Книга Деревня на голгофе летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 г. - Тихон Козьмич Чугунов

много, что они, как отмечает повесть, все время «бегут», «торопятся», «спешат». Автор повести отметил, например, такой характерный момент в психологии переобремененных трудом колхозников: «Войдя в свою деревню, Даша прибавила шагу, пошла быстрее: неудобно идти по деревенской улице, как на прогулке, люди ещё подумают, что ей нечего делать».

Новые помещики–крепостники так переобременили колхозников трудом, коммунистические погонялыцики так запугали крепостных рабов бичом, что люди все время торопятся и в то же время испуганно оглядываются по сторонам: откуда хлестнёт плеть колхозного погоняльщика?..

Новая барщина и отношение крепостных к колхозу

Крестьяне в колхозе «Добросельцы» работают много, но за свою работу ничего не получают: ни натуроплаты, ни денег. Их принуждают выходить на колхозную барщину, поэтому они и выходят. В сталинскую эпоху за уклонение от работы грозило тюремное заключение, лагерь. В послесталинскую эпоху за это расправляются проще: отбирают усадебный участок — единственный источник для добывания продуктов, источник жизни колхозников. И не отпускают на работу в город.

Вынужденные отбывать бесплатную государственную барщину, колхозники не могут работать прилежно и успешно. Не могут прежде всего потому, что, живя впроголодь, они физически истощены и слабы. И ещё потому, что люди не имеют никакого интереса к труду бесплатному и принудительному. Они относятся к государственной барщине и колхозному хозяйству, построенному на ней, с неприязнью, в лучшем случае — равнодушно.

Это проявляется, в частности, и в отношении к колхозному скоту, за которым крестьяне обязаны ухаживать.

Старик ругается на лошадь, на которой он ежедневно возит молоко на заготовительный пункт: «Чтоб её волки сожрали!..» В единоличной деревне крестьяне никогда не ругались на свою скотину.

Во время заготовки силоса колхозная лошадь исполняла работу «топтуна» и по несколько суток работала, в яме, не выходя оттуда. «Иногда ей подавали туда ведро воды, а иногда и не подавали». Зимой лошадь попала в силосную яму, пробыла там целые сутки, жрала мёрзлый силос, сама не могла выбраться из глубокой ямы, и никто из колхозников её оттуда не хотел вытаскивать.

Колхозники совершенно по–разному относятся к своему скоту и артельному.

Старик–конюх рассказал своему приятелю любопытный случай на эту тему: «Дал вчера по приказу председателя одной женщине подводу. Положил в сани сена, чтобы было чем покормить лошадь в дороге. Приказал ей, чтобы смотрела как надо, берегла кобылу. А она что сделала? Заехала в свой двор, сбросила все сено своей корове и целый день возила дрова на голодной кобыле. Пригнала её в конюшню поздно вечером, бросила не распряженную. Кобыла мокрая, дрожит»…

Для своей скотины, которая их кормит, — для коровы, — крестьяне не получают от колхоза никаких кормов. А колхозная скотина получает корм и летом (на пастбище) и зимой (на скотной ферме). Крестьянам колхоз ничего не платит за их работу, в частности, и за работу на скотной ферме. Поэтому работники не могут хорошо относиться к колхозной скотине, за которой они вынуждены ухаживать бесплатно. Колхозники не могут бережливо относиться к кормам, которых недостаёт их личной скотине, «комилице-Бурёнушке».

Итоги хозяйственной деятельности колхоза

Итоги хозяйственной деятельности белорусского колхоза «Добросельцы» в 1956–1957 годах, как они описаны в повести Кулаковского, очень неутешительны.

Урожайность на колхозных полях очень низкая. Поэтому продуктов хватает колхозу только на государственные заготовки, на оплату машинно–тракторной станции, на семена и снабжение начальства. Для оплаты труда рядовых колхозников не остаётся продуктов. Люди за свой труд никакой натуральной оплаты не получают.

Урожайность кормовых тоже очень низкая. Поэтому в колхозе перед весной из–за нехватки кормов происходит падеж скота.

В повести мельком упомянуто, что колхозники топят печи яблонями из колхозного сада. Следовательно, колхозный сад погиб полностью или частично: от засухи или от того, что деревья были оглоданы зайцами, скотом.

Незаконное растранжиривание колхозных средств велико: снабжение продуктами семей колхозного начальства (начиная от председателя и кончая бригадирами), сельсоветского и районного; организация для них «крепких выпивок с мировой закуской»; капитальные затраты на жилищное строительство для начальства (за один год председатель выстроил для свой семьи за счёт колхоза хороший большой дом, под железной крышей, а это стоит несколько десятков тысяч рублей).

Из–за этих причин земледельцы лишены всякой оплаты за свой тяжёлый труд и работают в колхозе круглый год бесплатно, принудително, отбывают «колхозную каторгу».

Общие итоги колхозной жизни в белорусском колхозе в 1956–57 годах, когда советская печать гремела о «крутом подъёме сельского хозяйства», были очень печальны. Колхозное хозяйство разорено. Крестьяне живут в нищете, впроголодь и впрохолодь. Их работа тяжела, но малопроизводительна, малоуспешна. Земледельцы очень недовольны своими начальниками и колхозными порядками. Родители мечтают только о том, чтобы их дети получили образование, вырвались с колхозной каторги и могли бы добиться сносной жизни вне колхоза, в городах.

ВОРОНЕЖСКАЯ ДЕРЕВНЯ

Роман А. Андреева — «Грачи прилетели»

Роман Александра Андреева «Грачи прилетели» опубликован в журнале «Октябрь», в №№ 1 и 2 за 1960 год. Он изображает колхозную деревню 1958–1959 годов, в которой уже пять–шесть лет осуществляются послесталинские так называемые «реформы по крутому подъёму сельского хозяйства». Автор рассказывает, как в колхозах осуществляется хрущевский лозунг, принятый партией в качестве главной директивы в области сельского хозяйства на период от 1958‑го до 1965‑го года: «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла!..»

Новый председатель

Для проведения коллективизации, «колхозной революции сверху», Сталин и Каганович командировали из городов в деревни 25.000 «твердокаменных» большевиков. Для осуществления «крутого подъёма» сельского хозяйства в послевоенный период Центральный Комитет партии, по инициативе Хрущёва, направил в деревню 30.000 партийных организаторов, надёжных коммунистов.

Судьбу и наблюдения одного из этих «тридцатитысячников» описывает роман «Грачи прилетели».

Роман Андреева начинается с типичной для подобных книг завязки: семейного конфликта.

Коммунист–чиновник, по командировке ЦК партии, приезжает из города в колхозную деревню на два года для того, чтобы выполнить задачу, поставленную руководителями Партии: возродить неблагополучный колхоз, поставить его на ноги, «совершить переворот в жизни и судьбе колхозников» и через два года вернуться в город с победным рапортом.

В деревню он приехал с семьёй: женой и сынишкой дошкольного возраста. От станции до деревни добрался только к вечеру.

Сам он сразу попал на партийное совещание, которое затянулось до поздней ночи, а жену с сыном отправил на квартиру. Когда в полночь новый колхозный председатель добрался до квартиры, то там он увидел картину, от которой защемило его сердце. В колхозной деревне теперь двухкомнатных изб почти нет. Поэтому семью нового председателя назначили на квартиру в однокомнатную избёнку, где помещалась старушка–хозяйка. Председатель увидел,