Книга У кого в России больше? - Диляра Тасбулатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мама боится, что ты меня познакомишь с восставшим рабом, – сказала я Насте.
– Нет, это не раб, это, считай, уж хозяин, восставший и победивший раб. Кот моей сестры.
– А зачем меня с ним знакомить?
– А потому что он тебе не Марсик какой-нибудь. Марсик трогательный и вежливый. А Спартак, если Наташа его оставит на несколько часов, бьет ее за это. Наташа его боится. И одновременно боготворит: Спартак строгий. Что не по нем – может избить, но может и приласкать. Настоящий мужчина. Она иногда на вечеринки ходит с ним: у него есть стильная клеточка-переноска от Армани. И за границу его с собой берет. Спартак повидал много стран.
– Много стран повидал? – переспросила я.
Мама услышала, что какой-то там Спартак повидал много стран, и говорит:
– Понятно! Он еще и капитан дальнего плавания. Ужас. Спартак, капитан дальнего плавания, агрессивный. Не нужен нам такой. Приедет из Гонолулу, начнет пить и драться. Знаем мы таких. К тому же, если пожилой, разведен уже не раз, наверно. Ищет себе няньку. Не знакомься.
Однажды у мамы сломалась люстра: лампочки начали перегорать.
Я купила новую и вызвала электрика.
Электрик пришел и начал собирать эту новую люстру.
И тут же прибежал мой кот Марсик (он всегда следит за всеми – за слесарем, электриком, компьютерщиком). Уселся и стал следить.
Электрик оказался остряком.
– Следит, – сказал электрик. – Вдруг я не так люстру соберу?
– Он у меня умный, – похвасталась я. – Он «Битлз» слушает…
– Сам попросил поставить? – спросил электрик с непроницаемым лицом.
– Сам и поставил, – сказала я.
– А Стаса Михайлова вырубил? Или – Моцарта?
– Вы любите Моцарта? – спросила я с нарочитой «светскостью».
Электрик окинул меня тяжелым взглядом:
– А вы думаете, его только кошки любят?
– Коровы тоже… Доятся лучше – я читала…
– Электрики тоже лучше под Моцарта работают, а не под это (электрик, стоя на стремянке и подвешивая люстру, пренебрежительно указал на телик, где по программе «Время» несли очередную пургу).
– Я все равно «Время» всегда смотрю, – откликнулась мама, глядя снизу вверх на электрика.
– Зачем? – спросил электрик мрачно.
– Чтобы знать, – сказала мама.
– Что вокруг – одни мудаки? – сказал электрик сурово.
– Ага, – вдруг легкомысленно сказала мама.
Марсик слушал-слушал и вдруг на этой фразе встал и величественно, как тигр из «Энимел плэнет», вышел из комнаты.
– А правда, умный кот, – сказал электрик.
– Ну уж поумнее этих… из программы «Время», – ответила мама.
Мама осведомилась как-то, почему я не взяла себе ник Харрисон Форд, например.
– Тогда бы комментарии твоих недоброжелателей выглядели бы так:
…Чемодан, вокзал, Казахстан, Харрисон!
Или:
…Ты просто завидуешь Навке, Харрисон!
Или:
…Это твоя, с позволения сказать, «литература», Харрисон, дурно попахивает!
И так далее.
В журнале «Караван историй» многие статьи (типа исповедь какой-нить звезды, избитой мужем) начинаются так:
– Я проснулась от удара… перед глазами всё плыло…
Мама говорит:
– Я проснулась от удара противотанковой ракеты. Перед глазами все плыло…
«53-летняя Роза Сябитова взмыла под купол цирка» (сообщает пресса).
Мама говорит:
– Пора и тебе куда-нить взмыть.
– Куда?
– Под купол нашего потолка – лампочку ввинтить. Три дня прошу. Была бы Сябитова моей дочерью, давно бы взмыла.
– Зрелище так себе, предупреждаю. Одна ее задница чего стоит.
– Так можно ведь и не смотреть, глаза рукой прикрыть.
– А зачем тогда взмывать?
– Лампочка нужна, вот зачем!
– Под куполом цирка?
– Может, она там тоже лампочку ввинчивала? Может, у нее мать – директор цирка и ее попросила. А все сразу стали смеяться над задницей немолодой женщины: зачем взмыла, почему взмыла, что ей там делать, под этим куполом этого цирка? Нехорошо.
Вот раньше, помню, была такая программа – «Плейбой поздно ночью».
Там как-то одна голая тетка оглаживала себя скрюченной рукой.
Я стала хохотать.
А мама говорит:
– Может, у нее артроз? А тебе смешно! Вот тебя так же скрючит, будешь знать!
– Но я же себя принародно не оглаживаю…
– Значит, ее артроз более востребованный.
Мама мне однажды говорит (защищая тех, кто в соцсетях ставит не свое фото, а кинозвезд, к примеру, и пишет, что работает в Газпроме, а сам типа разнорабочий).
– А че ты над всеми потешаешься? Над этими, как ты их называешь, «оборотнями», например? Ты бы тоже могла взять и поставить на аватару Мерилин Монро, высказывания Леонардо (он ведь о чем-нить высказывался?) или типа Шопенгауэра и написать, что ты депутат.
– Почему депутат?
– Ну, Мария Кожевникова ведь так делает: у нее там всякие фото из «Плейбоя», где она почти голая, а над этими голыми фото – высказывания Гёте, к примеру. А у тебя какие-то фото с артрозом и высказывания не Гёте, а твои. Сама посуди, где ты, а где Гёте, где «Плейбой», а где твой артроз.
Купила я как-то платье от Ральфа Лорена. Мама удивилась, что Лорен шьет на таких, как я.
А потом мне кто-то сообщил, что Ральф Лорен на самом деле – Лифшиц.
– Я так и знала! – воскликнула мама. Роза Израилевна Лифшиц, завкафедры нашего института, где я училась, наверно, его сестра! Ужасно толстая была! И всегда одета при этом с иголочки!
