Книга Все телки мимо - Джастин Халперн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй! – окликнул я.
– Иди в жопу, мудила! Где написано, что нельзя кидаться камнями? – завопил он во весь голос.
– Ты не понял. Это я, Джастин Халперн.
– Сам вижу, – он положил каменюку на бетон и двинулся ко мне.
Он был в майке-алкоголичке и слаксах, голову обвязал рубашкой на манер банданы. Из пухлого юного бейсболиста он превратился в жилистого парня, но лицо ожесточилось. Вид устрашающий – впрочем, он и в детстве был такой.
– Фокусник еще там? – спросил Майкл, указав на "Бали Хаи".
– Не знаю, меня не впустили. Говорят, я уже пришел и обратно нельзя входить, если я уже вышел.
– Ой, бля, извини. Я под твоей фамилией вписался. Он вытащил из кармана косяк, щелкнул зажигалкой. Я рассудил, что пора сматываться. Поведешься с удолбанным Майклом – точно угодишь за решетку.
– Ну ладно, бывай. Рад был повидаться, – сказал я и направился было к своей машине.
– А ты не можешь узнать, фокусник еще там? – спросил он.
– А что?
– Да он всякие фокусы-шмокусы делал, полный отстой, берет колоду карт и говорит, она сейчас исчезнет, типа. Ну и он, типа: "Кто может угадать, где моя голимая колода карт?" А я поднял руку и говорю:
"В твоей щелке, лапочка". Ну и он, сука, велел меня выгнать.
Выяснить, там ли еще фокусник… Вроде бы задача несложная. Мне слегка польстило, что Майкл просит меня об одолжении. Я сходил к мистеру Бартессу, и он подтвердил, что фокусник еще в ресторане. Я нашел Майкла.
Тот валялся прямо на острых камнях между пирсом и океаном, домучивая косяк, но тут же вскочил:
– Пойду туда. Ты как – со мной? Я тебя проведу.
– Ну-у-у… Даже не знаю, чувак. Если нас застукают, ничего хорошего не выйдет. Наверно, поеду-ка я лучше домой.
– Лады. Пойду один, – сказал он без заминки.
– А если тебя арестуют? – спросил я. Неужели Майкл ничего никогда не продумывает наперед?
– Слушай сюда. Этот фокусник думает, что опустил меня и на этом все кончилось. А я сегодня никуда не уйду, пока не скажу ему пару ласковых.
Интуиция нашептывала: "Спасайся, пока можешь. Или ты хочешь, чтобы вечер закончился еще хуже, чем начался?" Но мне представилось: вот я сейчас уеду, доберусь до дома, укроюсь одеялом, выключу свет… Так и закончится мой выпускной. И не только выпускной – все школьные годы. Допустим, у меня не получилось оттянуться с киношным размахом. Но пробраться на афтер-пати за компанию с Майклом? Дополнительный шанс пережить хоть что-то интересное.
– Ладно. Идем, – сказал я.
Мы осторожно подобрались к ресторану, обогнули его, затаились у служебного входа. Вышел квадратный повар в белом халате, волоча огромный мешок с мусором. Мы проскользнули мимо него на темную, безлюдную кухню. Из зала доносился гул толпы.
– Когда войдем, давай забьемся куда-нибудь в угол, чисто временно, чтобы нас никто не заметил, – предложил я.
– Как два идиота? Еще чего, – отрезал Майкл и ринулся в зал, уставленный бутафорскими карточными столами и пластиковыми пальмами.
Он держал курс прямо на фокусника – лысоватого, лет сорока. Вокруг фокусника толпились мои одноклассники и смотрели ему в рот: то ли накурились, то ли и вправду торчат от исчезающих голубей.
Майкл отпихнул какого-то хлипкого парня, встал прямо перед фокусником. И заорал:
– Эй ты, уебыш!
Фокусник и выпускники остолбенели. Уставились на Майкла, гадая, чего ждать дальше.
