Книга Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук

В начале октября в один из чудесных осенних дней, какие дарит Прованс своим жителям, парадная кавалькада всадников и экипажей, искрящаяся молодостью, безудержным весельем, дорогими одеждами, во главе с королем Франции Франциском I, возвышающимся своим высоким ростом над окружающей его свитой, приближалась к Марселю. Предстоящее событие было особо значимым: совсем скоро, в конце месяца, должно было состояться бракосочетание юного Генриха Орлеанского, второго сына французского короля, и Екатерины Медичи, герцогини Флорентийской, внучатой племянницы папы Климента VII.

Высочайшую особу сопровождали: королева Элеонора, сыновья: дофин Франциск, принц Генрих Орлеанский, ради которого королевский двор и отправился из Парижа в путь, младший сын Карл – дочери, телохранители и придворная вельможная знать, пользующаяся особым расположением монарха, со своими приближенными.

Первый суверен в Европе прославился как отважный воин благодаря Байярду, как выдающийся меценат благодаря Леонардо да Винчи, как любитель прекрасных дам благодаря своим многочисленным победам, ставшим легендарными уже со времен молодости. Королю нравилось, чтобы у всех его приближенных были любовницы, а к тем, у кого их не было, он относился с иронией и считал их людьми скучными. «Супружеская неверность укрепляет брак», – часто напоминал своим придворным король.

Перед приближением к Марселю многие дамы пересели из носилок и экипажей на коней поближе к своим воздыхателям и хохотали до слез, потому что их галантные кавалеры, особенно веселые в этот солнечный день, беспрестанно отпускали остроты, стараясь рассмешить окружающих их чаровниц.

– Купидон слеп и мечет свои стрелы наугад, – рассуждал один из щеголей.

– Что вы имеете в виду, месье? – с очаровательной улыбкой спросила его дама.

– А то, что многие красавицы, имеющие красивейших и доблестнейших мужей, ни с того ни с сего влюбляются в самых мерзких уродов и негодяев, каких только видел свет.

– Кого вы имеете в виду, не себя ли? – рассмеялась жеманница.

Общий взрыв хохота заглушил ответ кавалера.

Дофин Франциск во время этого всеобщего веселья уже трижды нашел случай поцеловать шлейф своей возлюбленной и сделал это с ловкостью, свойственной юным любовникам.

Король заметил проделку любимого сына и улыбнулся: «В моем королевстве любовью заниматься легко и приятно». Короля радовало и наполняло гордостью, что пятнадцатилетний дофин уже больше года имел любовницу. Возлюбленной дофина стала юная мадемуазель л’Этранж, фрейлина королевы. Она была очень красива!.. Дофин познакомился с ней на одном сельском празднике, а спустя два часа после знакомства уже был ее любовником. Все эти подробности умиляли короля, который обычно с грустью смотрел на всех девственников, которым было больше четырнадцати лет.

В то время как вся его свита, веселая и нарядная, беззаботным вихрем неслась по дороге к Марселю, короля обуревали тревожные мысли. «Его Святейшество со своей свитой уже находится в море и через три дня прибудет в Марсель. Вдруг что-то не заладится?.. От этой свадьбы зависит очень многое. Главное, при поддержке папы отвоевать у испанцев территории в Северной Италии, ослабить зарвавшегося германского императора и короля Испании Карла V, изгнать его из герцогства Миланского и Неаполитанского королевства. Роскошь моего приема должна превзойти все, что видел папа.

Хотя итальянцев трудно удивить чем-либо. Надеюсь, что Монморанси все успел и не подвел со строительством дворца и украшением города. Генрих тоже крайне беспокоит меня…»

Король бросил мимолетный взгляд на своего вечно угрюмого и молчаливого сына, мрачного душой, но совершенно здорового телом, которого не понимал и недолюбливал.

«Слишком увлекается рыцарскими романами… По-моему он уже все их прочитал!.. А роман «Амадис Галльский» просто выучил наизусть. Лишь бы дофин был здоров… Что будет с Францией, если Генрих станет королем? – от этой мысли Франциск не на шутку встревожился, так как ответ ему был ясен. – Рыцарские турниры будет устраивать каждый день… И хранить верность какой-нибудь знатной даме на потеху всему королевству. Как встретит Генрих флорентийку? Придется ли она ему по душе?»

Франциск вспомнил каждое слово последнего разговора с принцем.

«Разумеется, сир, я женюсь на этой флорентийке. Мне все равно, какова она, красива или уродлива, ибо полюбить ее или хотя бы привязаться к ней я все равно никогда не смогу. Поступайте так, как считаете нужным, а я беспрекословно подчинюсь. То обстоятельство, что я ваш сын, не дает мне права прекословить вам. Разумеется, вы лучше знаете, что нужно для блага Франции».

А для блага своего королевства Франциск I, как и прежде, страстно желал утвердиться в Италии и вернуть территории, завоеванные отцом его первой жены Людовиком XII, и вероломно отнятые у Франции испанцами.

С семейством Медичи Франциск познакомился в первые годы своего правления, когда папский престол занимал Лев X, сын Лоренцо Великолепного. Предложение главы Римско-католической церкви о браке его племянника с одной из родственниц королевской семьи пришло как нельзя кстати. Ответ был отправлен незамедлительно.

Франциск предложил правителю Флоренции Лоренцо Медичи, герцогу Урбинскому, взять в жены одну красивую и благородную даму, графиню королевской крови Мадлен де Ла Тур д’Оверн.

Это была блестящая партия. Мадлен было шестнадцать лет, а герцогу Урбинскому двадцать шесть. Франциск решил превратить их свадьбу в грандиозный праздник в замке Амбуаз. После венчания состоялся бал, за которым последовало пиршество, причем жених сидел рядом с королем, а невеста – рядом с королевой. Вокруг располагались знать и послы. Появление каждого нового блюда сопровождалось громом фанфар.

И только на заре королева отвела невесту на брачное ложе.

Племянник папы Льва X Лоренцо Медичи, герцог Урбинский, был в те дни тяжело болен. Последствия раны, полученной при осаде Урбино, настойчиво напоминали о себе. Но внук Лоренцо Великолепного в течение десяти дней героически превозмогал недомогание. Королевской семье герцог привез изумительные подарки: картину Рафаэля «Святое семейство» для королевы Клод и «Святого Михаила» для короля. Таким образом, был заключен союз между могуществом и богатством Медичи и французской короной.