Книга Рождественская мистерия - Юстейн Гордер

...Вероятно, стрелкам часов так надоело

год за годом двигаться в одну и ту же сторону,

что они вдруг повернули вспять...

Смеркалось. В свете фонарей кружились снежные хлопья. На улицах царило оживление.

Среди праздничной толпы шел и Иоаким со своим папой. Они приехали в город, чтобы купить рождественский календарь, и это была их последняя надежда, ведь завтра уже первое декабря. Увы, все календари в газетном киоске и в большом книжном магазине на площади были проданы.

Иоаким дернул отца за руку и указал на крохотную витрину маленькой лавки. К стопкам книг был прислонен красочный рождественский календарь.

— Вот, смотри! — воскликнул Иоаким.

Папа повернул голову.

— Слава Богу.

Они вошли в тесную лавку. Иоаким решил про себя, что магазинчик старомодный и обшарпанный. Вдоль стен тянулись книжные полки, и все они от самого пола и до потолка были сплошь заставлены книгами. Причем почти каждая в единственном экземпляре.

На прилавке лежала кипа рождественских календарей. На одних был изображен Санта-Клаус рядом с оленьей упряжкой. На других — хлев, в котором сидел крошечный рождественский гном и ел кашу из огромной миски.

Папа взял в руки оба календаря.

— В этом за створками окошек спрятаны шоколадные фигурки, что, как ты понимаешь, не очень-то полезно для зубов.

А тут — пластмассовые.

Иоаким стоял рядом и разглядывал то один, то другой календарь. Он никак не мог решить, какой ему больше нравится.

— Когда я был маленький, календари делали совсем другие, — продолжал рассуждать папа.

Иоаким поднял голову и приготовился слушать.

— А какие?

— В каждом окошке находилась всего лишь маленькая картинка. Но все равно мы с волнением открывали их. Сначала пытались угадать, что именно там будет. А когда наконец створки распахивались, у нас от восторга замирало сердце. Мы словно заглядывали в неведомый мир.

Внезапно Иоаким что-то заметил на одной из книжных полок.

— Там тоже стоит рождественский календарь.

Он подбежал к полке, вытащил календарь и показал папе. На картинке были изображены Иосиф и Мария, склонившаяся над яслями, где лежал младенец Иисус. Чуть поодаль стояли на коленях волхвы. У входа в хлев теснились пастухи и овцы. С неба спускались ангелы. Один из них трубил в трубу.

Краски на картинке совсем поблекли, словно календарь целое лето пролежал на солнце. Но он был настолько прекрасен, что Иоаким даже разволновался.

— Хочу этот, — сказал он.

Папа улыбнулся.

— Видишь ли, этот календарь, скорее всего, не продается. Я думаю, он очень старый. Наверное, ему столько же лет, сколько и мне.

— Но ведь никто не открывал в нем окошки...

— Это просто для украшения витрины.

Иоаким не мог отвести взгляд от старого календаря.

— Хочу этот, — повторял он. — Я хочу только этот, потому что он особенный.

Подошел хозяин лавки, пожилой седой человек. Он с интересом посмотрел на календарь в руках Иоакима.

— Красивый, — одобрил он. — Самый настоящий рождественский календарь, какие делали раньше. Кажется, будто нарисован от руки.

— Мой сын, — папа указал на Иоакима, — хочет, чтобы мы купили именно этот. Я пытался объяснить ему, что календарь не продается.

Книготорговец с удивлением поднял брови.

— Вы говорите, что нашли его... здесь? Лично я давненько таких не видел.

Иоаким показал пальцем на полку, где он нашел календарь:

— Он стоял вот тут, перед книжками.

Хозяин лавки кивнул головой:

— Вероятно, это старина Иоанн заглянул к нам.

Папа недоверчиво покосился на него.

— Иоанн?

— Да, есть тут один чудаковатый старик. Продает розы на площади, причем совершенно непонятно, откуда он их берет. Бывает, заходит ко мне и просит стакан воды. Летом, в жаркую погоду, прежде чем снова выйти на улицу, выливает немного воды себе на голову. Пару раз он окропил и меня.

Папа кивнул, а седой книготорговец продолжал:

— В благодарность за воду он иногда оставляет одну-две розы у меня на прилавке... или кладет на полку какую-нибудь старинную книгу. А однажды поместил на витрину фотографию молодой женщины. Явно иностранки. Вероятно, из тех же краев, откуда он сам. Под портретом стояло имя — Элизабет.