– Клал я на тебя с прибором, понял! – вопил Майкл. Фокусник весь побагровел. Крутанулся на каблуках – его плащ, не поспевая за движением, завис в воздухе.
– Охрана!
Через несколько секунд два амбала в черных куртках-дутиках с надписью "ОБСЛУЖИВАНИЕ МЕРОПРИЯТИЯ" подскочили к Майклу сзади и схватили его за руки. Майкл немедленно обмяк, и охранники были вынуждены выволакивать его безжизненное тело (которое, правда, ругалось по-черному) из ресторана. Едва его вытащили за дверь, Майкл победоносно вскинул руки и завопил:
– Вертел я вас всех на хую!
Оглянувшись по сторонам, я не увидел никого из своих друзей. Наверно, уже продолжают банкет в гостиничных номерах. Я направился было к выходу, но тут увидел у стойки с мороженым Николь. Она была в длинном кремовом платье, идеально оттенявшем ее оливковую кожу. Глядя, как она посыпает мороженое карамельной крошкой, я вдруг сообразил, что испортил себе выпускной еще две недели назад, когда по трусости раздумал ее пригласить. Но теперь есть шанс себя реабилитировать. Правда, меня все еще трясло, когда я вспоминал про выдворение Майкла. Но, стоп… чем я хуже? Майкл взял реванш, и я могу, просто надо не упускать момент. Я направился к Николь, чувствуя – впервые за весь вечер, – что я сам себе хозяин.
– Привет, – я осторожно притронулся к ее плечу.
– Ой, привет! – она, лучезарно улыбнулась, приобняла меня.
– Как провела время?
– Все супер. А ты?
– Просто супер. Послушай., я тебе скажу одну странную вещь… я хотел пригласить на выпускной тебя.
Да, я все-таки это сказал. И дико сконфузился: такое ощущение, будто с меня штаны свалились.
– Серьезно? – спросила Николь.
– Да, – и я совсем оробел.
– А почему же не пригласил?
– Я думал, ты не согласишься, и тогда никто больше не захочет пойти со мной, все подумают, что для меня они – только запасной вариант. Но, честно говоря, я зря тебя не пригласил, правда?
Ну вот, признался. И сразу полегчало. Более того, нахлынули фантазии: что она ответит? Да, официально я пришел на выпускной с другой девушкой, но разве нам с Николь нельзя провести остаток ночи вместе? Может, у нас даже завяжутся серьезные отношения. Машина (мамин "олдсмобиль ачива") в моем распоряжении еще час самое малое. Осталось целых полбака бензина. Может быть, мы с Николь все-таки повеселимся, "как бешеные".
– О-о-о-х, – нежно сказала она и улыбнулась мне, и мое сердце запрыгало. – Но, знаешь, я бы не согласилась.
– Что-о?
– Прости меня, пожалуйста. Я просто не хочу врать. Ты вообще-то не в моем вкусе. Я не пошла бы с тобой на выпускной.
И тут какой-то стройный красавец с козлиной бородкой подошел к Николь сзади и обхватил руками ее талию. Вид у него был очень даже взрослый – вылитый студент.
– Ты готова? – проворковал он ей на ухо.
Николь кивнула, торопливо приобняла меня за плечи и ушла под руку со своим парнем.
А я сам себе подивился. Николь меня отвергла, почему же мне ничуть не больно? Я смог найти только одно объяснение: когда я ей признался, я впервые за весь вечер сделал то, что мне действительно хотелось.Осенью 1998 года я стал первокурсником ГУСД, Государственного университета Сан-Диего – учебного заведения, о котором мой папа обычно говорил "ГУСД – это Гарвард минус великие умы". Университет находился в жалких восьми милях от нашего дома, пятая часть моих одноклассников теперь сделалась моими однокурсниками… и все равно мне казалось, что начинается новая, кипучая жизнь. Скорее бы лекции!
