Книга Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук

Состоявшийся богословский диспут в Пуасси взбудоражил страну, породил напряжение. Антуан де Бурбон прошел по Парижу во главе католической процессии и публично присутствовал на мессе в церкви Святой Женевьевы. Это свидетельствовало о его официальной приверженности католицизму. Первый принц крови отказался от протестантской веры, как некогда предал религию отцов. В совете королевы из гугенотов оставались адмирал Колиньи, его брат, маршал д’Андело, принц Конде и королева Наварры Жанна д’Альбре, которая в отличие от мужа не собиралась возвращаться в католицизм.

Гугеноты были возмущены поведением первого принца крови, даже католики презирали человека, сменившего религию. Все королевство называло его за глаза предателем. Екатерина серьезно задумалась, что ей делать. Отступничество Антуана де Бурбона обеспокоило ее. Но она верила в стойкость принца Конде. Принц Луи по-прежнему являлся силой, способной сдерживать де Гизов. Гугеноты считали, что королева-мать на их стороне. Екатерина, которую охватывала тревога при мысли о том, какие беды сулит ей и ее детям обращение Антуана де Бурбона в католическую веру и его союз с триумвирами, продолжала демонстрировать свое расположение реформистам. Она хотела заручиться их поддержкой.

Гугеноты набирали силу: казалось, что у них не меньше сторонников, чем у католиков.

Сложность положения вынуждала королеву-мать постоянно лавировать.

Политика Екатерины Медичи испытывала терпение ее противников. Первыми не выдержали Гизы.

Огонь, тлевший со времени амбуазского мятежа, вновь полыхнул 1 марта 1562 года в Васси.

Герцог Франциск де Гиз, выехавший из своего замка в Жуанвиле в Париж, остановился в этом маленьком городке, чтобы пойти на мессу. Вдруг ему сообщили, что сотни две протестантов, люди скандальные, надменные и весьма буйные, собрались слушать проповедь в амбаре, неподалеку от церкви. Для католика Франциска де Гиза это был вызов, и он решительно направился к указанному месту сборища.

Шесть человек из его свиты поспешили вперед. Протестанты встретили их весьма учтиво.

– Месье, пожалуйста присоединяйтесь к нам!

– Черт возьми! Перебить бы вас всех! – отвечали те, сочтя оскорбительным такое приглашение.

Когда подоспел герцог, шесть его дворян уже были выброшены на улицу и протестанты баррикадировали окна. Разгорелся бой. В руках у протестантов были одни лишь камни, тогда как у людей де Гиза имелись аркебузы. Они взломали дверь и началась бойня…

Аркебузиры герцога начали зверски избивать протестантов и вышли из побоища победителями: семьдесят четыре человека было убито, среди которых было десять женщин, и более ста ранено. Эта резня, по утверждению протестантов, была устроена по наущению Франциска де Гиза, тотчас прозванного «палачом Васси».

Герцог со спокойной совестью покинул место кровавой схватки, увозя с собой пленных, которых он хотел судить как мятежников и разбойников.

Новость о жестокой резне в Васси бежала впереди его коня. На всем пути его следования протестанты хватались за оружие. Ему пришлось обойти стороной Витри, где его уже поджидали шесть сотен вооруженных протестантов. Он не смог войти в Шалон, где протестанты были в меньшинстве, но в город его не впустили.

Католики же на всем пути следования Меченого в столицу повсюду выказывали ему свою поддержку. Жестокое убийство протестантов приветствовалось ими как большая и важная победа. Сам коннетабль выехал навстречу Гизу, когда он вошел в Париж 16 марта с эскортом в три тысячи человек.

Парижане вывесили флаги и устроили герцогу триумфальную встречу, словно он одержал великую победу.

Принц Конде также был в это время в Париже. Сотни дворян присоединились к нему. После предательства его старшего брата он стал настоящим главой протестантской церкви. Теодор де Без требовал сурового наказания виновных в резне в Васси. Не желая прибегать к силе, королева-мать постаралась решить вопрос разумным путем. Она назначила кардинала Бурбона, брата короля Наваррского и принца Конде, губернатором Парижа. Этот человек пользовался доверием обеих партий. Взяв на себя обязанности председателя парламента, кардинал Бурбон потребовал удаления из Парижа как герцога де Гиза, так и принца Конде. Жители Парижа настояли, чтобы герцог остался в столице. И он остался. Принц Конде, который боялся, что фанатики осадят его дом, был вынужден срочно покинуть Париж.

В эти тревожные дни Екатерина в ужасе укрылась с детьми в Фонтенбло. Она отправила принцу четыре письма с просьбой помочь ей сохранить королевство, оставаться верным ее сыну королю, несмотря на действия тех, кто хочет все разрушить. Королева льстила принцу. Она до такой степени боялась и ненавидела лотарингцев, что решительно отдавала себя в руки кальвинистов, заклиная принца Конде спасти детей, их мать и королевство. Напрасно! После Васси каждая партия только и думала о том, как бы уничтожить другую.

Несколько сотен кавалеристов, окруживших Фонтенбло, было бы достаточно, чтобы принц Конде стал защитником Короны и протестанты оказались бы легализованы. Но голова принца Конде для мудрой и дальновидной политики не годилась. Он что-то заподозрил, стал вилять, по глупости предал гласности письма королевы-матери и, опасаясь ловушки, упустил шанс, за который не преминули ухватиться его противники.

Герцог де Гиз, опасаясь, что протестанты могут захватить королевскую семью в Фонтенбло, прибыл туда в сопровождении короля Наваррского и маршала де Сент-Андре и, несмотря на протесты королевы-матери, потребовал немедленно переехать в Париж. В начинавшейся гражданской войне католики обеспечивали себе законность будущих действий, удерживая в плену юного короля.

Екатерина плакала от ярости и бессилия, но, склоняясь перед военной силой, вынуждена была стерпеть это публичное оскорбление. Франциск де Гиз заявил, что именно она поощряла гугенотов в такой степени, что они осмелились взяться за оружие.

Королева тщетно пыталась оправдаться, заверяя, что она лишь пыталась удержать принца Конде от организации боевой оппозиции.

Глаза герцога были холодными, безжалостными, он весьма грубо дал понять флорентийке, что больше не считает ее важной персоной. Екатерина была подавлена: на какую безопасность для себя и детей она теперь могла рассчитывать?

В страхе за будущее детей она ждала нового поворота судьбы в своей жизни. Однако она твердо решила для себя: герцог де Гиз, которого она больше всего боялась, должен уйти из жизни, потому что он и его брат разгадали, что имеют дело не со слабой и покорной женщиной, а с сильной правительницей.

Сама Екатерина твердо решила, что никогда не простит протестантам этого унижения. Она поняла, что это не та партия, на которую можно опереться при управлении королевством, прониклась к вождям гугенотов презрением и напустила на себя фанатичную набожность католиков.

Ничто больше не могло остановить религиозную войну. Ярость католиков дошла до предела. В провинциях священники повели свою паству уничтожать еретиков. Массовые избиения протестантов охватили тридцать городов. За несколько дней было множество убитых. Трупы гугенотов сбрасывали в реки.