Книга Земля теней - Генри Райдер Хаггард
- Жанр: Книги / Приключение
- Автор: Генри Райдер Хаггард
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посвящается И. Х.
Джоанна Хейст
В полном уединении, в бесплодном и пустынном месте, куда доносится лишь грохот волн Северного моря, распростерлись руины аббатства Рамборо. Когда-то у подножия его был город, теперь его нет; от былого величия не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. К востоку отсюда, за дикими пустошами лежит бескрайний океан, а если поглядеть на север, то можно разглядеть красные крыши рыбацкой деревни Брэдмут. Когда Рамборо был городом, Брэдмут по праву считался большим портом; однако беспощадное наступление моря постепенно поглотило гавань и древние постройки, ныне покоящиеся под водой.
С гибелью Рамборо угасла и слава Брэдмута; от монастыря и церквей аббатства остался лишь один храм, прекрасный, но обветшалый, возможно, самый большой на востоке Англии, за исключением, быть может, Ярмута, и по мнению многих – самый красивый.
Позади этого храма, стоящего на холме в некотором отдалении от утеса и потому избежавшего участи всего города, раскинувшегося под ним, простираются заливные луга, окаймленные четкими линиями проезжих дорог. Однако не только они составляют здешний ландшафт, поскольку между Брэдмутом и руинами Рамборо протянулась цепочка маленьких водоемов и болот, повторяющая причудливый изгиб береговой линии. Даже в самый солнечный день эти озерца не блестят, поскольку берега их густо заросли травой и камышами – пристанищем кроншнепов, чаек, лысух и прочей водной дичи. Затем берега становятся все выше; теперь их покрывают дрок и папоротники, между которыми то и дело вспыхивают яркие пятна вереска; наконец, перед нами и гребень берега, несомненно обозначающий границу древнего фьорда. Здесь высятся мрачные шотландские ели, окружающие серый одинокий дом, известный в здешних местах как Мур Фарм – Ферма Мавра.
Обитатели этих уединенных земель – те, что еще остались жить здесь – полагают, что на свете найдется немного мест, которые были бы красивее этих склонов, зарослей и мрачных морских берегов. Действительно, места эти по-своему красивы в любое время года: даже зимой, когда снег лежит на мертвых черных папоротниках, а замерзшие кусты утесника качаются под ударами восточного ветра, дующего с океана. Да, здесь красиво – и все же есть истина в старинном нескладном стишке эпохи правления Елизаветы, сохранившемся в одной из приходских книг Брэдмута:
И верно: даже в разгар июня, когда ящерицы бегают по горячим серым камням, а дрок усыпан золотистыми цветами, на этих землях лежит незримая печать меланхолии, какой-то врожденной грусти, которую не могут полностью развеять ни зеленеющие на севере леса, ни серебристый отблеск морских волн, ни зрелище снующих туда-сюда рыбацких лодок. Сама Природа наложила печать скорби на эти места, а печальные руины церквей, у стен которых покоятся поколения тех, кто эти церкви когда-то строил, лишь усиливают это впечатление.
И хотя в тот июньский день, когда началась эта история, море сияло, словно зеркало, отражающее солнце, пчелы неутомимо и бодро жужжали среди цветов, пышно разросшихся на старых могилах, а жаворонки пели сладчайшие свои песни – Джоанна чувствовала, как эта вековечная печаль вымораживает ее сердце, словно вокруг холодная осенняя ночь. Даже сейчас, в момент пышного расцвета жизни все здесь, казалось, говорило о смерти и забвении. Разрушенная церковь, заброшенные могилы, бесплодный пейзаж – все это словно взывало к Джоанне: «Наши беды и скорби уже позади, твои – ожидают впереди. Будь, как мы!»
Та, к которой взывали эти призрачные голоса, не была благородной дамой, да и беды и скорби ее были вовсе не так уж глубоки и поэтичны. По правде сказать, Джоанна Хейст была обычной деревенской девушкой, или, вернее, девушкой, которая большую часть своей жизни провела в деревне.
Она была по-своему мила, это правда – но об этом чуть позже; благодаря неким обстоятельствам, которые мы вскоре разъясним, ей удалось получить некоторое образование, вполне достаточное для того, чтобы пробудить в ее душе неясную тоску и вызвать к жизни видения, без которых, возможно, она была бы счастливее. Более того, хоть Судьба и приучила Джоанну к смирению и скромности, Природа наградила ее не только миловидным личиком и хорошими формами, но и умом – и пусть он был не слишком развит, но зато не лишен глубины; обладала она и силой воли, и тем врожденным чувством неудовлетворенности и беспокойства, без которого ни одно человеческое существо не может подняться над собой в духовном или мирском смысле – однако, обладая им, не может быть и счастливо.
Ее горести были просты: сварливая и грубая тетка, нежеланный жених, постоянный гул и чад в деревенской пивной, где она жила, и какой-то смутный и непонятный стыд, который постоянно преследовал ее, оплетя ее душу, словно плющ – разрушенную башню. Да, это были невеликие и вполне обычные беды – но для Джоанны они были вполне реальны, и их постоянное и мерзкое давление вынуждало ее разум противиться той жизни, которую она вела. Те несчастья, которые свойственны нашему положению и естественны для нашей судьбы, мы все же можем переносить, если и не с легкостью, то, по крайней мере, с некоторым усилием; те же беды, что обрушиваются на нас из той сферы, где мы не имеем опыта, или же – из-за того, что наш темперамент не соответствует окружению, переносятся нами куда тяжелее. Отличаться от тех, кто тебя окружает, смотреть вверх, когда все вокруг смотрят себе под ноги, быть в душе выше той жизни, которую мы ведем, хотеть недостижимого в нашем положении – все это, вроде бы, мелочи сами по себе, однако они не дают нашей душе покоя, возрождаясь, словно Протей, все в новых ипостасях.
Таково было настроение и состояние Джоанны Хейст. Происхождение ее было загадкой – во всяком случае, в той части, что касалась личности ее отца. Мать Джоанны была младшей сестрой ее тетки, однако Джоанна никогда не знала матери, поскольку жизнь бедной женщины оборвалась, когда девочке было всего два года.
