы приготовиться к сбору кленового сока[6]. Нам приходилось взбираться на крутой склон горы, который местами все еще находился под покровом снега толщиной почти в метр. Так что восхождения были медленными и трудными. Приближался первый выходной, а все мы уже смертельно устали. Большинство из нас старались поспать подольше, некоторые пропускали завтрак, но к сумеркам все опять выглядели крайне утомленными.

Возможно, по этой причине наш настоятель решил устроить маленькую вечеринку. В тот день богатый покровитель из Японии пожертвовал нам ящик сакэ, и поэтому, придерживаясь старинной традиции, распространенной среди японских монахов дзэн, настоятель решил временно снять запрет на алкоголь. Если вы придерживаетесь мнения, что и алкоголь может быть полезен, то в данном случае увидели бы явное тому подтверждение. После первой же рюмки настроение всех присутствовавших моментально повысилось, а еще через час все смеялись и шутили по поводу работы.

Но оставалась одна проблема: утром, в половине пятого, нам снова нужно было вставать. Ведь если нам подарили ящик сакэ, то это вовсе не значило, что можно было наплевать на все монастырские порядки.

— Сегодня ты — дзёкэй[7], — сказал мне настоятель. — Так что лучше отправляйся в постель, а то завтра проспишь и не услышишь будильника. Тогда тебе придется все утро простоять на коленях у входа в дзэндо. При этом в знак покаяния нужно будет надеть белые носки таби.

Моя новая роль заинтриговала меня. Нет более фанатичного приверженца ритуалов, чем неофит. Поэтому при упоминании об этом, как мне показалось, таинственном правиле я захотел побольше о нем узнать.

— Порой дзёкэй тоже может проспать, — объяснил мне наставник. — Это серьезное нарушение правил монастыря, даже если при этом монахам и удается поспать подольше. Когда такое случается, виновный должен обратиться к другим и громким голосом сообщить им о том, какой проступок он совершил. После этого он обязан облачиться в ритуальные одежды и все утро стоять на коленях у входа в зал для медитаций.

Объяснив мне все это, настоятель широко улыбнулся и поднялся, чтобы уйти в свою келью. Я также поднялся и объявил всем собравшимся о своем намерении уйти. Сказал, что завтра должен проснуться пораньше. А иначе все остальные могут проспать.

Монахи разгневались. Двое из них схватили меня под руки и насильно усадили за низенький стол, у которого мы все расположились, сидя на полу.

— Куда это ты собрался? — допытывался у меня старший монах. — Ты совсем ничего не понял.

— Да, — сказал другой монах. — Ты не понял, что старший тебе сказал? Завтра мы встанем не раньше семи.

Я растерялся. Монахи всегда зло подшучивали надо мной, потому что я толком не был знаком с порядками монастыря. Я подозревал, что это одна из уловок: им просто хотелось оконфузить меня перед настоятелем. Поэтому я вырвался от них и ушел в свою келью.

Но, погасив свет, я так й не смог уснуть. Во-первых, пропал мой будильник. Кто-то из трапезной прокрался через наружную веранду в мою келью и забрал будильник, прежде чем я успел прийти. Теперь уже разгневался я. Дело касалось моей чести.

Ясно, что никто не одолжил бы мне свой будильник. Поэтому я отправился в кладовую монастыря, где нашел будильник, оставленный кем-то после ретрита, который монахи проводили для мирян. Однако, решив эту проблему, я понял, что не смогу уснуть из-за пережитого мною волнения. И тут моя бессонница сослужила мне хорошую службу.

Вскоре за дверью я услышал пьяный и нарочито громкий голос, который принадлежал Эссану — одному из живших в монастыре японских монахов. Через щель дверного проема я сумел разглядеть и другого японского монаха, которого звали Ёссан. В руках он держал длинную веревку. Боясь, что они намереваются связать меня, чтобы не дать мне утром позвонить в колокол, я забаррикадировался в келье, использовав для этого столик для чтения и кровать. Но на уме у них было другое.

Они связали веревкой ручки моей двери и противоположной так, чтобы я не смог приоткрыть свою дверь больше чем на полдюйма. Сначала я хотел обрезать веревку, но лезвие моего швейцарского армейского ножа оказалось недостаточно длинным. Поэтому в течение долгого времени я просто сидел на кровати и размышлял.

Утром, проснувшись, Эссан обнаружил, что его дверь связана с другой и плотно закрыта. Если бы не разобравший его приступ смеха, он бы сообразил, что мог бы освободиться, сняв петли с двери.

Все радовались тому, что я позволил им поспать подольше. Казалось, после того что произошло, следовало бы кое-что сделать. За завтраком я громко попросил у монахов прощения, и все рассмеялись. Потом я надел белые носки, и пришел к залу для медитаций, но тут старший монах остановил меня. Он отменил наказание. Очевидно, наш настоятель заметил, что дверь Эссана была привязана к моей, и от души посмеялся над этим. Благодаря общим усилиям урок был мною усвоен.

Медитируете ли вы каждый день?

С тех пор как я перестал быть монахом, уже и не вспомнить, сколько раз мне задавали этот вопрос. Я без труда отвечу на него правдиво: нет. Но обычно меня больше интересует, почему люди спрашивают об этом. На мой взгляд, многие хотят добавить к медитации моралистический аспект — то, чего в ней попросту нет и что лишь делает длиннее и без того большой список человеческих проблем. Медитация,