Книга Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

Она молчала.

— Ты говоришь, что любишь меня и ради меня бросишь мужа, говоришь, что объявишь ему о своем уходе…

— Себастьян, успокойся. Здесь не место для подобных споров…

— Я спокоен, и здесь как раз место для них, Селия. Ты назначаешь мне время, определенный час. Я тебя жду весь день. Много часов подряд. Я тебе звоню, и ты в истерике кричишь что-то невнятное и швыряешь трубку. Я не сплю всю ночь…

— Себастьян, прекрати.

— Всю ночь, черт возьми, я тебя жду. Прислушиваюсь к каждой машине, к чьим-то шагам на улице, думаю, не ты ли это. Ни сообщения, ни звонка, ничего. Абсолютно ничего…

— Себастьян, пожалуйста…

— И вдруг сегодня ты извещаешь меня через своего секретаря, чтобы я подождал в приемной еще пятнадцать минут. Или пятнадцать часов. Тебе это все равно, я не сомневаюсь. Как ты смеешь, Селия, как ты смеешь обращаться со мной подобным образом?

— Я…

— Не надо. Я не желаю слушать твоих объяснений, оправданий, уговоров или еще какую-нибудь чушь. Твое поведение самое непотребное, ты просто бессовестная женщина. В тебе нет ни храбрости, ни цельности, ни гуманности, даже обычной вежливости. Ты просто омерзительна мне, я тебя не желаю больше знать. — Она молчала, в недоумении глядя на его лицо, искаженное яростью. Он прошел к диванам и неожиданно сел на один из них. — Я просто не понимаю тебя, Селия. Совершенно не понимаю. Что с тобой, как ты дошла до такого?

— Себастьян, успокойся…

— Я уезжаю, — заявил он. — Я решил.

— Куда уезжаешь?

— В Америку.

— В Америку?

— Да. Читать курс лекций. Мне поступило предложение от одного американского издателя. С меня достаточно. И тобой я сыт по горло. Я обманывал самого себя, наивно полагая, что ты действительно сделаешь то, что говоришь, что ты на самом деле хочешь переехать ко мне и жить со мной. Нам всегда было что обсудить — главным образом, твою семейную жизнь. Твоего мужа, детей, твою карьеру в «Литтонс», твою светскую жизнь. Я не припомню ни одного вопроса о себе самом. Я идиот, мне сразу нужно было сделать выводы. Это раскрыло бы мне глаза на твою самовлюбленность и тотальное равнодушие ко всему, что не касается тебя. В общем, я ухожу. И как можно скорее. Из-за тебя я возненавидел этот город, эту страну, это издательство. Слава богу, я не успел подписать контракт на «Меридиан-2». «Макмиллан» сделал мне очень щедрое предложение, а в «Коллинз» заявили, что готовы заплатить еще больше. Пол Дэвис настаивает, чтобы я соглашался. Естественно, я сперва категорически отказался. А теперь мне просто не терпится рассмотреть такие выгодные условия.

— Себастьян, ты не можешь так поступить.

— Да? Ах, ну да, все понятно. Черт с ним, с любовником. Но как потерять автора бестселлера, свое открытие, своего протеже? Вот это действительно обидно. Надеюсь, что так, леди Селия. Надеюсь, хоть здесь я смогу вам отомстить. Чтобы вы ощутили хотя бы часть той боли и тех обид, которые я пережил по вашей милости. — Себастьян взглянул на нее и добавил уже более мягко: — Я так любил тебя. Я бы сделал для тебя что угодно, все на свете. Я бы умер за тебя, если бы ты попросила. Ты знаешь это? — Селия ничего не ответила. — Я и в самом деле начинаю думать, — наконец сказал он, — что ты вообще не знаешь, что такое любовь. Кроме как к себе, конечно. Тебе вскружила голову блестящая леди Селия Литтон, которая стала для тебя началом и концом вселенной. — Он встал. — До свидания, леди Селия. Приношу вам свои извинения за то, что отнял у вас столько драгоценного времени. И доставил вам чрезвычайно много хлопот.

— Селия, я хотел бы поговорить с тобой.

— Что ты сказал?

Она взглянула на Оливера через стол. День наконец остался позади, скрылся в ужасном тумане боли. Селия не помнила, чем занималась после того, как Себастьян ушел. Похоже, она так и просидела в кабинете, потому что Дэниелз отвез их с Оливером домой вместе. Наверное, она подписывала какие-то бумаги, потому что в какой-то момент их образовалась на столе целая пачка, а потом они куда-то исчезли. А может, она просматривала корректуру? Селия смутно припомнила, что утром она беседовала с леди Аннабеллой, а днем с Эдгаром Грином и, наверное, выкурила несколько сигарет, потому что к концу дня в пепельнице накопилась целая гора окурков. Доктор Перринг не одобрил бы.

Она даже умудрилась пообедать, потому что с удивлением посмотрела на тарелку, когда Брансон убирал ее, и увидела, что та почти наполовину пуста, и бокал, куда Оливер налил ей вина, тоже был пуст. Но что она ела и что пила, было ли это белое или красное вино — этого Селия уже никак не могла вспомнить, как не могла пройтись по поверхности Темзы или полетать по воздуху.

Она взглянула на Оливера и снова повторила: «Что ты сказал?», точно пытаясь понять смысл этих слов и каждого из них в отдельности.

— Я сказал, что мне нужно кое-что обсудить с тобой.

Только не сейчас, господи, не сейчас, теперь уже слишком поздно, все удобные моменты и возможности давно остались позади, и у нее не было ни сил, ни желания вообще что-то обсуждать, даже погоду.

— Оливер, честно говоря, я с ног валюсь, — удалось наконец выговорить ей.

— Ты очень бледная. — Он пристально посмотрел на нее.

— Все нормально. Правда.

— Хорошо. Ложись пораньше спать и постарайся выспаться. Но прежде нам нужно поговорить на очень серьезную тему.

— Какую?

Только не об отпуске, пожалуйста, господи, и не о выходных где-нибудь наедине с ним, это невыносимо — лучше, когда страдание и одиночество хоть как-то скрашиваются работой, общением с детьми, с прислугой.

— Я думаю, нам срочно нужно обсудить положение дел в «Литтонс» с ММ.

— С ММ?

— Да. Боюсь, у нас большие неприятности. Как совладелец, ММ должна о них знать. В любом случае ее суждения всегда очень здравы, и я бы охотно выслушал их.

— Большие неприятности? — тупо повторила Селия, не в силах представить, что это может быть. — А какие, Оливер?

— Во-первых, связанные с Лотианами, — раздраженно вздохнул он. — Нам дорого обойдется, если они не откажутся от иска. Чего они, по-моему, не собираются делать.

— Да, я знаю.

Это уже лучше: хоть что-то постороннее. Хоть какая-то анестезия от боли. А боль была нестерпимая, и подступала она волнами, как при родах. И с такой силой, что Селии казалось, будто она вот-вот закричит. Потом боль снова уходила, оставляя ее без сил и словно давая небольшую передышку.

— И во-вторых… я, вообще-то, не хотел говорить тебе сегодня, ты, похоже, и так сильно расстроена. Но, боюсь, Брук от нас уходит.

— Как? — «Спокойно, не смотри на него, выпей еще бокал вина. Как быстро, как быстро он принял меры. Боже!» — Не может быть. С чего бы это?

— Ничего удивительного. Сегодня мне звонил Пол Дэвис: «Мак миллан» сделал им предложение, с которым я не в силах соперничать. По крайней мере, не теперь. Так что…