Книга Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук

Расположенный вдали от Парижа замок Шенонсо был особенно любим королевой.

Вытребовав этот замок у Дианы де Пуатье, она превратила его в неповторимую по красоте резиденцию французских монархов. Перед замком были возведены великолепные сады, проведены каналы, посажены виноградники и шелковицы и создан питомник для разведения шелковичных червей, который снабжал небольшую прядильную мастерскую. В дополнение к этим диковинам она разместила в саду вольеры с редкими птицами и маленький зверинец с забавными животными. Шенонсо стал самым любимым местом отдыха Екатерины и ее сына Генриха. Только здесь она находила покой и предавалась радости созерцания, потому что все созданное на берегу Луары напоминало ей флорентийские сады.

В Париже с момента своего правления Екатерина расположилась в Лувре. Однако она мечтала о собственной резиденции. Обдумывая план будущего дворца, королева купила на правом берегу Сены, за городской стеной, местечко Виллеруа, которое чаще называли Тюильри и заказала Филиберу де Л’Орму построить дворец с садами, фотами и фонтанами. Екатерина питала страсть к паркам и зелени, которых ей явно не хватало во Франции.

В отличие от большинства королевских особ, которые мало интересовались строительными делами и обычно ограничивались общими распоряжениями, Екатерина лично участвовала в разработке проектов. Филибер де л’Орм посвятил ей свой «Первый том архитектуры». Великий зодчий восхищался ее вкусом и внимал разумным советам, ее замыслы отличались необыкновенной фантазией, но были вполне осуществимы и поэтому принимались зодчими.

Гордость Парижа, королевская библиотека, в годы правления Людовика XII была перевезена с берегов Сены в Блуа, а оттуда Франциском I – в Фонтенбло. По совету известного французского философа Пьера Рамье библиотеку перевели из Фонтенбло в Лувр. Ценительница книг и древних рукописей, Екатерина Медичи была собирательницей и хранительницей этих бесценных памятников культуры. Ее стараниями королевская библиотека пополнилась книгами и большим собранием рукописей, которым владел ее любимый кузен Пьеро Строцци, получивший этот дар по наследству от кардинала Радольфи, племянника папы Льва X.

Книги, древние рукописи, фамильные ценности заполняли кабинет королевы. Среди книг на видном месте стояли сочинение Грингара «Правонарушения в человеческом обществе», григорианский календарь, «Генеалогия графов Бульонских» и книга Сивиллы об искусстве гадания. Рядом с ними помещались географические карты Европы, Азии, Африки, Нового Света и отдельно Англии, Испании, Нидерландов, немецких земель и карты ветров.

В покоях королевы все побуждало к тщательному рассмотрению и изучению, а личную библиотеку, собранную в ее кабинете, был способен оценить только просвещенный ум.

С наступлением мира королева-мать возродила традицию пышных празднеств, родившуюся во Франции при Франциске I, вспомнила слова веселого короля, что, «для того чтобы жить в согласии с французами и чтобы они любили своего короля, нужно их развлекать». Маскарады, музыкальные и поэтические вечера, танцы и карнавалы вновь вызывали восторг у придворных дам и кавалеров. Дети королевы, принцы и принцессы, великосветские красавицы и сеньоры разыгрывали в большом зале Фонтенбло итальянские комедии, особенно любимые Екатериной. По ее почину был создан и первый балет, соединивший воедино танцы, музыку и пение. Темпераментной флорентийке импонировали шумные жизнерадостные зрелища. Громкий, заразительный смех королевы, ее умение искренне предаваться веселью и смеяться, по мнению церемонных французских придворных, выдавало в итальянке плебейку.

Мудрая королева ничего не делала случайно, каждый ее шаг и жест были просчитаны. Вельможам, рвущимся на поле брани, она предлагала утонченные занятия, заставляла их быть обходительными и нежными кавалерами или, напротив, страстными ревнивцами, давая их энергии более естественный эмоциональный выход.

Всю свою изобретательность и вкус Екатерина подчинила замыслу отвлечь подданных от мятежных мыслей и сблизить противников. По мнению Колиньи и Жанны д’Альбре, эти дворцовые праздники, проходившие во все еще неспокойной внутриполитической обстановке, были подобны пиру во время чумы. Но королева Екатерина Медичи считала иначе: она стремилась вселить в подданных уверенность в прочности власти, примирить и снять напряженность в обществе.

Помимо дворцовых праздников королева-мать любила путешествовать по Франции. Она проявляла особое внимание к проявлению чувств толпы, различая в гомоне разноголосицы приветствия от католиков: «Да здравствует король и месса!» и призывы к справедливости от протестантов. Настроения толпы она тщательно анализировала и принимала к сведению.

Довольная своей победой над знатными дворянскими кланами, при том что ни один противник полностью не уничтожил другого, Екатерина Медичи начала проводить в жизнь новую политику – политику примирения и согласия, которая, по ее мнению, должна была стать частью нового мирового порядка, установленного Господом. Соотнесенность с учением Платона, слова «милосердие и правосудие», вписанные в девиз правления ее сына Карла IX, подтверждали и принятие молодым монархом и большей частью элиты идеалов флорентийского гуманизма конца XV века. Марсилио Фичино, философ итальянского Возрождения из Тосканы, считал, что истинный князь, добродетельный, искренний и праведный, должен стать для народа проводником, ведущим его вперед по тропам добронравия, в страхе перед Господом и в любви к нему. Королю не следует прибегать к насилию, ибо насилие эквивалентно тирании, король же должен руководствоваться правилами Божественной мудрости, основанной на милосердии.

Справедливость гарантирует мир, вознаграждает достойных и наказывает злых.

Екатерина Медичи вдвойне почитала философию неоплатоников, ибо, во-первых, была родом из Флоренции, а во-вторых, восторженной поклонницей своего свекра Франциска I, короля-неоплатоника.

Монарх не мог более довольствоваться единственным умением – умением вести войну, он должен был придумывать политические ходы, обеспечивающие сохранение мира и порядка. И Екатерина, и ее сын Карл IX горели желанием следовать этим философским постулатам.

Едва король был торжественно объявлен совершеннолетним, при этом заявив, что за своей матерью он по-прежнему сохраняет права на руководство делами, Екатерина решила показать четырнадцатилетнему сыну его королевство.

Путешествие с миротворческими целями было предприятием огромной важности: французы получали возможность увидеть вблизи своего монарха, поговорить с ним о своих проблемах и даже потрогать – во время парадного въезда в город, во время организованных в его честь празднеств, во время литургии, где славили королевскую власть. Приближение короля к народу по замыслу Екатерины должно было изменить политический расклад, чтобы ни у кого больше не возникало подозрений, что верховную власть захватил какой-либо клан, как это было во времена Франциска II и Гизов. Народ должен видеть, что монарх готов выслушать его просьбы и жалобы.

24 января 1564 года двор покинул Париж.

Одиннадцатилетняя Маргарита и тринадцатилетний Генрих, которым была оказана честь сопровождать брата, пребывали в восторге: предстояло долгое, медленное путешествие, подобного которому даже не помнили старожилы двора, ибо в нем было задействовано пятнадцать тысяч человек, одних лошадей понадобилось двадцать тысяч. И вся эта блистательная кавалькада должна была объехать Францию за два года, три месяца и одну неделю.