Книга Мир Софии - Юстейн Гордер

Голый король стоял все в той же торжественной позе.

— Он считает, что выглядит вполне прилично, — шепнул Альберто на ухо Софии.

Король заметно помрачнел.

— В этом доме что, действует цензура? — спросил он.

— К сожалению, да, — отвечал Альберто. — Мы пока что в здравом уме и даже не спим. При том бесстыдстве, которое проявляет ваше королевское величество в отношении одежды, вам нельзя переступить порог сего дома.

Горделивая поза абсолютно голого человека с короной на голове показалась Софии настолько смехотворной, что она вдруг рассмеялась. Ее смех словно подал королю тайный сигнал: до него наконец дошло, что никакого платья на нем нет. Прикрываясь обеими руками, король пустился наутек — и исчез в лесу, возможно повстречав потом Адама и Еву, Ноя, Красную Шапочку или Винни-Пуха.

Оставшиеся на крыльце Альберто с Софией все смеялись и смеялись, пока Альберто не выговорил:

— Пойдем в комнату, я хотел бы еще рассказать о Фрейде и его теории бессознательного.

Они опять сели у окна. Взглянув на часы, София сказала:

— Уже половина третьего, а мне нужно готовиться к приему гостей.

— Мне тоже. Я только немного расскажу про Зигмунда Фрейда.

— Он был философом?

— Во всяком случае, его можно назвать философом культуры. Фрейд родился в 1856 году и изучал медицину в Венском университете. В Вене он прожил и большую часть жизни — как раз в период, на который в этом столичном городе пришелся расцвет культуры. Фрейд рано специализировался в области невропатологии. Конец XIX века — да и значительную часть ХХ-го — он посвятил разработке своей «глубинной психологии», или «психоанализа».

— Надеюсь, ты объяснишь, что это такое.

— Под «психоанализом» понимается как описание (в самой общей форме) человеческой психики, так и метод лечения невротических и психических болезней. Я не стану вдаваться в подробности по поводу самого Фрейда и его деятельности, однако предложенное им учение о бессознательном совершенно необходимо нам для понимания человека.

— Ты заинтриговал меня. Давай рассказывай!

— Согласно Фрейду, между человеком и его средой всегда существует напряжение. Если говорить точнее, это напряжение (или конфликт) между влечениями и потребностями человека, с одной стороны, и требованиями окружающих, с другой. Фактически Фрейд открыл инстинктивную жизнь человека, так что его можно назвать видным представителем натуралистических течений, заявивших о себе к концу XIX века.

— Что ты понимаешь под «инстинктивной жизнью» человека?

— Нашими поступками далеко не всегда управляет разум. Иными словами, человек — отнюдь не рациональное существо, каким его представляли рационалисты XVIII века. Наши мысли, сны и поступки зачастую определяются иррациональными импульсами, которые могут выражать внутренние влечения или потребности. Если для младенца один из основных инстинктов — потребность сосать, то для взрослого человека это сексуальное влечение.

— Ясно.

— Само по себе подобное наблюдение не составляло открытия, но Фрейд объяснил, что такие потребности могут «маскироваться», «принимать иные формы» — и управлять нашими поступками на подсознательном уровне. Он также доказал наличие сексуальности у маленьких детей, что вызвало отвращение у образованных жителей Вены и привело к большой непопулярности Фрейда.

— Меня это не удивляет.

— Мы с тобой ведем речь о так называемой «Викторианской эпохе», когда на все связанное с сексуальностью было наложено табу. Фрейд обнаружил детскую сексуальность благодаря своей психотерапевтической практике, другими словами, у его утверждений была эмпирическая основа. Он также выяснил, что объяснение многих видов неврозов или психических заболеваний следует искать в конфликтах детского возраста. Со временем он выработал метод терапии, который можно назвать своеобразной «душевной археологией».

— Что ты имеешь в виду?

— Археолог пытается отыскать следы далекого прошлого, прорубаясь сквозь культурные слои. Предположим, он находит нож XVIII века. Чуть глубже ему попадается гребень XIV века, а еще ниже — кувшин V столетия.

— И что?

— Так и психоаналитик может с помощью больного производить раскопки в его сознании, чтобы извлечь оттуда переживания, обусловившие психический недуг. Ведь, согласно Фрейду, мы храним в глубине себя все воспоминания прошлого.

— Теперь ясно.

— И вот терапевту удается извлечь некое дурное воспоминание, которое пациент все эти годы старался забыть, но которое жило в глубине души, подтачивая его силы. Вытащив такое «травматическое переживание» в область сознания — и, так сказать, предъявив его больному, — терапевт способствует «избавлению» пациента от переживания, в результате чего тот излечивается.

— Это кажется логичным.

— Но я забежал вперед. Давай сначала посмотрим, как Фрейд описывает человеческую психику. Ты когда-нибудь видела грудного младенца?

— У меня есть двоюродный брат, которому сейчас четыре года.

— Родившись на свет, мы без малейшего стеснения удовлетворяем свои физические и психические потребности. Если нам не дают молока, мы начинаем кричать. Возможно, мы поступаем так же, если у нас мокрая пеленка. Кроме того, мы совершенно ясно выражаем желание физической близости и телесного тепла. Этот «принцип влечений» или «желаний» Фрейд называл Оно. В младенческом возрасте мы представляем собой почти сплошное «Оно».

— Дальше!

— Это «Оно» (или принцип влечений) сопровождает нас всю жизнь, поскольку мы берем его с собой и во взрослое состояние. Постепенно, однако, мы приучаемся контролировать свои желания и таким образом приспосабливаться к окружению, то есть соотносить принцип влечений с «принципом реальности». Фрейд утверждает, что у нас формируется Я, которое и берет на себя функцию контроля. Даже если нам очень чего-то хочется, мы не можем просто сесть и кричать до тех пор, пока наши желания или потребности не будут удовлетворены.

— Конечно, нет.

— У нас может появиться какое-то сильное желание, неприемлемое для окружающего мира. Тогда не исключено, что мы подавим свое желание — постараемся вытеснить его и забыть о нем.

— Понимаю.

— Фрейд, однако, принимал в расчет и третью «инстанцию» в человеческой психике. Мы с раннего детства сталкиваемся с моральными требованиями родителей и всего окружающего мира. Если мы совершаем дурной поступок, родители говорят нам: «Так нельзя!» или «Фу, какой ты нехороший!». Даже став взрослыми, мы продолжаем носить в себе отголоски этих суждений и требований. В нас как бы вошли и поселились нравственные ожидания среды. Фрейд называл это явление Сверх-Я.