Книга Секретные поручения - Данил Корецкий

— Какая скотина! Нет, надо с этим кончать…

Глухо зашумела вода в бачке. Закачалась пластмассовая фиговинка с освежителем.

Додик скребся с наружной стороны в дверь, скулил.

— Фу, — сказала Маша Вешняк. — Пшел.

Розовая бумага висела на ролике под крышкой с прорезью, оттуда торчал небрежно оборванный край с резвящимися пушистыми котятами; Метла ходил в уборную перед тем, как лечь с ней в постель, он и оборвал. Одному котенку оттяпал полголовы, другому задние лапы и хвост, — но они все равно резвятся, пушистые и мягкие, как эта бумага, лучшая бумага в городе. Маша знает, она всегда берет ее в своем итальянском супермаркете.

Но бумагой она не пользуется. Вот уже почти месяц. Маша взяла с полки рулон ваты, отделила верхний слой, смочила в теплой воде под краном. Только вата, девочки, никакой бумаги. Если ваш любимый парень принципиально работает насухую, если ему нравится бурить ваш задний проход, а кончает он, лишь когда вы начинаете реветь белугой — забудьте о бумаге, девочки, даже если это лучшая в городе бумага из магазина «Рапалло». Вы будете подтираться влажной ваткой и каждый раз вставлять специальные свечки, чтобы прямая кишка не растрескалась окончательно и не высыпалась в унитаз по кусочкам.

Маша бросила использованную вату в мусорное ведро. Вымыла руки. По привычке сжала ягодицы в кулачок, удерживая воображаемую монетку. Будто раздавила капсулу с кислотой. Она схватилась руками за края раковины, постояла, пережидая боль.

Свечка наконец растаяла, боль стала тише. Привычней.

Додик стал поскуливать.

— Глохни, — сказала Маша.

Выходить не хотелось. Здесь, в запертой уборной, она чувствовала себя более защищенной, да и ходьба доставляла немало неудобств. Что бы еще сделать? Маша скинула рубашку, обтерлась косметической салфеткой. Посмотрела на себя в зеркало. Вот маленькая грудь, соски едва выступают на ее поверхности; слишком маленькая, чтобы Метла мог уложить посерединке свое полено и сделать «паровозик в тоннеле». Впалый живот, похожий на круглое блюдо, края которого очерчены сводом реберной клетки и тазовыми костями, а вот и ноги, знаменитые ноги Маши Вешняк, экспортный товар класса А. Два здоровенных синяка в верхней части бедра, уродливые синие пятна на коленях, из-за которых приходится надевать темные колготы, которые еще в 96-м были всеми похерены и забыты.

Колени заметно распухли. Ну да, ведь Маше Вешняк иногда приходится ползать на своих знаменитых экспортных коленях перед дружком Метлой, делая при этом всякие такие дела, работая в поте лица. Кстати, лицо. Что там у нас с лицом?.. Маша провела по щекам и лбу свежей салфеткой. Не помогло. Ее лицо никогда и близко не лежало у пределов совершенства: слишком покатый лоб, широкие скулы, невыразительные брови. Но оно было интересным" черт побери, выразительным, это лицо рассматривали украдкой, как что-то стыдное и влекущее, его ели глазами, пожирали… но вот желтеющее пятно под правой бровью все-таки не придает ему шарма. И эта напряженная складка вокруг рта, появившаяся от постоянного ощущения боли. Иногда у Метлы что-то замыкает в голове, он запускает большие пальцы в углы ее рта и тянет в стороны, будто собираясь порвать его; иногда плотно закрывает ладонью нос и рот, смотрит с рассеянной улыбкой (она чувствует, как полено становится тяжелее и тверже). Иногда просто бьет по лицу. Обычный минет — салют" кажется теперь Маше Вешняк трепетной лаской. Ее дружку Метле, видно, тоже — поэтому он его давно не практикует.

Пол холодный, она давно замерзла.

Маша набросила еще теплую рубашку. Его рубашку. Пропахшую потом и сигаретами.

Здесь же лежат его джинсы, свитер и трусы. Просто удивительно, что Метла еще принимает душ, прежде чем лечь с ней в постель. Прямо неудобно становится.

Они ведь помирились, да. Недели две уже, как он сказал: «Извини, Маш, я вел себя как последний скот, я просто здорово испугался, сам не знаю, что это на меня нашло». Еще сказал: «Без твоего разрешения я пальцем к тебе не притронусь больше». В ту ночь она позволила ему дотронуться до себя пальцем, всеми пальцами, всем, чем угодно, и сама дотрагивалась до него тоже. Маша думала, что выкрутит его досуха, выжмет, как лимон. Думала, он будет трястись в оргазме, как параноик, рычать, становиться на мостик, — вот тогда она наконец сможет плюнуть ему в лицо, потому что Метла и в самом деле редкий скот, а он ничего не сможет ей сделать, даже не поймет ничего, скотина, козел этот. Но у них ничего не получилось. Сдохнуть и не жить. Метла старался, без дураков, но ничего не получилось, он с таким же успехом мог бы пихать в нее спущенный воздушный шарик.

Он больше не умел по-хорошему.

Он попробовал сырой человечины и больше не мог кушать шпинат.

Свитер очень теплый, исландский. Маша сама ему покупала (когда? не помнит).

Джинсы грязные, жуть просто. В кармане что-то тяжелое. Зажигалка. Пистолет. От него пахнет кислым железом, из дула какой-то перегар, типично мужской запах.

Маша не знает, как пистолет называется. И есть ли у него патроны.

На третий вечер после мировой они поссорились. Не важно, из-за чего. Просто она не выдержала, сказала ему все, что о нем думает. «Теперь ты станешь гомосеком, если тебя не прикончат». Ну, что-то в этом роде. Он только что сидел на кровати (шарик опять никуда не полетел), смотрел на нее чуть не виновато. И вдруг схватил рукой ее лицо, скомкал, ударил затылком о широкую резную спинку. А потом изнасиловал. Все у него получилось, без крема и без масла, будто гвоздь в стену вогнал.

Додик выл за дверью.

— Тихо, тихо, — сказала Маша. — Успокойся, мой хороший.

Как достать обойму? В кино обоймы чуть ли не сами прыгают в руки, даже ничего не успеешь разглядеть. А тут… Ладно, если рассуждать логически, то зачем Метле носить с собой незаряженный пистолет? Незачем.

— Тс-с-с, Додик, тихо.

Он не проснется. Он выложился полностью, это факт. Вся его энергия, вся эта белая склизкая дрянь пополам с растаявшей свечкой сейчас узкой лентой стекает по ее ноге (экспортный вариант, класс А). Если даже пистолет не выстрелит, он все равно не проснется, можно будет вернуться сюда и положить пистолет на место. До следующего раза. Патроны достать не проблема, только бы знать, какие. Есть 9 миллиметров. Есть 7 миллиметров. Или пять? Можно будет взять разных, штуки по три. Ей много не надо. И ему не надо.

Маша Вешняк сжала пистолет двумя руками, нацелилась в воображаемую голову.

Голову со свалявшимися волосами, открытым ртом, покоящуюся на подушке.

Наволочку она сожжет. Подушку тоже. И одеяло придется сжечь. Вывезти за город и сжечь. Погрузить в чемодан? Какая глупость. С чемоданом в электричку, потом через станционный поселок, потом в лес. Собрать дрова. Эффектная длинноногая девушка с чемоданом собирает дрова в лесу. А кто сказал, что дрова будут сухие?

Потом развести костер и положить сверху подушку и одеяло. Эффектная длинноногая девушка, которая… Нет.