Книга Из серого. Концерт для нейронов и синапсов - Манучер Парвин

Что в райских кущах вечно жить

Был должен, я теперь посмею

Свои сомненья изложить:

Ведь Книга Бытия – лишь сказка,

И древний человек всему

Мог бы поверить без опаски,

Что ни сказали бы ему…

Я Туатару озадачил.

И, потирая лапкой лоб,

Она спросила: – Друг мой, значит

Я среди памяти трущоб

В капканы истины попала?

Где нереально всё? Ну, что ж…

Выходит – истину копала,

А раскопала только ложь?

2.8

Я Туатаре отвечаю,

Боясь нечаянно оскорбить.

Её я яйца поглощаю

(Ведь голод мог меня убить!).

– Шизофрения поразила

Сознанье большинства существ,

Воображение – та сила,

Что лепит бесов и божеств…

Ты не единственная в этом…

Но в новой Книге Бытия

На свой вопрос найдём ответы —

Кто мы? Откуда? Ты и я.

2.9

В тени высокой пальмы Туатара

Выкладывает партию яиц.

Я угощеньем лакомлюсь недаром:

С энтузиазмом отвечаю блиц.

– В покрытых плесенью, основанных на вере,

Страницах ветхих всех священных книг

Застыла истина, как в вакуумной сфере,

И отражает лишь один короткий миг.

2.10

Науки новая теория впитала,

Не зафиксировать её на вечный срок.

И сотворенье мира перестало

Быть догмой. Даже древности пророк

Уступит коллективному сознанью

И в ёмкости идей, и в глубине.

История земного мирозданья

Всех представлений устаревших вне.

2.11

С яйцом во рту, на солнце ноги грея,

С начала начинаю свой рассказ,

Пытаясь передать свою идею

Как можно лаконичней в этот раз.

«Пусть буду я!» – так Тайна мирозданья

Сказала. И случился Взрыв Большой.

Он был причиной Бытия созданья —

Всего, что нам знакомо хорошо.

Кто знает, на других вселенских тропах,

В иных пространствах или временах,

Не отражённых в наших телескопах,

Какими были б мы в других мирах?

Мы Бытиё считаем результатом

Большого Взрыва. Это лишь одна

История во множестве богатом.

Я расскажу другую. Вот она:

Представь, что мир подобен чемодану

Без нам привычных стенок и замков,

И он наполнен содержимым странным,

И неизвестно, путь его каков.

В том чемодане разная поклажа:

От световолн до сочного плодá,

И он несётся, непонятно даже,

Прочь по какой причине и куда…

2.12

А Взрыв Большой был взрывом в пустоте:

Где нет ушей, нет разума, нет сердца,

Где нет ограничений в темноте,

Явился монстр, открыв в реальность дверцу…

Он – пыльный призрак, многоцветный шар,

Наполненный частицами материй,

Энергетический в нём пышет жар.

В плену у силы тяжести мистерий,

Он деформирует и держит всё в себе:

Материю, и время, и пространство —

Всё то, что в человеческом уме

Покоя лишено и постоянства.

Три этих переменных будут ждать

В системе небывалых уравнений,

Что мы в анналах разума блуждать

Не перестанем в поисках решений.

2.13

В пейзаже времени наложены мазки

Различных по значению событий,

Как в гобелене устьями реки,

Горами, городами стали нити.

Кто знает, относительно чего

Они в своём движении стремятся?

Рисуя мироздание, его

Всё время заставляя изменяться.

2.14

Под силой тяжести разбросанная пыль,

В комок сжимаясь, стала нагреваться.

И стали звёзды превращаться в быль,

Чтоб светом их могли мы наслаждаться.

Вселенная – как светоч в чёрной мгле —

Явилась самой яркой из творений

И отразилась жизнью на Земле,

Рождая мыслей мир и ощущений.

И жизнь на ней поднялась до людей —

До подлинной Короны Мирозданья,

Они полны желаний и идей

Для артефактов ценных созиданья:

От технологий разных до наук,

И от искусств – до языков и Бога.

И тот рассудком будет близорук,

Кто не увидит главного в итоге —

В театре жизни – человек – актёр,

Он в Сущем роль заглавную играет…

Но ящер лапкой с губ желток оттёр,

Вопросами меня перебивает:

– Но почему? Как это всё понять?

От нестыковок твой рассказ страдает! —

И я смотрю, пытаясь продолжать,

Как Туатара яйца поедает…

2.15

– Сотворения мира история,

Словно чаша водой, наливается,

И в сознании тайн территория

Постепенно, по капле меняется.

Ведь науки источник магический,

Заполняет пробелы ответами,

И когда-нибудь, мысля логически,

Мы простимся со всеми секретами.

Артефактов ещё недостаточно,

Чтобы тайну постичь окончательно,

Мы пытаемся то лихорадочно,

То, к несчастью, почти бессознательно,

В чемоданчике стиля винтажного

Средь вещей, таких разных по яркости,

Ухватить тайну самую важную,

Чтоб придать нашим знаниям ясности.

Любопытством ведомые буйственным,

Сей находки всю суть грандиозную

Мы постигнем. Но в мире искусственном

Утонуть мы сумеем и в познанном…

Я признáю, пусть против желания,

Мы, разгадкою тайн увлечённые,

В напряжённом замрём ожидании,

Что ответят потомки-учёные.

Может, Взрыв во вселенной циклической,

Что сжимается и расширяется,

Был единственным в лоне космическом…

Тогда время с пространством являются

Ещё более древними фазами

Бытия, чем сам Взрыв, разумеется.

Ты прости уж, подруга трёхглазая,

Но я всё-таки смею надеяться,

Что наш Бог и о нём представления —

Специфическая категория:

Это здравых умов размышления

В свете фактов научной теории.