Книга Земля теней - Генри Райдер Хаггард

– О, вам не стоит опасаться, что я помешаю вашему семейному счастью, мистер Рок. А теперь – ради всего святого – убирайтесь с дороги, пока я еще держу себя в руках!

Сэмюэл повиновался, продолжая гадко усмехаться – во взгляде его ясно читались ненависть и ревность. Генри пошел обратно к двуколке. Молча забрав поводья у кучера, он развернул коляску и поехал в Рошем. Томсон встретил его у дверей, и Генри сказал ему:

– Томсон, я передумал ехать в город, распакуйте мои вещи. Впрочем, нет! Я ведь собирался сегодня в Монкс Лодж! Не трогайте большой портплед. Когда собиралась вернуться моя мать?

– Ее светлость написала, что возвращается завтра утром, сэр Генри.

– Очень хорошо, значит, я не увижу ее до вторника… впрочем, неважно. Скажите сторожу – я хотел с ним переговорить… Думаю, я переоденусь и отправлюсь стрелять кроликов после обеда… Впрочем, нет, стойте… я забыл… пусть двуколку не распрягают – я поеду в Монкс Лодж, чтобы успеть к ужину…

Анализировать чувства Генри в тот день было бы слишком трудно – но преобладали над всем гнев и стыд. Стыд – потому что он был вынужден выслушивать издевательства Рока, гнев – потому что его наивность и слепая вера в слова женщины и ее притворную любовь привели к тому, что он был вынужден выслушивать Рока… К этим чувствам примешивались уколы ревности и разочарование, хотя гордость не позволяла им поддаваться.

– Убирайтесь с дороги, пока я еще держу себя в руках!

Снова и снова Генри Грейвз перебирал эпизоды этой странной и ужасающей истории – и разум его снова и снова отказывался принять очевидное: его обманули, над ним посмеялись, его использовали, чтобы выгодно выйти замуж… Как можно было объяснить чувства Джоанны к нему и ее первое бессвязное письмо – и все ее последующие письма и поступки? Только одним: в первом случае она играла на его чувствах и неопытности в обращении с женским полом. Кроме того, иногда люди, даже начисто лишенные воображения, в бреду могут сочинять и воплощать на бумаге слова и мысли, которые в обычном состоянии совершенно чужды их природе и уровню развития. А быть может, это письмо вообще было подделкой, сочинением, например, миссис Бёрд, «романтичной особы». Об этом говорили и обстоятельства, при которых Генри получил это письмо, и то, что сама Джоанна вовсе не помнила о нем.

Да и бог с ними, со всеми его страданиями, сомнениями и недоумением – как и следовало ожидать, вопрос разрешился очень просто: во-первых, Джоанна Хейст порвала с Генри Грейвзом раз и навсегда, неважно, по каким причинам – и во-вторых, в результате этого поступка исчезли многие неприятные препятствия, окружавшие Генри со всех сторон. Теперь он был свободен – и мог жениться, если хотел, на другой женщине.

Генри не был глупцом. Когда схлынула первая горечь разочарования и обиды, он смог посмотреть на случившееся более спокойно и бесстрастно. Девушка показала себя – и теперь он мог полностью посвятить себя интересам своей семьи. Предположим, что он узнал бы обо всем после того, как женился на Джоанне… предположим, что первое письмо было правдивым. Тогда его бегство с Джоанной во многих отношениях можно было бы назвать счастливым случаем, но так ли это было бы на самом деле? Что ж, по крайней мере, теперь всем этим неприятностям пришел конец. Честь, совесть Генри осталась чиста – и он был искренне рад этому.

Усвоив этот тяжкий жизненный урок, он собирался написать своему приятелю, что приедет в Лондон только в среду, после того, как посетит Монкс Лодж…

Глава XXXV

Разочарование

Вечером в воскресенье Генри и мистер Левинджер сидели в гостиной Монкс Лодж и пили вино после обеда. Беседа текла лениво – говорили о каких-то незначительных предметах, вроде завтрашней охоты и подготовки к ней. Затем наступила тишина, которую нарушил мистер Левинджер.

– Я слышал любопытную новость. Это о Джоанне Хейст. Говорят, она вышла замуж.

Генри выпил не менее половины бокала портвейна, прежде чем ответил:

– Да, я знаю. Она вышла за вашего арендатора, Сэмюэла Рока. Говорят, он диссентер…. Странный человек. Я этого не понимаю.

– Не понимаете? А я вот думаю, что могу ее понять. Это хорошая партия для мисс Хейст, хотя я не совсем ее одобряю и не знаю подробностей. Однако моего совета никто и не спрашивал. Надеюсь, их брак будет счастливым.

– Я тоже! – мрачно откликнулся Генри. – Мистер Левинджер, я хотел поговорить с вами об… имущественных отношениях. Что мне делать? Настало время предпринять какие-то шаги, вероятно…

– Мне кажется, Грейвз, – задумчиво откликнулся мистер Левинджер, – что мои действия во многом зависят от ваших. Вы знаете, что я имею в виду.

– Да, мистер Левинджер. Скажите – вы все еще хотите, чтобы я сделал предложение вашей дочери? Простите уж меня за такую прямоту…

– Это всегда было моим искренним желанием, и я не вижу причин менять свое мнение.

– Но уверены ли вы, что это и ее желание? Мне кажется, в последнее время она была несколько холодна со мной… наверное, вполне справедливо! – голос Генри звучал немного нервно. – Естественно, мне не хотелось бы получить отказ… Знаете, я, кажется, очень плохо осведомлен о женском характере… как и о многих других вещах.

– К этому открытию пришли многие из нас, Грейвз, и я, разумеется, не могу гарантировать вам успех… хотя и думаю, что вы его добьетесь.

– Еще один вопрос, мистер Левинджер. Эмма владеет значительным состоянием: могу ли я, обедневший и разоренный, просить ее стать моей женой? Не подумает ли она – вполне резонно – что я делаю это по определенным мотивам…

– О, на этот счет можете не волноваться, Грейвз. Как отец этой девушки, я уверяю вас, что вы дадите ей не меньше, чем она вам. Я никогда не скрывал, что я, в каком-то смысле, человек с весьма темным прошлым. Все мои глупости я совершил много лет назад, это правда, я никогда не попадал в тиски правосудия – и все же мои поступки вынудили меня сменить имя и начать жизнь заново. Если вы женитесь на моей дочери и пожелаете узнать мое настоящее имя – я, разумеется, назову его вам, хотя и буду вынужден сначала воззвать к вашему благородству и просить не настаивать на этом праве… я покончил с прошлым, самая мысль о котором мне ненавистна, и не хочу вновь бередить старые раны. Возможно, вы удовольствуетесь знанием того, что я происхожу из прекрасного древнего рода и до того, как попасть… в неприятности, служил в армии и сделал неплохую карьеру. Скажем, ранение я получил в битве при Альме[13].

– Я никогда не стану заставлять вас говорить то, чего вы говорить не хотите, мистер Левинджер.