Книга Дела семейные - Рохинтон Мистри

Йезад кивал, чувствуя, что голова его раскалывается на миллион кусков от бурного, неуправляемого потока Капуровых аналогий.

На счастье, возвратился Хусайн со сладостями, что заставило Капура сменить тему. Он занялся проверкой шести больших пакетов, желая удостовериться, что его заказ выполнен полностью. Прикинув объем заказа, Йезад заметил, что он должен был стоить немалых денег.

— На доброе дело не жалко, — откликнулся Капур. — Если шивсеновское жулье у нас тысячи вымогает, что же не потратиться на подарки для детей в нашей округе? Пусть, кстати, узнают о существовании других общин и религий, о том, что такое терпимость, верно? Насчет нетерпимости они достаточно знают от Шив Сены.

«А как насчет подарков моим детям?» — с горечью подумал Йезад, помогая переносить пакеты в офис.

— Кстати, Йезад. Наложило это жулье свои грязные лапы на наши деньги?

— Нет еще.

Черт бы побрал напоминание Капура — он и без того постоянно думает о конверте с деньгами. Сколько он еще будет лежать в столе и донимать его? Пока Капур не решит, что Шив Сена не придет за деньгами и не возвратит их обратно в чемодан. Конец бесполезной игры. Если только не…

— Взгляните, Йезад.

Капур протягивал ему большую карточку, на которой он от руки написал на английском и хинди: «ПРИХОДИТЕ, ДЕТИ, НА ВСТРЕЧУ С САНТА-КЛАУСОМ!»

Внизу указывалось время:

24 декабря, с 14.00 до 19.00

25 декабря, с 10.00 до 13.00

— Магазин будет и на Рождество открыт?

— Не для работы. Отпразднуем мир на Земле и в человеках благоволение. Но вы можете не приходить, отдыхайте. Ты тоже, Хусайн.

— Сахиб, я хочу прийти. Хамко бхи маза айега — я тоже повеселюсь.

— Конечно. А пока, чало, повесь объявление.

Хусайн достал стремянку из подсобки и прикрепил объявление под неоновой вывеской «Бомбейский спорт».

— О’кей, сахиб?

— Первый класс. Ну вот мы и готовы.

От возбуждения Капур не мог работать. Он до самого закрытия крутился по магазину в костюме Санта-Клауса, все время жалуясь, что в костюме жарко. К закрытию он просто обливался потом.

— Потная это работа — Санта-Клаусом быть, — пошутил он, раскладывая на просушку красный кафтан и штаны. — Вечером надо хорошенько отдохнуть.

Закрыли магазин. Хусайн проводил Капура, помахал ему, когда тот сел в такси. Хусайн был явно доволен, что добрый сахиб без урона выбрался из личины краснорожего монстра.

Йезад простился с обоими и зашагал по улице, запруженной людьми, спешащими домой. Он стремился к покою храма огня. Какое это счастье, что в беспощадной пустыне, которой стал этот город, так близок его оазис.

На сей раз он захватил собственную молитвенную шапочку. Он сунул руку в карман и нащупал ее обнадеживающую бархатистость. Давно не надеваемая шапочка по-прежнему мягко льнула к пальцам.

…Йезад сидел перед святилищем, закрыв глаза, держа на коленях открытый молитвенник. Уже прозвонили бои, колокол безмолвствовал, огонь в афаргане пригас. Помещение снова погрузилось в успокоительную полумглу.

Он закрыл молитвенник и вернул его на полку. Склонился у мраморного порога святилища, захватил пальцами изрядную щепоть пепла, чтобы растереть его по лбу и горлу и, пятясь, отступил от огня.

На веранде седобородый дастур вел серьезную беседу с другим дастуром. Йезад представил себе, что они обсуждают нечто возвышенное, — может быть, проблему истолкования священных «Гат»? Как бы он хотел приобщиться к такому знанию. Помогло бы оно обнаружить смысл в этом мире? Не узнаешь, пока не попытаешься.

У ворот он снял и сунул в карман шапочку, стер пепел со лба. И направился на станцию Марин-Лайнз.

Но через несколько шагов остановился, повернул и быстро зашагал по направлению к «Бомбейскому спорту», сделав небольшой крюк, чтобы не столкнуться с Виласом, который вполне мог еще писать письма на ступеньках книжного магазина. К «Бомбейскому спорту» он подходил с ключами наготове. Дверь легко открылась — замок работал хорошо — и закрылась за ним.

Он не зажигал свет, и так различая то, что ему нужно. Прошел мимо костюма Санта-Клауса, разложенного на прилавке в ожидании завтрашнего дня. На ощупь выбрал нужный ключ, отпер свой стол. Выдвинул ящик, переложил конверт из ящика в свой кейс. Запер стол, запер магазин и поехал домой.

Роксане он и слова не сказал. Не мог, во всяком случае, пока все не кончится. Тщательная обдуманность действия вызвала лишь больший сумбур. Сердце его сжималось.

Йезад весь вечер сражался с путаницей в мыслях. Мурад и Джехангир с тревогой поглядывали на отца, но держались на расстоянии. Роксана, в страхе перед ссорой, пыталась понять, что опять не так, что нарушило благословенный покой, который, как она надеялась, поселился в доме.

НА ДРУГОЙ ДЕНЬ Капур, перевоплотившийся в Санта-Клауса задолго до двух часов, нетерпеливо вышагивал от прилавка к прилавку «Бомбейского спорта». Он то пугал Хусайна возбужденным «хо-хо-хо», то размахивал руками, стараясь понять, как заставить звенеть побольше бубенчиков. Перед самой дверью стояло кресло, в котором он собирался принимать визитеров, заливаемое зловещим светом мигающей красной лампочки.

Дождавшись назначенного часа, Капур уселся в кресло с мешком детских подарков.

— Вы выглядите таким взволнованным, Йезад! Не беспокойтесь, дети придут.

— Обязательно придут.

Видимо, чувство вины похоже на тревогу, думал он, стараясь взять себя в руки.

Начавшееся вчера стеснение в груди продолжало мучить его, он даже подумал, не сходить ли к врачу.

Через полчаса Капур начал опять расхаживать по магазину.

— Почему никого нет? Я вчера проехал мимо Акбаралли, так у него было полно детей. Посмотрите на меня, Йезад, я что, хуже смотрюсь в костюме, чем Акбаралли?

— Великолепно смотритесь. Дело в том, что они рассылали приглашения по почте. Мой Джехангир получил такое приглашение на прошлой неделе.

— И вы его туда водили?

— Конечно нет. Он уже большой мальчик. А потом, если бы ему захотелось повидать Санта-Клауса, я бы его привел сюда.

Капуру понравился ответ. Он все выглядывал на улицу, надеясь зазвать прохожих с детьми.

Прошло еще полчаса, но единственный, кто ел сладости, был Йезад. Он разворачивал конфету за конфетой и поедал их. Снимая обертки, он отметил, что у него дрожат пальцы, как у заядлого курильщика.

— Никому мои подарки не нужны, — скорбно заявил Капур. — Можем сами все съесть. А вы с Хусайном заберете их домой.

— Может быть, проблема в рукописном объявлении? — предположил Йезад, кладя на место очередную конфету. — Не каждый сразу разберет, что написано.